Увидеть лицо - Мария Барышева

— Что вы наделали?! — ахнула Алина, выскочив из ниши. Кристина и Света остались сидеть и только вытянули шеи, стараясь ничего не упустить. Борис картинно всплеснул руками, а Ольга удовлетворенно улыбнулась и ударила ладонью о ладонь, приветствуя удачное попадание. Марина покачала головой, но особого осуждения в этом жесте не было. Алексей внимательно посмотрел на зияющую в стекле огромную дыру, повернулся и быстро зашагал к автобусу. Водитель обеспокоенно посмотрел ему вслед, но тут же отвернулся.

— Мы разбили окно. Правда ужасно? — весело произнес Олег, подходя вплотную к решетке. — А сейчас я сделаю нечто еще более ужасное — я залезу внутрь и открою вам дверь. Кошмар, правда?

— Но ведь это же чужой дом, — Алина, не выдержав, юркнула обратно в нишу. — Мы не можем…

— Еще как можем! — Ольга зло сверкнула глазами. — Вот на улице торчать до рассвета мы не можем! Вы, конечно, можете остаться, коли такая праведница!..

— Цыц, бабье! — прикрикнул Олег с грозным весельем. — На самом деле, ничего жуткого в этом нет. Мы все, насколько я понял, люди при деньгах, и когда хозяева вернуться, просто скинемся и заплатим им за ущерб, вот и все. Положение обязывает. Я прекрасно понимаю ваше возмущение, но выхода другого у нас нет, Аля. Есть, конечно, еще вариант, но он и для здоровья вреден, и словом некрасивым называется. Ох, дай бог, чтоб у них там хоть гденибудь сигнализация стояла. Чтоб хоть кто-нибудь приехал. Может, он вообще пустой.

— Лучше ждать под крышей, чем на улице, — резонно заметил Петр Алексеевич, вертя мизинцем в ухе. — В конце концов, что они — не люди, не поймут что ли?

— Я бы не поняла, — пробормотала Марина самой себе. Олег сдернул с себя кепку и нахлобучил ее Жоре на голову. Она едва прикрыла ему макушку, отчего гигант стал выглядеть весьма потешно.

— Доверяю — номерок можешь не давать. Ежели что — споймай меня.

На секунду он замер, чуть прищурившись и искоса глянул на Вершинина — внимательно и вдумчиво.

— Слушай, а ведь где-то я тебя видел. Не помню, где и когда, но точно видел. Такой знакомый портрет… — Олег сдвинул брови, потом раздосадовано махнул рукой. — Ладно, потом вспомню, на досуге.

Он ухватился за решетку, подтянулся, уцепился за фронтон и снова подтянулся, упираясь ногами в неотесаные камни, из которых была сложена стена, дотянулся до края прилегающего к окну балкона, снова подтянулся и перебрался на выступающую поверхность фронтона, где можно было вполне безопасно стоять, даже не держась.

— Какая удобная архитектура, — пробормотал Олег и посмотрел вниз, где столпились остальные, наблюдая за его передвижениями. — Что-то не слышу я восторженных аплодисментов!

Жора сцепил руки над головой и помахал ими.

— Вы дверь сначала откройте! — крикнула Ольга, потом негромко и язвительно сказала: — Вот клоун!

Олег оперся о подоконник и заглянул внутрь, потом прокричал:

— Хозяева! Вас правда нет?!

Он немного подождал, не особенно рассчитывая на ответ, потом натянул рукав куртки до пальцев и согнутым локтем оббил хищно торчащие осколки стекла. Несколько осколков упали во двор, и стоявшие невольно отскочили, глядя, как Олег, пригнувшись, пробирается внутрь.

— Эй, Жора! — услышали они его крик. — Здесь, похоже, стоял симпатичный журнальный столик из стекла. Теперь он тут не стоит.

— Черт! — упавшим голосом сказал Жора. — Еще расходы…

— Это уже целиком ваши расходы, — Ольга потерла зудящее от ожога колено о другую ногу. — Я за это платить не собираюсь.

Жора промолчал, и она больше ничего не сказала, в этот раз точно угадав момент, когда лучше больше ничего не говорить. Ольга поежилась под своим воздетым на руках френчем. Ей хотелось в дом. Разбитая губа саднила, разболелась голова, кроме того, она замерзла и проголодалась. Хоть бы в доме были свет и горячая вода… и еда, много еды. Ольга закрыла глаза, чувствуя, как по ногам от промокших ступней ползет холод. Обычно она ела в ресторане, не утруждая себя готовкой, но сейчас отчегото вспоминались не ресторанные блюда, а вкус горячего борща, который готовила мать. Огромная тарелка дымящегося борща со сметаной и большим куском вареного мяса… она ела бы его с чесноком и хрустящим пшеничным хлебом. Ольга сглотнула заполнившую рот слюну, невесело подумав, что забреди сейчас сюда кто с тарелкой этого самого борща, он бы мог провернуть неплохую сделку.

Олег перебрался на подоконник и спрыгнул в комнату, пропав из вида. Они уловили, как едва слышно хрустнуло раздавленное стекло, как Кривцов ругнулся, а потом наступила тишина — тягучая, невыносимая, до краев наполненная дождем. Почти не дыша смотрели они на дверь — яркую кирпично-красную дверь, ожидая волшебного, желанного звука открывающегося замка.

Где-то вдалеке снова закричала птица.

VI

Он не преодолел, наверное, еще и ста метров, с трудом пробираясь среди деревьев, но уже понял, что мальчишку ему не найти. Был уверен в этом. Бывает такая уверенность, появляющаяся внезапно, без всяких предпосылок и размышлений, твердая и непреложная, как аксиома. Бывает, когда просто знаешь. Бог его знает, куда Лешка успел забрести за это время, остается только надеяться, что он все же доберется до какогонибудь жилья, а не заночует в лесу. В любом случае, ему его не догнать, дождь и сумерки сильно ухудшали видимость, да и деревья росли слишком плотно. Кроме того, шум капель заглушал любые звуки, и кричать здесь было все равно, что в тесной каморке, оббитой ватой. Да черт ее знает, эту Кристину, насколько правильно она показала направление. Сколько ей — лет двадцать пять, наверное… уж пора бы соображать в этом возрасте! Сказала бы сразу, и не болтался бы он сейчас по мокрому лесу! Лешка, конечно, тоже далеко не ребенок, но и до взрослого пока не дотягивает. Вряд ли ему больше семнадцати, первокурсник… ну, и, юношеский максимализм, конечно, в избытке!.. Вы так, а мы этак! Вы туда, а мы, как самые умные, сюда! Олух!

Все же он пошел дальше, время от времени во всю силу своих легких выкрикивая имя сбежавшего паренька. Дождь стекал ему за шиворот, мокрая уже насквозь футболка прилипла к телу, становилось очень зябко, и Виталий невольно ежился. Осени здесь были холодные…

Где здесь?!

Чем дальше он уходил, тем плотнее росли деревья, и вскоре ему уже приходилось протискиваться в просветы между стволами. Ветви деревьев переплетались, образуя над его головой сплошной желтобагряный полог, и теперь капли падали реже. Будь обстоятельства другими, он бы заметил, насколько здесь красиво, но сейчас было не до того.