Скворцы и Проклятые самоцветы (СИ) - "dadagi"

Маша – старшая, является главной наследницей рода Бельских. Мужа ей, по слухам, выбирают всей семьей. Обычно так не заморачиваются, ведь наследницы и сами могут прекрасно управлять родом, но не в случае сестер. Они были настолько девочками, что Вася не могла не удивляться. Всегда одеты по моде, от количества дорогих аксессуаров рябит в глазах, без прически и легкого макияжа даже на пробежку не выходят… И при этом обладают просто отвратительными характерами.

Вася им не понравилась сразу. Большинство участвующих в дуэльных соревнованиях мальчики. А тут девочка. Не из высших слоев аристократии. Вдобавок симпатичная – а Вася еще в раннем возрасте поняла, что ее миленькая внешность создает немало проблем. Казалось бы – куда просто симпатичной девчонке из обычной семьи тягаться с наследницами целого рода, да еще и такими красавицами? Но те почему-то посчитали иначе. Они бы, возможно, опустились и до каких-то злых козней в духе американских комедий для подростков, но не рисковали связываться как минимум с Аминой. Пусть она без права наследования: всего третий ребенок в семье при двух старших братьях, но кто рискнет ссориться с представительницей боевого рода?

Поэтому Бельские просто рассерженно шипели в сторону Васи при каждом удобном случае. И случаи им выпадали каждый год: сестры были намертво вписаны в список сопровождающих своей школы. Такие люди всегда есть. Обычно это запасные, часто – представители школьной прессы, либо близкие родственники участников. Почему сестры катались по школам, Васе было непонятно. Может, подыскивали себе женихов?

Сейчас же они поступили в Колдовстворец и особо не лезли. Присутствие в группе Макса решало многие проблемы, хотя сам он для этого ничего не сделал. Вася знала, что китежские его побаиваются. Сплетничают, говорят гадости, но боятся. То ли Макс раньше был злее, то ли страх перед родом менталистов перекрывает здравый смысл.

Прогулка по берегу озера – своеобразный способ успокоиться. В воскресенье вечером здесь было тихо, поэтому Вася вышла на дощатый помост возле главного учебного корпуса и села у перил, свесив ноги вниз. Говорят, весной озеро разливается и вода почти плещется на помост… но пока Вася могла болтать ногами в воздухе, не боясь промочить кроссовки. Только пришлось наложить согревающие чары – она ведь ушла на пробежку и даже теплой куртки не взяла.

– Неужели решила утопиться? – раздался столь неприятный для Васи голос одной из сестер Бельских.

– Все будут рады, – поддакнула ей вторая.

Вася про себя обратилась к предкам – ну за что ей это именно сейчас? – но все же повернулась в их сторону. Они были не одни. Наверное, пошли гулять на остров вместе с подругами. Девочек в Колдовстворце было меньше, чем мальчиков, а попадали сюда, в основном, особы целеустремленные и крайне умные. Но и среди них были те, кто предпочитал подружиться с Бельскими в надежде на будущее трудоустройство. Таких было трое. Они все нерешительно улыбались, словно не знали – поддакнуть своим “лидерам”, или промолчать. Вася в очередной раз подумала, что с мальчишками проще. Ударила бы кулаком посильнее – и все вопросы почти решены.

Но помощь появилась, причем неожиданно для самой Рудецкой. Мирослава шла точно за ними и сейчас спокойно, как умела только она, поинтересовалась:

– Какие-то проблемы? Кто-то оскорбляет учениц в связи с происхождением?

Бельские тут же оскалились и прошли мимо Васи максимально быстро и – главное – молча. Так как в школу наравне попадали наследники великих родов и просто талантливые дети, то администрация жестоко карала любые издевательства в связи с происхождением. Магическому миру были нужны вливания новой крови, а ни один полукровка не согласится поступать в то место, где над ним могут безнаказанно издеваться.

– Как дела? – чуть улыбнулась Мирослава, когда Бельские со свитой сошли с длинного помоста и уже почти дошли до виднеющегося вдали моста.

Вася покачала головой. У Мирославы четыре младшие сестры, она привыкла заботиться обо всех: и о четырех родных сестрах, и о четырех названных. Сейчас она, подобрав подол юбки, села рядом, с трудом втиснув обе ноги в промежуток между столбиками перил. Вася, горестно вздохнув, достала палочку: столбики тут же чуть раздвинулись, а сами перила стали значительно ниже в этом месте, поэтому теперь на них можно было спокойно облокотиться, даже сидя на помосте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Спасибо, – поблагодарила Мирослава. – Поговорить не хочешь?

– А что говорить? – чуть пожала плечами Вася. – Я просто не знаю, что с этим делать. И бабушка не знает. Ну не заколдовывать же его?

Мирослава горько улыбнулась:

– Хочешь, я на него отворот через навь наложу?

Вася так же грустно покачала головой в ответ. Такое заклинание заберет у Миры пару лет жизни, но при этом может еще и не подействовать на Воронцова с его сильнейшей защитой разума.

– Не собирать же из-за него полный круг, – вздохнула Вася. – Может, у него само пройдет.

Мирослава засмеялась в ответ:

– Что бывает, если не лечить простуду?

Вася недоуменно посмотрела на нее, но та и не ждала ответа.

– Она превратится в пневмонию. Если ты ему понравилась, Васька, то это само не пройдет.

Рудецкая в ответ лишь недовольно обернулась обратно, к озеру. Мирослава всегда была для них как мамочка, даром что не самая старшая из названных сестер. Заживляла ранки, заплетала косички, зашивала порванные платья. Они впятером никогда не были так уж дружны. Никогда не писали друг другу писем, никогда не говорили по душам, никогда не считали друг друга подругами. Они всегда были сестрами.

Это ведь часто бывает среди родни. Вот вроде родство дальнее, а то и вовсе – условное, живете чуть ли не в разных уголках огромной страны, и друг о друге особо не думаете… но встречаетесь и понимаете, что это – родня. Помогут, спасут, успокоят.

Более-менее близко Вася общалась только с Тамарой, и то из-за близости взглядов: Тома тоже любила дуэли. А с Мирой отношения складывались странные. Она всегда казалась самой идеальной из них всех. Сильная, совсем ничего не боится, и всегда знает, как выйти из сложной ситуации.

– И что мне делать? – спросила Вася.

– Варианта три, – ответила она. – Беги. Даже если побежит следом – выследить тебя ему будет крайне сложно, да и вряд ли его отец позволит наследничку потратить годы на попытку достать мастера трансфигурации заграницей. Еще – игнорируй. Если он просто хочет завоевать тебя, то скоро надоест. Общайся как с другом – ты это умеешь, но игнорируй любые романтические поползновения. Но… может не сработать. И тогда… Смирись.

– Смирись? – недовольно переспросила Вася. – Ты шутишь? Да…

– Тише, Васька, – покачала головой Мирослава. – Не распаляйся. Не стоит озвучивать причины, не стоит бередить былые раны. К тому же… может, пора все это прекратить? Времена уже не те. Многое изменилось.

Она резко встала, отряхнула юбку, расправляя невидимые глазу складки, и подала Васе руку:

– Пошли обратно. Зайдем к Томе, попьем чаю. Или, если хочешь, можем пойти к твоим.

Вася нерешительно кивнула, тоже встала и зашагала вслед за Мирославой. За ее спиной перила вновь приобрели привычный вид. Мастера трансфигурации действительно будет сложно найти. Но ведь и уезжать чертовски не хотелось.

***

Тома разливала чай в большие кружки и охотно ругала и Макса, и Воронцовых, и весь мужской род заодно. Но это не особенно помогло Васе прийти в себя. Она несколько лениво вернулась в комнату, надеясь только, что Эля не будет задавать слишком много вопросов. Но у Эли сегодня были дела поинтереснее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Кажется, ты будешь не единственной девушкой, получающей подарки, – весело улыбнулась Никольская.

Вася едва открыла дверь, как увидела их. Эля – традиционно около маленького котелка с зельем, а Катя буквально лежала на столе, горестно обхватив руками голову.

– Что случилось? – спросила Рудецкая, обходя диван и садясь на свое привычное место за столом.

– Наша Катюша, – начала Эля, помешивая свое варево, – сегодня гостила дома… и компанию ей составлял Богдан.