Инкогнито грешницы, или Небесное правосудие - Марина Крамер

– Ты когда-нибудь научишься слушать?! Они ведь нас чуть не угробили! Это же не «гайцы» были!

– Ты-то откуда…

– От верблюда! Здесь никогда не бывает патрульных машин!

– Ну, сегодня вот была – что странного?

– Да?! А вот этот пост ГИБДД тут тогда на фиг?! – рявкнула Ветка, ткнув пальцем в кирпичную башенку поста, показавшуюся справа. – Какой дурак будет в кустах сидеть за пятьсот метров?! Смотри – вон они, стоят себе под козырьком здания!

Машину пришлось остановить – скорость они превысили порядочно, однако начальник поста узнал Ветку и, пожурив Марину, отпустил. Коваль же в этот момент думала о другом – прошло уже довольно много времени, а ни машины лжесотрудников, ни Георгия так и не было.

– Ты смотри, а ведь они нас не догоняют, – проговорила она, глядя в зеркало заднего вида.

– Не надейся, – все так же зло ответила Ветка, высовываясь между сидений и поправляя накинутый на так и не проснувшегося Алешу плед. – Там есть объездная дорога по лесу, они нас на подъезде к аэропорту нагонят. Говорила ведь – не останавливайся!

– И что бы изменилось? Они точно так же бы на объездную поехали, – резонно заметила Марина.

– Дура! Они теперь твои документы видели!

– И чего? У меня этих документов – как у дурака махорки, – спокойно отозвалась Марина, однако задумалась.

Собственно, еще один комплект документов у нее был, да в конце концов можно обратиться к Ворону, и тот не откажется помочь, однако этого делать не хотелось. Разве что в совсем крайнем случае. А вот то, что лжелейтенант видел ее в лицо и мог запросто узнать, слегка портило картину. И машину теперь тоже придется поменять, потому что номера они явно запомнили.

– Ветка, вот ты мне скажи – откуда кто мог знать, что именно сегодня ты поедешь в аэропорт? – вдруг спросила она, осененная догадкой.

Ветка округлила глаза:

– Никто! Я к тебе-то на такси приехала, никому из своих не сказала.

– Так не бывает.

– Марина, – впервые за долгое время назвав подругу ее настоящим именем, сказала Ветка, – Марина, ты меня напрасно подозреваешь в чем-то. Я сказала тебе все, что знала. Даже то, что не хотела говорить – про этого Гришкиного сына. Я действительно не понимаю, кто может настолько сильно желать мне смерти – или не смерти, а какого-то ужаса бесконечного. Я не знаю, что было бы, если бы ты отказалась приехать сюда.

– Ты себе особенно-то не льсти, – ухмыльнулась Коваль, – дело не в тебе. И не из-за тебя я приехала. Это просто удачное стечение обстоятельств. Для тебя удачное, – уточнила она, коротко взглянув в ставшее озадаченным лицо ведьмы. – Так сказать, прицепом.

– А паровозом – Колька? – медленно проговорила Ветка, и Марина кивнула:

– Да. Ты знаешь, я никогда не стала бы какие-то разборки с ним вести – он мне все-таки племянник. Но то, что он сделал… А самое страшное, что об этом узнал Женька. И это, как ты понимаешь, куда хуже. Поэтому я должна успеть первой – пока Хохол прочухается и добудет себе новый легальный российский паспорт.

– И лучше бы ему не успеть это сделать, – пробормотала шокированная Ветка.

– Вот за это не могу поручиться. Хохол – мужик проворный, когда дело меня касается, – ухмыльнулась Марина.

– Интересно, знает уже о твоем новом увлечении? – невинным голоском спросила Ветка, и Коваль вздрогнула:

– О чем?! Ты-то откуда…

Ведьма осторожно погладила ее руку, затянутую перчаткой, улыбнулась и проворковала ласково:

– Ну, что ты так удивляешься, милая? Не знаешь, на что способна ревнивая женщина? Но лучше подумай, на что пойдет ревнивый мужчина – это куда опаснее.

Марина вдруг резко пересекла дорогу и свернула вправо, в лесной массив, на едва заметную дорогу, и Ветка мгновенно утратила свой игривый тон:

– Сдурела?! Куда?!

– А выкину тебя сейчас подальше, а то слишком много болтаешь, – процедила Коваль, внимательно вглядываясь вперед и молясь про себя, чтобы нигде не оказалось заносов.

Ведьма испугалась не на шутку, но Марина, заметив это, только плотнее сжала губы и продолжала вести машину вперед. Деревья, казалось, нависают над машиной, окружают ее со всех сторон, сжимают, а впереди, далеко, едва виден просвет – кусок хмурого зимнего неба и только начавшее вставать солнце. Искоса взглянув на подругу, Марина вдруг с удивлением увидела, как Веткины губы беззвучно шевелятся. «Молится!» – ахнула про себя Коваль и едва не расхохоталась. Разумеется, никуда она не собиралась выбрасывать ведьму, просто вспомнила, что как раз здесь есть еще одна объездная дорога, по ней не однажды ей приходилось удирать от кого-то, и вела она как раз к аэропорту, но с другой стороны, туда, где располагаются вспомогательные службы и имеется еще один вход. А бестолковая ведьмочка, значит, решила, что Марина всерьез способна высадить ее зимой в лесу.

– Бог тебя простит, – прошелестела, наконец, Ветка. – Наверное, я заслужила… Но ты просто помни, я тебя всегда любила.

Вот тут Коваль уже не смогла сдержаться и расхохоталась:

– Ты это всерьез, что ли?! Да ты меня совсем не знаешь, а еще про любовь разговариваешь! По этой дороге мы просто быстрее доедем и появимся не там, где нас будут ждать, только и всего.

Ветка оторопело открыла рот и хлопала наполнившимися слезами глазищами.

– Дура ты, Ветка, – продолжила Марина. – Я не наказала тебя за предательство – так неужели за то, что ты снова в моей голове порылась, вдруг начну беспредел творить?

Ведьма разрыдалась, не справившись с нервами – она на самом деле решила, что взбешенная ее словами Коваль выбросит ее в лесу, потому что уж кто-кто, а Марина не шутила раньше такими вещами.

– И потом – ты прекрасно знаешь, – не обращая внимания на ее слезы, говорила Коваль, уверенно ведя машину в сторону наметившегося между деревьев просвета, – Хохлу хоть и ревниво, но он проглотит – лишь бы я вернулась.

– Что… что произошло у вас? – сквозь затихающие рыдания спросила Ветка.

– А ничего, – Марина пожала плечами, – ничего. Кризис среднего возраста у меня – запоздалый, правда, это, видимо, как с детскими болезнями – рано или поздно все равно переболеешь. Ну, вот я не успела в положенный срок – не до того было, а сейчас… Да утрясется все, дел-то на копейку.

– Будь осторожнее, – проговорила Виола, вытирая глаза платком. – Этот роман может быть для тебя опасен.

– Чем же?

– У Хохла тоже кризис.

Ветка умолкла, а Марина не стала расспрашивать дальше – никогда не стремилась узнать будущее, предпочитая его прожить, а не пережить.

Наконец они выехали на асфальтированную дорогу, и буквально через пару минут показалось здание аэропорта.

– Как думаешь – они нас внутри будут искать? – спросила Ветка, и Марина фыркнула:

– Я бы искала – они ж в форме, много внимания не привлекут. Подходи и бери нас, тепленьких.

– И… что делать?

– Нам главное сейчас в здание войти, быстро тебя запихать в накопитель – там уже не достанут, они вряд ли будут искать официально, по спискам пассажиров. Может, повезет, и с больным ребенком без очереди зарегистрируют.

И тут Марине пришла в голову куда более надежная идея. Припарковав машину, она велела Ветке одевать Алешу, а сама быстрым шагом прошла в здание аэропорта, нашла там администратора и, заплатив женщине небольшую сумму, попросила помощи. Администратор оказалась теткой душевной, позвонила куда-то, и через несколько минут Марина с двумя аэропортовскими грузчиками уже возвращалась на стоянку. Один из мужчин взял на руки Алешу, второй – сумку, и такой компанией двинулись назад, в здание. У стойки регистрации было многолюдно, но администратор уже ждала их – стойка для бизнес-класса отсутствовала, всех пускали в общую очередь. Разумеется, с больным ребенком Ветку пропустили в два счета. Держа посадочные талоны, Ветка свободной рукой цеплялась за рукав Марининой шубы и бормотала:

– Спасибо тебе… если бы не ты, Маринка… если бы не ты…

– Все-все, иди уже, – Коваль поцеловала ее в щеку, – ждут тебя. Я сегодня новый телефон куплю и позвоню. В Москве папа тебя встретит, поможет. Да – на всякий случай, если тебе вдруг станет невмоготу – постарайся удержать за зубами язык и не информировать Хохла, о чем не нужно. Все, Ветуля, иди, пора тебе.

Она развернула Ветку и чуть подтолкнула ко входу в зону досмотра. Та послушно пошла следом за грузчиком, с рук которого Марине махал Алеша.

Дождавшись, пока Ветка с сыном пройдут досмотр и скроются в накопителе, Коваль направилась к выходу, аккуратно осматриваясь по сторонам и выхватывая цепким взглядом каждую фигуру в милицейской форме. Она помнила лицо лже-лейтенанта и легко узнала бы его, но никого даже отдаленно похожего не было. На всякий случай Марина вышла на вторую парковку и машину ГИБДД там обнаружила, но в салоне было пусто.

– Интересно, где это вы бегаете, друзья-приятели? – пробормотала Коваль, раздумывая, что бы такое сотворить на память так некстати пересекшим ей дорогу отморозкам. Ничего умнее порезанных колес придумать не смогла, достала из кармана шубы небольшую «финку», привезенную с собой в багаже, присела и распорола три колеса. Аккуратно отряхнув руки, убрала орудие преступления обратно в карман, улыбнулась удовлетворенно и, насвистывая пришедшую на память песню Круга, пошла ко второй стоянке, где была припаркована ее «Мазда».