Сдаётся кладбище - Джон Карр

— Вероятно, с наручниками, — кивнул Сай.

В продолговатой библиотеке с окнами в передней и задней стене их ждал окружной прокурор Гилберт Байлс.

Он не обнаруживал никаких признаков усталости. Куполообразный частично облысевший череп, наблюдательные темные глаза, насмешливая улыбка, лицо, сужающееся к подбородку, — все это придавало ему вид терпеливого Мефистофеля.

— Джин спит на ходу, — сказала Кристал, стоя в дверях. — Можно я уложу ее в постель, а потом приготовлю кофе?

— Отличная идея, мисс Мэннинг, — отозвался Байлс с вежливым поклоном.

Окружной прокурор стоял у стены, уставленной старыми книгами. Прямо за его локтем Сай увидел пустой промежуток там, где ранее находилась «История испанской инквизиции» Ли.

Байлс держал книгу в руке, лениво перелистывая страницы.

— Я искал несколько подходящих методов допроса, — объяснил он с печальным вздохом. — Но боюсь, они были бы незаконны.

Это поведение, особенно учитывая тонкие голубоватые вены, вздувшиеся на висках Байлса, не обманывало никого. В любой момент он мог испустить яростный вопль и забегать по комнате.

— Что касается вас, сэр Генри…

— Привет, Гил, — поздоровался Г. М. с удивительной мягкостью.

— Садитесь!

Покуда Сай Нортон помещал газеты на свободном стуле, Г. М. сел, закинул ноги на стол и зажег вонючую сигару.

— Начнем, — продолжал Байлс, взмахнув «Испанской инквизицией», — с вашего поведения в подземке в понедельник.

— Не лучше ли начать с чего-нибудь другого? — вмешался новый голос.

Сай слегка вздрогнул.

Он не заметил у другой стены с книгами коренастую щеголеватую фигуру в кресле. Это был Хауард Беттертон с безмятежным лицом, на котором поблескивало пенсне, также не проявляющий признаков утомления.

— Мы начнем с того, с чего я сказал, мистер Беттертон, — отозвался Байлс. — И не говорите мне, что я нахожусь в округе Уэстчестер. То, о чем я намерен говорить, касается города Нью-Йорка.

— Как вам будет угодно, — пожал плечами адвокат. Байлс повернулся к Г. М. и ткнул в его сторону «Испанской инквизицией».

— Вы испортили эту чертову подземку! Это серьезное правонарушение. Пострадали люди…

— Кто именно пострадал, сынок?

— Из разменной будки украли деньги. Это еще серьезнее.

— Сколько именно денег, Гил?

— Точная сумма составляет тридцать семь центов, но для закона это несущественно. Ваше преступление настолько серьезно…

— Слушайте, Гил! — прервал Г. М. — Почему вам непременно нужно блефовать, не имея на руках козырей? Вы могли отдать меня под суд, но это не является уголовным преступлением ни по вашим, ни по нашим законам.

— Значит, вы это признаете! — Байлс выглядел глубоко оскорбленным. — Больше всего меня обижает ваша неблагодарность! Знаете, кто замял эту историю? Кто вернул ваш чемодан? Полицейский департамент!

Г. М. молча уставился на свою сигару.

— Вы бы удивились, — обратился Байлс к Саю, будучи не в силах сдержать поток красноречия, — сколько мелочей находят дорогу к столу комиссара полиции. Чемодан этого старого негодяя был открыт, и среди предметов, скромно отмеченных словом «МОЕ», оказались вещи с его именем.

— И благодаря им вы его опознали? — спросил Сай.

— Он хорошо известен, будучи титулованной особой и к тому же моим другом. Тем более что в тот же день в газетах появилось интервью, где он использует термин «ублюдок» по отношению к британскому министру информации.

— Но он и есть ублюдок, — проворчал Г. М.

— Поэтому комиссар, — продолжал Байлс, — решил, что нам лучше забыть обо всем и вернуть чемодан анонимно.

— Каким образом его вернули? — быстро осведомился Сай.

— Просто втолкнули в кухонную дверь этого дома, — ответил Байлс, — когда в кухне никого не было. Я даже не знал, где остановился Г. М.

В глубине души Сай думал, что полиция проделала достойную работу. Очевидно, Г. М. тоже так считал.

— Я очень вам признателен, Гил. Правда, я уже догадывался об этом…

— Догадывались?

— Ох, сынок! Сегодня утром у бассейна, когда коп О'Кейси пришел в ярость и хотел отправить меня в кутузку, вы успокаивали его, как мать. Только слабоумный не догадался бы, что вы уже все знаете — вас выдал ваш голос.

Сай припомнил сцену у бассейна и пришел к выводу, что это правда. Но Г. М. интересовало другое.

— Могу я задать вам вопрос об этом чемодане, Гил?

— Задавайте! — угрожающе произнес Байлс.

— Когда вы возвращали чемодан, вы прислали вместе с ним револьвер 38-го калибра?

Байлс закрыл глаза.

— Нет, — ответил он, с усилием сдерживаясь. — Как правило, мы этого не делаем. Конечно, если бы чемодан принадлежал очень важной персоне, мы могли бы послать полицейскую дубинку или гранату со слезоточивым газом. Черт возьми! — взорвался Байлс. — Вы ожидали револьвер?

— Полегче, Гил. Не рвите на груди рубашку!

— Я не рву! — В качестве доказательства окружной прокурор расстегнул жилет. — Но надолго меня не хватит! — Он снова указал на Г. М. «Испанской инквизицией». — Вы окончательно рехнулись!

Лицо Г. М. напоминало морду провинившегося пса.

— Разумеется, Гил, — согласился он. — Можно мне задать еще один вопрос?

— Нет! Хотя ладно. Спрашивайте.

— Ваши бухгалтеры закончили работу над книгами в Фонде Мэннинга около половины двенадцатого ночи, не так ли?

Байлс, застегивавший жилет, резко вскинул голову:

— Откуда вы знаете?

— Могу объяснить. — Г. М. затянулся сигарой. — Если бросить вызов янки, потребовав сделать что-то за двадцать четыре часа, он этим не ограничится и выполнит работу за двенадцать, чтобы доказать, на что способен. Не знаю почему, но это так.

Байлс собирался заговорить, но снова закрыл рот.

— Когда вы не позвонили мне в половине двенадцатого ночи — а у вас был телефонный номер, так как я звонил в ваш офис, — я догадался, что вы закончили аудит. Прошло ровно двенадцать часов со времени нашего пари. И я догадался о новостях. Так вы закончили, Гил?

— Да!

— Мэннинг мошенник? Он украл сотню тысяч? Что не так с его книгами?

Кашлянув, Хауард Беттертон поднялся с кресла и подошел к столу.

— Боюсь, — сказал адвокат Мэннинга, — именно это расстраивает окружного прокурора. С бухгалтерскими книгами мистера Мэннинга все в порядке.

— И деньги не пропали?

— Ни цента.

— Как же вы меня удивили! — усмехнулся Г. М. и снова сунул в рот сигару.

— Фактически, — продолжал Беттертон, — Фонд Мэннинга никогда не был в таком превосходном финансовом состоянии… Да, и еще одно! Думаю, сэр Генри и мистер Нортон, вы оба слышали о двух молодых людях — одном из Мичигана и другом из Западной Вирджинии?

Сай кивнул.

— Им выплачивают стипендию — одному за исследования в области музыки, а другому в области поэзии. Предполагали, будто Мэннинг объявил их стипендиатами, а деньги прикарманил. Это и побудило окружного прокурора к активным действиям. У меня при себе… — Беттертон достал лист бумаги с отпечатанным текстом, — копия письма, отправленного мистером Мэннингом мистеру Дигби Перселлу за день до своего исчезновения. Мистер Перселл — молодой человек из Мичигана. Точно такое же письмо молодому человеку из Западной Вирджинии находится в досье.

Беттертон протянул бумагу Г. М., и Сай прочитал через его плечо текст:

«Дорогой мистер Перселл!

После моего письма от 10 июня я с ужасом узнал, что канцелярская описка привела меня к серьезной ошибке. Буду рад объяснить это при встрече. Но могу заверить, что наши фонды были и есть в удовлетворительном состоянии. В качестве извинения прилагаю наш чек на $2500 (две тысячи пятьсот долларов) единовременно, вместо нашей обычной системы выплаты стипендий…»

— Благодарю вас. — Беттертон забрал письмо и положил в карман.

Теперь Байлс выглядел по-настоящему опасным. Он вновь обрел уверенность и мефистофельское спокойствие. Черные волосы и брови резко контрастировали с желтоватым лицом. Перелистывая страницы книги, он скользил внимательным взглядом темных глаз по лицам собравшихся.

— Вы все об этом знали! — обратился Байлс к Беттертону.

— Я знал, что Фонд Мэннинга в благополучном состоянии.

— И поэтому не пытались бросать в меня стульями!

— Я умолял вас не делать этого, сэр. Но поскольку вы настаивали…

Байлс криво усмехнулся:

— Настоящий заговор. — Он посмотрел на Г. М. — И вы тоже в нем участвовали!

— Полегче, сынок! Придержите автобус! Я всего лишь подстрекнул вас к расследованию финансовых дел Мэннинга, так как отлично знал, что он не мошенник.

— Вы намеренно сообщили мне ложную информацию! Вы сказали, что подружка Мэннинга — танцовщица с веером…