Хомякус советикус-1.5 - Михалина Лесовская

своей машинке, которая до сих пор была в рюкзаке. Забежала к Жене за чековой книжкой, тот уже подготовил несколько статей, печатать которые мне предстоит в субботу. Заскочила в банк и получила нашу зарплату. На счету заметно увеличилось количество денег. Это намек на премию что ли? Из банка заглянула на рынок. От бывшего рынка почти ничего не осталось, только огромный котлован и куча техники. Продавцы-сельчане жались в сторонке, выкладывая товар на земле. На почте купила пачку конвертов для Ашота и в универмаге набрала для братьев предметов гигиены.

Вернулась в завод и от Клавдии связалась с поставщиками. Грузить и отпускать будут вместе с металлом две машины цемента, а на неделе уже для завода им цемент отправлять катерами. Меня просили заглянуть к ним на днях. Попросила Клавдию передать директору насчёт цемента и его доставки. С Женей поделили зарплату и он сообщил, что звонил его руководитель и просил забрать Женин диссер. До обеда ещё время было и я мотнулась в Москву за диссером Жени. Встретил меня Женин руководитель тепло, отдал диссер и заказанный мною словарь, был потрясен нашей оперативностью: не успел позвонить — и я уже на месте. Я рассмеялась и сказала, что по работе была в Москве, а Женя связался со мной и попросил заехать за бумагами.

Вернулась в свой кабинет, в котором меня уже ожидали Ларик вместе с Женей, забрала опять свою машинку и мы перешли к офису. Выложила машинку вместе с диссером и словарём и мы отправились на обед. Ашоту передала конверты и вкусный обед отодвинул заботы и суету.

Сразу после обеда вместе с Женей занимались с его диссером. Помеченные и подправленные листы перепечатала и Женя снова собирал листы по разделам.

Три раздела необходимо представить на английском. Вместе с Женей работали со словарем над специфическими названиями, а потом я эти разделы печатала уже на машинке с английским алфавитом. Из за этих профессиональных названий у нас ушло больше всего времени. Теперь Женя занимался уже готовым своим диссером в трех экземплярах. Время приближалось уже к пяти часам и появилась группа пятничных арабов. Ими занимались Моня с Таней и Любой. От продолжительного сидения за машинкой в голове была пустота и отупление. Пошла прогуляться по участкам. Ко мне присоединился Ашот и вручил сразу несколько писем, видно писал заранее. Обычные конверты с одним фото, привлекать внимания не должны. Со своими товарищами он переговорил на счёт семей и родни. С арабами всё понятно, Али сбежал от семьи, с которыми порвал из за занятий рисования. Отец был против увлечений сына и был категорически против его занятий. Шин жил в рыбацком посёлке на севере Японии и совсем молодым покинул поселок, оставшись сиротой. У Фанга в северной провинции Китая в деревне осталась жена, перед тем, как попасть в больницу, он писал ей о своём здоровье и в письме прощался с ней. Жена осталась одна, дочери уже замужем, сыновья женаты, и он просит у меня разрешения написать ей, что уже здоров.

— Ашот, вы не рабы, не надо спрашивать, я хочу, чтобы вы радовались жизни и были довольными. Кстати, он как, будет возвращаться в свою деревню?

— Нет, он уже три года, как покинул деревню, ему интересно на новых местах быть, жену только жалеет, любит он её.

— Пусть денег ей пошлет и вызывает к себе. Сколько ей на дорогу надо, я дам, пусть здесь пока живет, потом сами решат как им быть. А с тобой как?

— Мара, меня дома ждут, надеются …

— Ашот, пока ты мне нужен, не могу сейчас тебя отпустить. Могу только в отпуск отпустить, но ближе к весне, пока дел полно, извини.

Я зашагала к смотровой площадке, а Ашот вернулся к себе. Легкий ветер выдувал тяжелые мысли и утомленность, стало полегче. Вид моря возвращал спокойствие и силу.

Перешла с площадки прямо в палату сначала в невидимости, в палате все спали и я начала с диагностики. Всё обыденно и привычно: рак или язвы в труднодоступных неоперабельных местах, так и переходила из одного помещения в следующее. В люксовой палате очень немолодой мужчина с больным сердцем и почками, заполненными камнями. Люди достойно платят, я качественно избавляю от недугов. Всем провела в конце массаж для улучшения фигур и покинула арабов.

В офисе велела Моне будить и выпроваживать клиентов, сама отправилась к братьям. Они захотели вернуться сегодня домой. Мы и вернулись. На кухне я выложила им предметы гигиены, а они их убирали в свои сумки. Мы пили чай и грустили, мне было жаль расставаться с ними и я опасалась, как они там будут без знания языка среди немцев. При всех проблемах сразу же пусть вызывают меня. Так и досиделись до сигнала от Борисыча.

В сумерках перешла к медицинскому пункту и в невидимости вошла в тихий дом. Все спали и даже похрапывали. Меня улыбнула такая спокойная атмосфера. Опять Борисыч занял все комнаты и коридор. Кажется, это уже последние его работники. Интересно, а с винзаводика работники также пройдут процедуру. Все станут сомелье, только рот напитком полоскать станут. Я совсем развеселилась. Сама подумала, сама смеюсь. Все процессы провела на одном дыхании и от хорошего настроения добавила всем сил и провела массаж, чтоб не болели. Перешла в свой сарай и забрала плату за лечение продуктами и дерьмом.

Вернулась в кухню и застала братьев, они ожидали меня. Видно также, как и я думали о разлуке. Но вернулась я весёлой, стала готовить нам на ужин антрекоты и отбивать их молотком. Пока они мариновались, мы выпили по бокалу вина и устроили танцы. Хорошая музыка, легкое опьянение и радость от танцев. Танцевали одновременно втроём и Витёк передавал меня Жеке, а потом я возвращалась опять к Витьку. Под музыку мясо поджарили и под красное винцо слопали по огромному ломтю с овощами. Отяжелевшие от сытости закончили вечер просмотром вестерна.

10.02. суббота

С утра помчались в бассейн, там братья решили оставить все силы, безостановочно гнались по соседним дорожкам наперегонки. Я же сражалась с противотоком.

Завтракали уже с задумчивым видом. В начале девяти были уже на месте будущего ангара и наблюдали вереницу транспорта,