Мечта скинхеда - Фридрих Незнанский

Естественно, не подозревая о тайных желаниях Дениса, он поил его чаем и показаниями был абсолютно удовлетворен:

— Ваши слова полностью соответствуют показаниям Пуховой. Поскольку сговор между вами я практически исключаю, значит, в вашем лице следствие имеет надежного свидетеля. — Он так и лучился улыбкой. — И все-таки, соблюдая последние формальности, я должен поинтересоваться у вас, где вы были 13 ноября с 19.00 до 19.35, поскольку, насколько нам удалось установить, вы — единственный человек, которому Пухова рассказала о своей предстоящей встрече с Герасимовой.

Этот вопрос Дениса немного развеселил: интересно, если сказать, что алиби нет, и более того, «вспомнить», что, кажется, бесцельно катался на машине где-то по Подмосковью, бросятся они все это проверять или даже не почешутся, ибо синица в руках намного круче журавля в небе? Вслух он сказал правду, как и подобает надежному свидетелю:

— Был на работе, подтвердить это могут трое сотрудников.

Дегтярев записал это в протокол, попросил еще раз рассказать о телефонном звонке Пуховой перед визитом к Герасимовой.

— У вас точно нет магнитофонной записи этого разговора? — спросил он.

— Точно нет.

— Ну ладно, тогда попробуйте вспомнить каждое слово Пуховой в той части, где она говорила о вине Герасимовой.

Денис помнил скорее свои мысли по этому поводу, нежели слова Пуховой, но мыслями делиться со следователем не собирался.

— Она спросила, не думаю ли я, что Герасимова чувствует себя виноватой в гибели Влада. И сама же ответила: наверное, чувствует. Все.

— Мне она, в конце концов, сказала намного больше.

— Призналась, что желала отомстить Герасимовой?

— Нет, но признала, что Герасимова косвенно виновна, поскольку возглавляемый Герасимовой парламентский комитет, по сути, ничего не сделал для запрещения неофашистских организаций. Правда, Пухова тут же оговорилась, что Герасимова не может одна отвечать за беспредел в стране и все такое. Но самое интересное она сказала потом. Она сказала, что до этого приглашения на встречу даже не задумывалась над тем, что в смерти мальчика виноваты не только его непосредственные убийцы. Ясно, что она накручивала себя весь день, ясно, что подготовила гневную обличительную речь… Все это идеально укладывается в версию об убийстве в состоянии аффекта.

При умелой трактовке все, что угодно, можно заставить уложиться куда угодно, хмыкнул про себя Денис, почему бы из того факта, что Пухова сразу согласилась на встречу, не начать строить версию давно задуманного, а значит, преднамеренного убийства?

— Мы ведь с вами оба юристы, — продолжал Дегтярев. — Я слышал о вас много лестных отзывов, например от нашего общего знакомого Александра Борисовича Турецкого. Думаю, могу говорить с вами откровенно. Дело, по существу, можно считать раскрытым. Пухова пока отказывается признавать себя виновной. Я думаю, это временно. Возможно, она до сих пор пребывает в состоянии шока. Адвокат настаивает на психиатрической экспертизе — ради бога, пусть будет экспертиза. На самом деле я лично не испытываю к ней ничего, кроме искреннего сочувствия. Очень немногие, на чью долю выпало столько же испытаний, не сломались. Она всего лишь слабая измученная женщина, потерявшая одного сына и почти потерявшая второго…

— Это больше напоминает речь адвоката, нежели обвинителя, — заметил Денис.

— Мое дело не судить, а расследовать, — громко расхохотался Дегтярев. — Я только говорю, что испытываю к Пуховой практически симпатию…

Денис закончил его витиеватую мысль:

— В отличие от убитой Герасимовой, которая подвергала Генпрокуратуру публичной критике.

— В принципе вы правильно меня понимаете. — Следователь спрятал улыбку и даже насупился. — Она поносила нас по поводу и без повода. Теперь парламентская комиссия занялась собственным расследованием и заранее и необоснованно подвергает сомнению наши выводы. Почитайте газеты: сколько шума, и ФСБ заказала Герасимову, и Хромов ее убил… Но мы-то с вами знаем, что это не так. И мы понимаем, что необоснованное затягивание следствия не в интересах Пуховой. Я хочу, чтобы вы осознали: в ее интересах, чтобы судебный процесс состоялся как можно скорее и вопреки давлению со стороны парламента прошел без сучка без задоринки.

— Я постараюсь. Осознать.

— Это хорошо, — не уловил сарказма Дегтярев. — Потому что в определенной степени успех процесса и судьба Пуховой зависят от вас. Если вы, не скупясь на эмоции, опишете поведение Пуховой, когда она нанимала вас для поиска пропавшего сына. Если четко и недвусмысленно заявите, что во время телефонного звонка перед встречей с Герасимовой голос ее выдавал сильнейшее волнение, то из свидетеля обвинения вы фактически превратитесь в свидетеля защиты.

— Понятно, суд проявит к Пуховой максимально возможное снисхождение. Ей дадут лет пять, сразу же амнистируют, и Руслан, которого я к тому времени найду, счастливо воссоединится с матерью.

— Вот именно.

— Простите мне мое любопытство, — улыбнулся Денис, — но раз уж мы тут говорим откровенно, можно полюбопытствовать: документ, о котором говорил Чистяков, нашли? В прессе сплошные противоречия: то нашли, то не нашли…

Дегтярев похлопал ладонью по папке с делом:

— Конечно, нашли. Я полагаю, Герасимова пыталась убедить Пухову публично подтвердить содержание документа. Может быть, вы помните, она уже неоднократно ввязывалась в подобные истории, участвовала в скандальных судебных процессах, сама многократно инициировала судебные иски в адрес ФСБ, Министерства обороны, МВД. Но в разговоре с Пуховой она, очевидно, перегнула палку, договориться не вышло.

Просить документ посмотреть Денис, конечно, не стал. Гордеев посмотрит, потом перескажет.

Молодчики, прошедшие маршем по Бауманской улице, скандировали: «Смерть ублюдкам!», но к прохожим относились вполне лояльно…

Очевидно, сами не вполне понимая, на кого направлен их коллективно-бессознательный гнев, не найдя достойного предмета ненависти среди объектов одушевленных, они отвели душу на том, что не так стояло. Пострадали 3 витрины, 6 иномарок и столько же светофоров. О политической ориентации маршировавших можно только догадываться. Милиция по традиции подоспела, когда оставалось лишь прибирать осколки.

Икс-бой

— Слушай, братан, — сказал на следующий вечер Пожарник, когда уже все посмотрели очередную серию комиксов, нарисованных за день Икс-боем, и укладывались спать, — а чего ты делаешь, когда комиксы свои не рисуешь?

У Икс-боя даже дыхание перехватило. Но он постарался придать своему лицу как можно более равнодушное выражение.

— Так ведь я же с вами в остальное время вроде как…

— Да не, я не о том. Это утром или ночью — понятное дело. А днем, днем ты чем занят?

— Так ведь ты же сам сказал: комиксы сочиняю. — Икс-бой заметил, что к их разговору прислушивается Киря.

— Может, и так, конечно, — не стал спорить Пожарник. — Да только я сегодня днем возвращался сюда, а тебя не было. Мне надо было кое-что тут взять, кое-какой инструмент, спички там, алюминиевую стружку…

— А во сколько ты возвращался? — уточнил Икс-бой.

— Часа в два, а может, в три, точно не помню.

— Все понятно. Тогда я в это время гулять выходил. Чтобы голова лучше работала, ее проветрить надо. Так все художники и писатели делают.

— Вообще-то я и в четыре тоже на чердак приходил, — немного смущенно признался Пожарник, — и тебя по-прежнему не видел.

Икс-бой молчал под испытующими взглядами.

Середину дня он провел в книжном магазине «Библио-Глобус» на Лубянке, рассматривая каталоги современного оружия. Но этим не удовлетворился и заглянул еще в Интернет-кафе, рядом же, на Кузнецком мосту.

Пытаясь переварить мудреную информацию, почерпнутую из разных источников, Икс-бой размышлял так:

«Пистолет очень удобен в использовании. Он легкий и маленький, значит, его можно свободно спрятать под одеждой, и никто ничего не заподозрит. Это здорово. Из отечественных, конечно, ТТ и пистолет Макарова. Первый очень надежен, когда его делают не китайцы, но если китайцы — тогда он одноразовый, или еще хуже, ствол может разнести в клочья первым же выстрелом. А значит, и руку может оторвать запросто. А это — совершенно ни к чему. Чем же тогда комиксы рисовать?! Значит, ТТ отпадает. А вот «Макаров» — это вещь. У него крупные патроны — 9 миллиметров, так что голову просто разорвет, если туда целую обойму засадить… Нет, зачем же обойму? Достаточно одного-двух попаданий. Но… у «Макарова» неудобный курок. А это в решающий момент может стать причиной неудачи. Не годится. Неудачи быть не должно.

А вот револьвер «ругер» — чрезвычайно удобное в обращении оружие. Но ведь револьвер же. Значит, опять-таки, первый раз перед выстрелом надо взводить курок. А если не успеешь? Взвести заранее? И ходить с ним в кармане? А вдруг выстрелит от толчка или споткнешься и упадешь?! Отпадает.