Сборник стихов (электронное собрание сочинений) - Николай Гумилёв

О тебе

О тебе, о тебе, о тебе,Ничего, ничего обо мне!В человеческой, темной судьбеТы – крылатый призыв к вышине.

Благородное сердце твое —Словно герб отошедших времен.Освящается им бытиеВсех земных, всех бескрылых племен.

Если звезды, ясны и горды,Отвернутся от нашей земли,У нее есть две лучших звезды:Это – смелые очи твои.

И когда золотой серафимПротрубит, что исполнился срок,Мы поднимем тогда перед ним,Как защиту, твой белый платок.

Звук замрет в задрожавшей трубе,Серафим пропадет в вышине…… О тебе, о тебе, о тебе,Ничего, ничего обо мне!

Сон

Застонал я от сна дурногоИ проснулся, тяжко скорбя.Снилось мне – ты любишь другого,И что он обидел тебя.

Я бежал от моей постели,Как убийца от плахи своей,И смотрел, как тускло блестелиФонари глазами зверей.

Ах, наверно таким бездомнымНе блуждал ни один человекВ эту ночь по улицам темным,Как по руслам высохших рек.

Вот стою перед дверью твоею,Не дано мне иного пути,Хоть и знаю, что не посмеюНикогда в эту дверь войти.

Он обидел тебя, я знаю,Хоть и было это лишь сном,Но я все-таки умираюПред твоим закрытым окном.

Эзбекие

Как странно – ровно десять лет прошлоС тех пор, как я увидел Эзбекие,Большой каирский сад, луною полнойТоржественно в тот вечер освещенный.

Я женщиною был тогда измучен,И ни соленый, свежий ветер моря,Ни грохот экзотических базаров,Ничто меня утешить не могло.О смерти я тогда молился БогуИ сам ее приблизить был готов.

Но этот сад, он был во всем подобенСвященным рощам молодого мира:Там пальмы тонкие взносили ветви,Как девушки, к которым Бог нисходит.На холмах, словно вещие друиды,Толпились величавые платаны,

И водопад белел во мраке, точноВстающий на дыбы единорог;Ночные бабочки перелеталиСреди цветов, поднявшихся высоко,Иль между звезд, – так низко были звезды,Похожие на спелый барбарис.

И, помню, я воскликнул: «Выше горяИ глубже смерти – жизнь! Прими, Господь,Обет мой вольный: что бы ни случилось,Какие бы печали, униженьяНи выпали на долю мне, не раньшеЗадумаюсь о легкой смерти я,Чем вновь войду такой же лунной ночьюПод пальмы и платаны Эзбекие».

Как странно – ровно десять лет прошло,И не могу не думать я о пальмах,И о платанах, и о водопаде,Во мгле белевшем, как единорог.И вдруг оглядываюсь я, заслышаВ гуденьи ветра, в шуме дальней речиИ в ужасающем молчаньи ночиТаинственное слово – Эзбекие.

Да, только десять лет, но, хмурый странник,Я снова должен ехать, должен видетьМоря, и тучи, и чужие лица,Все, что меня уже не обольщает,Войти в тот сад и повторить обетИли сказать, что я его исполнилИ что теперь свободен…

ФАРФОРОВЫЙ ПАВИЛЬОН

Фарфоровый павильон

Среди искусственного озераПоднялся павильон фарфоровый.Тигриною спиною выгнутый,Мост яшмовый к нему ведет.

И в этом павильоне несколькоДрузей, одетых в платья светлые,Из чаш, расписанных драконами,Пьют подогретое вино.

То разговаривают весело,А то стихи свои записывают,Заламывая шляпы желтые,Засучивая рукава.

И ясно видно в чистом озере —Мост вогнутый, как месяц яшмовый,И несколько друзей за чашами,Повернутых вниз головой.

Луна на море

Луна уже покинула утесы,Прозрачным море золотом полно,И пьют друзья на лодке остроносой,Не торопясь, горячее вино.

Смотря, как тучи легкие проходятСквозь-лунный столб, что в море отражен,Одни из них мечтательно находят,Что это поезд богдыханских жен;

Другие верят – это к рощам раяУходят тени набожных людей;А третьи с ними спорят, утверждая,Что это караваны лебедей.

Отраженье гор

Сердце радостно, сердце крылато.В легкой, маленькой лодке моейЯ скитаюсь по воле зыбейОт восхода весь день до заката

И люблю отражения горНа поверхности чистых озер.Прежде тысячи были печалей,Сердце билось, как загнанный зверь,

И хотело неведомых далейИ хотело еще… но теперьЯ люблю отражения горНа поверхности чистых озер.

Природа

Спокойно маленькое озеро,Как чаша, полная водой.Бамбук совсем похож на хижины,Деревья – словно море крыш.

А скалы острые, как пагоды,Возносятся среди цветов.Мне думать весело, что вечнаяПрирода учится у нас.

Дорога

Я видел пред собой дорогуВ тени раскидистых дубов,Такую милую дорогуВдоль изгороди из цветов.

Смотрел я в тягостной тревоге,Как плыл по ней вечерний дым.И каждый камень на дорогеКазался близким и родным.

Но для чего идти мне ею?Она меня не приведетТуда, где я дышать не смею,Где милая моя живет.

Когда она родилась, ногиВ железо заковали ей,И стали чужды ей дорогиВ тени. склонившихся ветвей.

Когда она родилась, сердцеВ железо заковали ей,И та, которую люблю я,Не будет никогда моей.

Три жены мандарина

Законная женаЕсть еще вино в глубокой чашке,И на блюде ласточкины гнезда.От начала мира уважаетМандарин законную супругу.

НаложницаЕсть еще вино в глубокой чашке,И на блюде гусь большой и жирный.Если нет детей у мандарина,Мандарин наложницу заводит.

СлужанкаЕсть еще вино в глубокой чашке,И на блюде разное варенье.Для чего вы обе мандарину,Каждый вечер новую он хочет.

МандаринБольше нет вина в глубокой чашке,И на блюде только красный перец.Замолчите, глупые болтушки,И не смейтесь над несчастным старцем.

Счастье

Из красного дерева лодка моя,И флейта моя из яшмы.

Водою выводят пятно на шелку,Вином – тревогу из сердца.

И если владеешь ты легкой ладьей,Вином и женщиной милой,

Чего тебе надо еще? Ты во всемПодобен гениям неба.

Соединение

Луна восходит на ночное небоИ, светлая, покоится влюбленно.

По озеру вечерний ветер бродит,Целуя осчастливленную воду.

О, как божественно соединеньеИзвечно созданного друг для друга!

Но люди, созданные друг для друга,Соединяются, увы, так редко.

Странник

Странник, далеко от родины,И без денег и без друзей,Ты не слышишь сладкой музыкиМатеринского языка.

Но природа так слепительнаЧто не вовсе несчастен ты.Пенье птиц, в ветвях гнездящихся,Разве чуждый язык тебе?

Лишь услыша флейту осени,Переливчатый звон цикад,Лишь увидя в небе облако,Распластавшееся как дракон,

Ты поймешь всю бесконечнуюСкорбь, доставшуюся тебе,И умчишься мыслью к родине,Заслоняя рукой глаза.

Поэт