Золотой Сын - Пирс Браун

– Потому что ты нанес оскорбление моей семье. Никому не позволено оскорблять дом Беллона и оставаться в живых.

– Значит, все дело в гордости.

– А что у нас есть, кроме гордости?

– Гордость – лишь бесполезные крики, заглушаемые шумом ветра.

– Я умру, – тихо произносит он, качая головой. – Ты умрешь. Все мы умрем, и Вселенной нет до нас ровным счетом никакого дела. Что нам еще остается, кроме как пытаться перекричать ветер? Мы так живем. Идем по жизни. Стоим перед тем, как пасть. Вот видишь, в мире нет ничего ценного, кроме гордости, – говорит он, окидывая взглядом зал. – Гордости и женщин!

Оборачиваюсь в ту сторону, куда смотрит Карнус, и внезапно вижу ее.

На фоне золотого, белого и красного выделяется ее черный силуэт. Словно темный призрак, она выплывает из лифта на опушке искусственного леса, закатывает сияющие глаза, презрительно искривляет губы в усмешке, заметив, как все с недоумением взирают на ее траурное платье. Черный цвет, цвет презрения ко всеобщему веселью золотых. Черный, как и надетая на мне военная форма. Вспоминаю тепло ее тела, озорные нотки в голосе, запах ямочки прямо под затылком, ее доброе сердце. Я настолько заворожен ее красотой, что не сразу замечаю ее кавалера.

А когда замечаю, думаю, что лучше мне этого не видеть.

Рядом с ней стоит Кассий.

Кассий, с его чертовыми золотыми локонами, обнимает за талию девушку, которая выходила меня той суровой зимой и которая помогла мне вспомнить о мечте Эо. Он что-то шепчет ей на ухо. Кассию Беллоне мало пронзить мечом мое тело, он решил еще и воткнуть кинжал мне в самое сердце.

Густые блестящие волосы, ямочка на подбородке, сильные руки, мощные плечи – его тело просто создано для войны, а лицо – для того, чтобы покорять сердца придворных дам. В довершение всего, на его форме знак восходящего солнца – знак Рыцаря Зари. Значит, слухи оказались не напрасными. По залу проносится взволнованный шепот. Верховная правительница сделала его одним из двенадцати. Несмотря на то что я победил в училище, он поднялся еще выше, прорвавшись через Цепь Дуэлей на Луне, как и его славные предки. Я смотрел по видеосети, как он гордо стоит на Кровавой Арене, а у его ног лежит умирающий золотой соперник.

Но сейчас он – само очарование, на лице сияет белозубая улыбка. Мы с ним оба золотые, но он быстрее меня. Роста мы примерно одного, но он красивее и богаче. Смеется так искренне, что люди считают его добрее. Однако на его плечах не лежит такое бремя, как на моих. Почему он оказался достоин этой девушки, по сравнению с которой меркнут все, за исключением Эо? Разве она не знает, как он мелочен? Какое жестокое у него сердце?

Не могу подойти к ней, хотя мы стоим настолько близко друг от друга, что я слышу ее смех. Если она заметит меня, от моей решимости не останется и следа. Как она посмотрит на меня? Виновато? Смущенно? А может быть, ей вообще нет дела, что я увижу ее с Кассием? Или она сочтет мою попытку заговорить жалкой?

Как все-таки больно… Нет, Мустанг не стала бы специально соблазнять моего врага, она до такого не опустится. Если она с Кассием, то лишь потому, что он ей не безразличен. От этой мысли становится еще больнее.

– Вот видишь, – тяжело опускает мне на плечо руку Карнус, – никто по тебе скучать не станет!

Тяжесть в груди нарастает, и, не выдержав, я расталкиваю гостей и пробираюсь сквозь толпу к выходу. Спускаюсь на небольшом лифте. Мне хочется только одного – оказаться подальше от этих людей, единственный смысл жизни которых состоит в том, чтобы причинять друг другу боль. Иду вглубь леса, останавливаюсь на мосту, перекинутом через бурный ручей. Прислоняюсь к отполированным до блеска перилам, пытаюсь отдышаться и с каждым выдохом повторяю слова, кажущиеся мне заклинанием.

Мне не нужна Мустанг.

Мне противны все эти алчные существа.

Мне осточертела их борьба за власть.

Мне надоело отвечать за все в одиночку.

Я не смог стать хорошим мужем.

Я недостаточно хорош, и моя жена не захотела, чтобы я стал отцом нашего ребенка.

Я недостаточно хорош, чтобы быть золотым.

Теперь я недостаточно хорош и для Мустанга.

Я не смог выполнить свою миссию.

Не сумел вознестись на вершину.

Я не могу еще раз потерпеть поражение. Только не сейчас.

Дрожащей рукой беру кольцо. Нервы натянуты до предела, внутри полный раздрай. Подношу ледяной металл к губам. Просто скажи эти слова, и все будет кончено. «Разбей цепи». Одна фраза, и Виктра исчезнет. Кассий растает как дым. Августус расплавится. Карнус растворится. Мустанг погибнет. По всей Солнечной системе прогремят взрывы, и алые восстанут навстречу неизведанному будущему. Доверься Аресу. Просто поверь: он знает, что делает.

Разбей цепи!

Пытаюсь произнести последние слова, сказанные Эо перед тем, как ее повесили, но губы не слушаются. Я пытаюсь заставить их шевелиться, но, черт побери, безрезультатно! Потому что в глубине души я знаю, что это неправильно. Дело не в насилии, не в сочувствии к тем людям, которые должны погибнуть. Все дело в гневе.

Если я убью их, это никому ничего не докажет, не решит проблемы.

Неужели план Ареса и вправду таков?

Эо как-то сказала, что если я поднимусь с колен, то за мной последуют и другие. Но я этого так и не сделал, не выполнил ее просьбы. Я – не пример для подражания, а обычный наемник. Если я сдамся, если отдам ее мечту в руки другим людям, мне не будет оправдания. Арес не знал Эо. Никогда не видел, как горят ее глаза. А я видел! Любой ценой я должен построить тот мир, в котором она хотела бы растить нашего ребенка, – вот о чем она мечтала! Вот почему пошла на такую жертву – ради спасения остальных. Поэтому я не позволю другим решать мою судьбу, только не сейчас! Не стану верить Аресу, если это означает, что я должен предать Эо!

Если это означает, что я должен предать самого себя.

Вытерев слезы, ощущаю вместо гнева решимость. Должен быть другой способ! Я видел все недостатки Сообщества, я знаю, что нужно делать. Знаю, чего золотые боятся больше всего на свете. Вовсе не восстания алых. Не терактов или срежиссированных революций. Больше всего на свете золотые боятся простой, жестокой и старой, как само человечество, войны.

Гражданской войны.

Часть II

Перелом

Если ты лис, притворись зайцем. Если ты заяц, притворись лисом.

12

Гибкая ива

Быстро возвращаюсь на церемонию.

Золотые уже расселись по местам, началась торжественная часть закрытия. Неуклюже наклоняюсь, нащупываю под столом медальон с Пегасом, убираю его в карман и поправляю мундир. Не обращаю внимания на недоуменные взгляды и быстрым шагом отхожу от стола Августуса в нужную мне сторону. Плиний шипит мне вслед, но я иду мимо. Он понятия не имеет, что я задумал. Плиний – из тех, кто придумывает правила игры, мне же привычнее их нарушать.