Из жизни ангела - Роман Ясюкевич

— Ну, и что? — хором спросили Авразил и Ангелица.

— Не верите. Ваше право. Да вот, спросите хоть у моего исходника, нечего ему в бутылке прохлаждаться. Время пока ещё есть: инерция Маятника велика… но не бесконечна… — Тень вальяжно помахала лапой, освобождая Авразила.

Мефистофель высшего разряда, мрачно насупившись, дождался, пока свинтят пробку и нехотя выбрался на волю.

— Что скажешь, чёртушка? — встряхнул его Авразил.

— Тень права, — подтведил мефистофель, — Все эти игры в лампы дальнего света, изображающие звёзды, в битву Добра и Зла — всего лишь подпорки, словесные костыли…

— Но тогда почему нужно было, чтобы ангел непременно приблизился к трону Зла? Почему?

— Позвольте мне ответить? — Тень спустилась с лестницы, приобняла Авразила и чёрта за плечи. — Потому что таковы Правила. Можно сколько угодно понимать и предполагать, но любую систему легче и надёжнее всего разрушать изнутри. Мы начали с малого — внесли смуту в ряды небослужителей, но оказалось проще завлечь ангела сюда, чем заставить какого-нибудь чёрта проникнуть к Богу.

— А как насчёт этого? — раздался вдруг звенящий от напряжения голос Ангелицы. Она стояла у рюкзака и держала в руках свинцовый ковчег с Искрой Истины.

Тень сложилась пополам от хохота:

— Ой, не могу! Ой, держите меня, сейчас лопну! Девочка, повторяю для особо одарённых: п-о-з-д-н-о. Да, когда-то Истина изгнала Великое Ничто, дав начало Всему. Да, это БЕЗУСЛОВНАЯ СИЛА. Но сейчас у тебя в руках лишь малая часть Её, единственная Буква из бесконечного Слова. И я не вижу того, кто был бы способен призвать сюда остальные. Когда-то таким центром кристаллизации стал Он. Изгнав Великое Ничто, Он запустил Маятник Времени, заставив его колебаться между Добром и Злом. Потому что так проще, понятнее… Нет, Авразил, где ж ты откопал эту феноменальную дуру? Я не желаю в миллионный раз повторять общеизвестные факты… Всё. Игра окончена. Я устала и хочу в гордом одиночестве встретить пришествие Великого Ничто… Пошли прочь.

Тень замолчала и, с трудом переставляя ноги, побрела к трону. На мгновение её спину озарило сияние. Но только на мгновение.

— Я же говорила, — вздохнула Тень, взбираясь по ступенькам.

— Мало ли что ты говорила, — прозвучал спокойный голос Ангелицы.

Черт и бывший ангел резко обернулись. Ангелица стояла, облитая призрачным светом. Опустевший ковчег Истины лежал у её ног.

— Что произошло? — прошептал Авразил.

— Я хотела кинуть в эту… в это… капсулу, а она растворилась, — ответила Ангелица.

— Ты взяла её в руки?

— Да… Горячая такая. Пальцы вон обожгла. Теперь, наверное, волдыри будут… Странно, и совсем не больно…

Внезапно тоскливо взвыла Тень, рухнула на ступени, попыталась ползти, но в одно мгновение потеряла видимость формы и растаяла.

— Ну, что, Авразилушка, — разлепил губы чёрт, — Кто бы мог подумать? Похоже, девочка спасла Реальность. Она теперь новое воплощение Истины и наши игры в Добро и Зло в Её Свете пустые досужие забавы. А, что скажешь?

Авразил не ответил. Он неотрывно смотрел на Ангелицу. Её лицо приобрело несколько отрешённое выражение, только в глазах ещё мерцали удивлённые огоньки. Вдруг она покачнулась и осела на пол.

— Не закрывай глаза! — крикнул ей чёрт, — Не вздумай закрывать глаза!

— Почему? — слабым голосом спросила Ангелица и смежила веки. И тут же со слабым шорохом исчез потолок зала.

— Открой глаза! — заорал чёрт.

— Что?.. Ой!.. Это я виновата?

— Да, — сказал Авразил, — Ты сейчас ангел-хранитель Реальности. Пожалуйста, потерпи, не закрывай глаза.

— Но, мне трудно.

— Потерпи, потерпи, милая. Скоро всё пройдёт. Это недолго.

— А потом? Я умру?

— Нет, девочка, нет. Жизнь, смерть, время, пространство — для тебя теперь только слова и ничего больше.

— Но я исчезну?

— Я не знаю.

— Исчезну, — серьёзно произнесла Ангелица и покивала головой, — Можно я прилягу? Глаза не закрою, просто… Звёзды? Уже звёзды?

Авразил и чёрт посмотрели вверх. Действительно, уже наступила ночь и на небе появились звёзды.

— Они настоящие? Или они лампы дальнего света? — спросила Ангелица.

— Настоящие. Теперь всё настоящее.

— Вот и хорошо, — улыбнулась девочка с крыльями.

ЭПИЛОГ

— Куда ты теперь? — поинтересовался чёрт у Авразила. Тот задумался.

— Не знаю. А ты?

— Я, как обычно, — ответил чёрт, — Вправлю кое-кому мозги и продолжу свои игры в битву Добра и Зла.

— Смотри, не победи.

— В этих забавах главное — участие, — ухмыльнулся нечистый, — Ты так и не ответил?

— Наверное, отправлюсь на Землю. Помнишь, где это? Построю дом на берегу моря…

— Завидую, — вздохнул нечистый, — А мне до пенсии ещё злобствовать и злобствовать.

— Будешь в моих краях — забегай.

— Всенепременно, Авразилище. Как только, так сразу.

ПОСЛЕДНИЙ ЭПИЛОГ

Авразил стоял на берегу моря и смотрел, как остывает и падает солнце. Вонючие волны лизали песок.

— На Небесах только и разговоров, что о море, — задумчиво произнёс он.

— Где-то я это уже слышал, — отозвался я.

— Ну и что? Какая, собственно, разница? — спросил Авразил, не оборачиваясь.

— Действительно, никакой, — вынужден был согласиться я.

Авразил глубоко вздохнул, развернулся, подошёл ко мне и рухнул сверху со словами:

— Подвинься.

— Ох уж эти мне твои плоские шуточки! — воскликнул я, поморщившись от боли.

— Чего ты там пишешь? — заинтересовался Авразил и вырвал у меня из рук тетрадку.

— Мама дорогая! Почему волны «вонючие»?

— Потому что воняют, — скупо пояснил я.

— Балда, это запах морской соли и йода…

— Ненавижу.

— …так водоросли пахнут!

— Гнилые.

— Ай, что с тобой говорить! Знаешь, если диалоги у тебя ещё туда-сюда, то описания — полная фигня.

— Это не фигня, это юмор, — я забрал тетрадку.

— Это не юмор, это фигня… Смотри…

Пока мы препирались, солнце успело почти полностью свалиться в какую-то специальную дыру в конце моря. И когда последний краешек светила готов был исчезнуть с глаз, Авразил помахал рукой.

В тот же миг мир залило ослепительное изумрудное сияние. Тот самый «зелёный луч», о котором так много говорили моряки.

Я замер, боясь даже сморгнуть ненароком. Однако, через несколько минут перевёл дыхание и сварливо спросил:

— Это чего, так и будет светить?

— Ага, — блаженно улыбаясь, ответил Авразил, — Пока желание не загадаешь.