Правило крысолова - Нина Васина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ладушкин задержан? – Я смотрю на закусившего губу инспектора. – Но он же…
– Он самовольно покинул больницу и организовал попытку изъятия из ячейки банка не принадлежащего ему имущества.
По рации тот же голос доложил, что двое мужчин заносят в подсобное помещение банка картонную коробку. Досмотрены, документы проверены, это служащие отдела доставки ремонта оргтехники.
– Пошли, – сказал старик и направился к дверям. – Вы, Павел Андреевич, подождите минут десять в холле, заодно и заберете потом вашу злую протеже.
Когда Павел проходит мимо, я поднимаю глаза и вижу его судорожно дернувшийся кадык.
Мы остались втроем. Я сразу подобралась к Ладушкину и спросила, успел ли он открыть эту самую ячейку, раз уж делал попытку изъятия? Он отвернулся и молча изучал стену.
– Вы видели хотя бы, что там лежит?!
– Я скажу тебе один раз, только один раз, понятно? – наклонившись ко мне, зловеще прошипел Ладушкин. – Держись от меня подальше, пока я не выздоровел!
– А когда выздоровеете?…
– А когда мне закроют больничный, я уже буду при исполнении и за членовредительство или оскорбления могу получить с привеском, поэтому сто раз подумаю, прежде чем оттянуть тебя по заднице!!
– Хотите чаю? – буднично спросила девушка.
– Налейте, – сразу же согласился Ладушкин. – С утра не ел ни крошки.
– У меня есть печенье, – участливо улыбнулась она.
– А у меня пирожки, – спохватилась я, покопалась в сумке и потянула Ладушкину два своих шедевра в салфетке. Он даже не повернулся. – Вы только понюхайте, как пахнут! – Я поднесла пирожки к уху Ладушкина.
Он повел носом.
– С лимоном, что ли? – пробурчал он уже не так агрессивно.
– С лимоном и персиком!
Несколько сладострастных секунд, не отдавая себе отчета в личных чувствах (хотя больше всего меня грызло в этот момент чувство обиды и мести), я наблюдала за жующим ртом Ладушкина. И тут со мной случилось нечто странное. Заметив, каким взглядом девушка-сержант медицинской службы смотрит на второй, уже надкушенный Ладушкиным пирожок, я вдруг подумала, что хорошо бы и ее им угостить, а потом… А потом она, воспылавшая ко мне страстью (если, конечно, эта фишка действует на женщин тоже), Павел, готовенький Ладушкин и я собрались бы все вместе на моей огромной кровати… А ополоумевший Лом снимал бы все это…
Прижав к заполыхавшим щекам ладони, я успокаиваю себя тем, что это, вероятно, пробудилось подкормленное пирожками мое собственное либидо.
– Что, стыдно стало? – укоризненно замечает Ладушкин. – Это хорошо, что еще умеешь краснеть. Ну скажи, ну почему ты пошла к фээсбэшникам?! Теперь отнимут у нас это дело, как пить дать.
– Я не пошла! Я сплю с преподавателем медицинской академии!
– При чем здесь это? – удивился Ладушкин.
– Какой преподаватель? – вступила девушка. – Павел Андреевич?
– Вот видите, – киваю я Ладушкину, – даже она понимает!
– Я ничего не понимаю!
– А все предельно просто. Я сплю с преподавателем медицинской академии, который в перерывах в сексе снимает у доверчивых девушек слепки с ключей!
– Прекратите немедленно! – возмутилась девушка-сержант. – Как вы смеете, он женат!
– А вы – лаборантка, и все на своих местах… Кстати, – замечаю я, – судя по погонам, вы тоже подрабатываете в Службе безопасности. Проявите профессиональные навыки, будьте добры!
– Не смейте мне указывать! – Девушка нервно переложила на столе бумаги, помолчала, но любопытство победило. – Какие еще навыки?
– Позвоните дежурному банка и поинтересуйтесь, что за оргтехнику должны были им доставить сегодня, в выходной день, из ремонтной мастерской.
Ладушкин, прекративший было жевать, подумал, потом махнул рукой:
– У них народу там человек десять. Справятся сами. – Он опять задумался и добавил неуверенно: – Не дураки же…
Девушка взяла трубку телефона.
– Не отвечают… – Она прошлась по кабинету, потом решительно направилась к дверям, на ходу отдавая приказания: – Сидеть тихо, беспокойства не проявлять, за вами придут. И без самодеятельности!
Вышла и заперла дверь.
Я с отчаянием оглядела решетки на окнах. Если представить, ну так, на всякий случай, что коробку заносили в банк не двое мужчин, а Чонго Лопес и Вероника Кукушкина, переодетая мужчиной, и что они теперь перестреляют всех фээсбэшников, заберут содержимое банковской ячейки номер девять (эта парочка пришла в фирму «Секрет» первой, значит, они знают о ключе), уйдут, а я останусь наедине с Ладушкиным в запертом помещении и через два-три часа…
– Что ты так на меня смотришь? – озаботился Ладушкин.
– Коля, – грустно спросила я, – тебе понравились пирожки?…
Ладушкин не ответил. Он разогнул металлическую скрепку и занялся замком. Когда раздался щелчок, я вздохнула с облегчением.
Инспектор выглянул в коридор, настолько незаметно, насколько ему позволил гипсовый воротник, и приказал:
– Лезь под стол и сиди тихо.
– И не подумаю!
– Инга Викторовна, не пререкайтесь. В конце коридора стоял их человек, а теперь не стоит.
– А у вас нет оружия и шея в гипсе. Какая тогда разница между мною и вами?
– Я работник органов и должен вас защищать.
– Что вы говорите? – зашлась я от праведного возмущения. – А кто только что собирался применить ко мне рукоприкладство, пользуясь временным отстранением от работы?
– Прекратите, в конце концов! – Ладушкин прикрыл дверь и перешел на шепот. – Вы – женщина, а я – мужчина!
– Это вам еще рано осознавать, это будет часа через два!
– Молчать! – зашипел Ладушкин, схватил меня за руку и потащил к столу. Я упиралась, скользя по линолеуму подошвами туфель.
– А они меня видели… А они видели, что я их видела и теперь их узнаю, да подождите же!! Я главный свидетель, вы не должны спускать с меня глаз!
– Кто – они? – спросил все-таки Ладушкин, уже заталкивая мою голову под стол.
– Террористы, Лопес и Кукушкина, это они прошли мимо нас по лестнице и ударили вас по голове!
Ладушкин оставил меня и задумался.
– Ладно. Я дойду до конца коридора и обещаю, что сразу вернусь, доложу обстановку. Потом будем действовать по обстоятельствам. А ты пока набери еще раз номер дежурного банка.
– Две минуты, – предупредила я честно, – потом я выхожу посмотреть!
– Хорошо, две минуты, только тихо, тихо!
За две минуты я набрала два раза номер из списка под стеклом и выждала несколько длинных гудков. Потом я набрала еще номер начальника охраны банка – гудки. А потом пришел Ладушкин, бледный и решительный, держа в руках по пистолету.
– Вот, – сказал он, подпирая дверь стулом. – Двое лежат в холле. Звони в отдел. – Сам развернул телефон и стал набирать номер.
Потом погрозил мне пальцем и заявил:
– Мы будем сидеть здесь и ждать, когда приедет группа захвата. А пока я покажу тебе, как стрелять.
– Нет. – Я покачала головой и спрятала руки за спину.
– Это просто, нужно только направить оружие и нажать на курок.
– Нет, ни в коем случае, я не воин!
– А ты думаешь, я воин, на хрен! – повысил голос Ладушкин. – Я держусь на болеутоляющих, у меня было сотрясение!
– Ты не понимаешь, если ты убьешь кого-нибудь этим оружием, тебе ничего не будет, а если я – прокляты будут шесть поколений женщин нашего рода!
– У вас вся семья чокнутая, – заявил Ладушкин, усаживаясь на стул напротив двери.
– Я думаю, что…
– Не надо думать, – перебил меня инспектор.
– Мне кажется…
– Ущипни себя и замолчи.
– Нет, я все-таки скажу, – разозлилась я. – Ты мужчина, тебе простительна тупость и недальновидность. Но мне кажется, что так просто два человека, даже если они террористы, не справятся с дюжиной агентов ФСБ.
– С двумя в холле уже справились.
– А кто-то мог остаться в живых, этот старик например, он очень серьезный…
– Этот старик начальник отдела, он на дело не выходил с брежневских времен. Скажи сразу, чего ты хочешь?
– Пойти и посмотреть. Может, им нужна помощь!
– Подумайте только, какой тонкий ум, какая интуиция и дальновидность! Девочке хочется пойти и посмотреть, какая смелость!
– Да! Интуиция! А где была твоя мужская интуиция, ты ведь тоже слышал про фургон и коробку, но не проявил сообразительности!
Задумавшись, Ладушкин смотрит на меня.
– Ладно, в конце концов, какое мне дело, если чокнутая дамочка хочет утолить свое любопытство, я ведь отстранен, так? Но при одном условии: пистолет – в руку! Можешь не стрелять, угрожай и громко кричи.
– Что кричать? – Я с опаской беру тяжелый пистолет.
– «Руки вверх», боже ты мой!!
Ладушкин сказал, чтобы я шла сзади, прикрывая его со спины. Я и шла, добросовестно потираясь спиной о его ягодицы, пока он не дернул меня к себе и не зашипел в лицо:
– Почему ты трешься об меня? Отойди на шаг!
– Я должна чувствовать, что ты рядом, я боюсь!
– Достаточно просто слегка касаться меня локтем!
