Миры Роджера Желязны. Том 27 - Роджер Желязны

Корда задумался.

— Прежде всего я должен доставить тебя и Мириам на «Коломбину». Там мы возобновим твой запас консервированного времени, а Коломбина попытается отыскать противоядие для Мириам. О других задачах поговорим потом.

— И спланируем свадьбу! — вставила Коломбина. — Ты не забыл, босс! Ты обещал Арабу, что, как только найдешь Тико, сделаешь все, чтобы связать их навеки!

Корда потер глаза и сказал:

— Спасибо, Би. Тут столько всего происходит, что я и вправду чуть не забыл. Ну хорошо, ты ищи способ разбудить нашу Спящую красавицу, а я посмотрю, что можно сделать, чтобы выдать ее замуж за Прекрасного принца.

Глава 10

Вероятно, это была самая удивительная свадьба из всех, на которых Корде довелось присутствовать за долгие столетия своей длинной жизни. Отца невесты пришлось в буквальном смысле вынимать из бутылки — слыханное ли дело? Подружкой невесты был компьютер, а свидетелем со стороны жениха сам Корда. Однако, если отбросить в сторону некоторые странности, все прошло просто великолепно.

Коломбина нашла в обширной библиотеке корабля описание противоядия против укуса Слайва.

— Средство не вполне идеальное, солнце мое, — призналась она, — но поможет Мириам прийти в себя и избавит от кошмаров. Правда, при повторном укусе вероятность летального исхода не исключается, да и вообще, возможны серьезные последствия — но меньше, чем у Тико.

Корда посмотрел на Мириам. Девушка мирно спала, только щеки покрылись лихорадочным румянцем.

— Я уверен, что она любой ценой постарается избежать второго укуса. Вряд ли кто-нибудь добровольно согласится дважды пережить такой кошмар.

Когда Тико убедился в том, что Мириам больше не грозит опасность, он взял свежий запас консервированного времени и на ковре-самолете отправился за Арабу.

По лицу слепого торговца побежали слезы облегчения, когда он снова обнял свою дочь и ее жениха. Не зная, как Двистор отнесется к тому, что его лишили предмета своих домогательств, Тико и Мириам посчитали разумным заключить брак по законам Старой Терры. Тем самым они избавили от страшного гнева шейха религиозных деятелей, которым пришлось бы зарегистрировать их союз.

Корда вывел «Коломбину» из карманной вселенной, а потом воспользовался своими капитанскими полномочиями и обвенчал Мириам и Тико. Жених и невеста решили устроить медовый месяц, когда Корда покончит со стасисом в Аравии. И предложили ему свою помощь.

И хотя Корда не хотел, чтобы гражданские лица путались у него под ногами, он прекрасно понимал, что нуждается в их советах. Капитан взял курс туда, где можно было заправить «Коломбину», а потом — когда со стола были убраны остатки свадебного завтрака — налил себе чашку кофе и погрузился в раздумья.

— Расскажите мне, что вам известно о шейхе Двисторе, — попросил он своих аравийских союзников. — Все, что придет в голову, любые, самые незначительные детали могут оказаться полезными. Вдруг я догадаюсь, как и где он спрятал ключ от Аравии.

— А какое это имеет значение? — спросила Коломбина. По случаю свадьбы она усовершенствовала свой арабский костюм, добавив золотое кольцо на пупок и связку сверкающих монет вокруг лба. Однако на совещание фигурка явилась в своем обычном клоунском наряде. — Разве не Низзим Роктар упрятала ключ от мира, как это сделал Чарли Белл на Урбе? Корда одобрительно кивнул:

— И да и нет. Да, Низзим Роктар сделала свою работу, но я подозреваю, что на Аравии, так же как и на Урбе, некоторые детали вселенной определялись заказчиком — в данном случае Двистором.

Наступило молчание. Все обдумывали вопрос Корды. Первым заговорил Арабу.

— Я родился не на Аравии. Мне было немногим больше двадцати, когда здесь начали принимать эмигрантов. Новая вселенная — прекрасный рынок для купца. Меня захватила мысль о торговле в мире, где еще не установлены твердые правила, поэтому я и отправился на Аравию.

В те времена эмигрантов принимали на самой планете Аравия; на Харинг, хотя тот мир больше походил на Землю по климату, никого не пускали. Многие тогда отказались от мысли переселиться в новую вселенную, но меня завораживали рассказы о песчаных пустынях, удивительных животных и волшебстве. Я приехал сюда в надежде найти работу, а в результате Аравия стала моим домом.

Арабу замолчал и пошарил рукой в поисках своего стакана с соком. С молчаливой заботой Мириам вложила стакан в руку отца. Сделав несколько глотков, он продолжал:

— В те давние дни сам Двистор встречался и разговаривал с людьми, которые хотели жить в его вселенной. Меня поразило своеобразное обаяние этого человека. Он мог повести за собой армии — наверняка так оно и было, — однако солдаты, последовавшие за ним, вряд ли смогли бы объяснить, почему они верно служат своему полководцу.

Мне дали въездную визу, рассказали о правилах торговли и разрешили ввезти товары из вселенной-прайм. Потом я начал получать регулярные приглашения на собирающуюся раз в два года конференцию, где обсуждались пути дальнейшего развития Аравии. Я всегда их посещал — и на этих сборищах узнал о некоторых особенностях характера шейха Двистора. Они показались мне пугающими.

Старый торговец понизил голос, словно и за пределами Аравии Двистор мог услышать его слова. Все сидящие за столом наклонились вперед.

— Двистор совершенно безжалостен. Слепой легко замечает жалость и ее сестру сочувствие. Двистор ни к кому не испытывает жалости, даже к самому себе. А следовательно, он не в состоянии явить милосердие, сочувствие и любовь. Наш шейх не понимает, что люди в них нуждаются. Он чтит законы и даже имеет представление о верности, но жалости не знает.

Корда содрогнулся. Аравия, несмотря на двойные сверкающие светила, вдруг показалась ему очень холодной вселенной. Тико, сидящий напротив, обнял Мириам за плечи и привлек к себе.

Она нежно коснулась бороды своего мужа кончиками пальцев — в этом коротком движении было что-то очень личное.

— Мои воспоминания о шейхе Двисторе не такие давние, как у отца, — негромко заговорила Мириам, — однако я родилась под двойным солнцем Аравии, и вселенная Двистора вошла в мою плоть и кровь. До того как несколько лет назад умерла моя мать, в нашем доме часто собирались ее подруги, они вместе ткали ковры и частенько рассказывали разные истории.

Сидящая на своей голоподушечке Коломбина подняла руку:

— Подожди секундочку. Ты, кажется, говорила, что у вас нет дома.

На красивом лице Мириам появилось горестное выражение.

— После смерти мамы мы с отцом продали дом. В нем слишком сильно ощущалось ее присутствие. Мы предпочли перебираться с одного базара на другой.