Противостояние - Александр Маркьянов

   Марковичу внезапно пришло в голову, что все происходящее отдает дикостью. Если их допрашивают - то почему все трое находятся в одном помещении и слышат, кто какие показания дает? Чтобы согласовать показания? Так они и так бы успели их согласовать - потому что их не задержали, не держали в одиночках, почти никак не контролировали. Все происходящее означало, что им по-прежнему доверяют - иначе бы допрос велся бы совсем по-другому. Эта мысль подняла Марковичу настроение.

   - Вопросы? - директор испытующе оглядел всех

   - Вы раньше видели мистера Маллена, имели с ним какие-то дела? - тот самый, с бегающими глазками, "пронырливый"

   - Нет, сэр - никогда не видел и не имел никаких дел.

   Пронырливый пожал плечами - этот жест мог означать все что угодно...

   - Хорошо - директор выждал время, понял что вопросов больше не будет и продолжил - теперь я хочу послушать мистера Куррана. Если вы подтверждаете сказанное ранее - то повторяться не стоит, начните сразу с событий в лагере Барбай.

   - Верно, сэр, потверждаю. В лагере Барбай этот самый Маллен предъявил мне директиву, подписанную заместителем директора по операциям, в которой пакистанской станции предписывалось оказать содействие в переходе Малленом границы.

   - Вы имеете в виду афгано-пакистанской границы?

   - Да, именно ее. Я в соответствии с инструкциями - да и просто мне это все сразу не понравилось - запросил мистера Раттледжа, что мне делать. Через пару часов - не помню точно сколько именно, сэр - мистер Раттледж связался со мной и подтвердил, что Лэнгли дает добро на переход. Тогда я отправил этого Маллена вместе с караваном - его вела группа Барьялая, очень сильного и авторитетного полевого командира. Вернуться он должен был... послезавтра, сэр.

   В самолете повисла тишина - только посипывала система вентиляции и едва слышно работал генератор вырабатывая ток для самолета, находящегося на стоянке с выключенными двигателями

   - Но не вернулся - прервал молчание директор, подводя невеселый итог - мистер Маркович вам есть чего добавить ценного?

   - Нет, сэр - покачал головой тот - я с этим Малленом только один раз в машине ехал. И все.

   - Тогда подождите снаружи. Вам сообщат.

   Когда за последним из проштрафившихся сотрудников закрылась дверь, директор посмотрел в сторону "пронырливого", тот снова пожал плечами, как бы говоря - а черт его знает...

   - Хорошо. Я хочу услышать мнение каждого - на что это похоже?

   - Больше это похоже на переход... - пробормотал Уорден, затягиваясь вонючей турецкой сигаретой

   И тут директор, не особо эмоциональный, буквально взорвался...

   - Какой переход, во имя Всевышнего - какой к чертям переход?! Какого хрена его понесло сюда?! Почему он не мог совершить это переход в любом другом месте - в Западном Берлине, в Австрии, еще где-нибудь, почему он не мог нанять скоростной катер в Майами и через час уже оказаться на Кубе, почему он тупо не пошел в советское посольство в Вашингтоне, ведь тогда мы ничего бы не смогли с этим сделать?! Какого дьявола ему понадобилось лезть в пасть ко льву?!

   Директор в этот момент был похож на загнанного в угол клетки зверя - тяжелое дыхание, безумный взгляд. Сотрудники еще никогда не видели его в таком состоянии.

   - Продолжаем, господа - Кейси справился с собой - первая версия, это сознательный переход на сторону противника. Еще версии?

   - Вторая версия - то, что Маллен сошел с ума. Просто сошел с ума - и все.

   Говорил тот самый, пронырливый - Джон Майерс, один из самых приближенных к Директору людей, бывший телерепортер. Придя к власти, директор привел в Управление немало людей, которые до этого никогда в разведке не работали и даже не знали, что это такое. Тот же Майерс - типичный репортер-борзописец, однако с его приходом в Управление, наконец-то появилось то, чего там отродясь не водилось - разведсводка, написанная нормальным, человеческим языком, при этом содержащая хоть какую-то определенную информацию - а не бесконечные возможные варианты, скрывающие полную оперативную беспомощность.

   - Маллен проходил ежегодное обследование? - на полном серьезе спросил директор

   - Да, сэр...

   - Тогда вторая версия отметается как маловероятная. Еще версии?

   - Возможно, Маллен решил самостоятельно провернуть какую-то операцию, не поставив в известность руководство? - предположил тот же Майерс

   - Какую? Какую операцию он мог проводить в одиночку? Какую развединформацию можно добыть в этих проклятых Богом горах? В чем заключается смысл операции - в том, чтобы подставиться под пули спецназа?

   - К тому же Маллен взрослый человек, я его знал как вполне разумного и адекватного человека - добавил Уорден - вряд ли бы он начал что-то серьезное, не поставив в известность руководство. Да и вообще - к чему человеку из внутренней контрразведки выполнять функции оперативника?

   - Маллен раньше работал оперативником. Причем в русском отделе - напомнил Майерс

   - Принимаем третью версию - отрубил директор - хотя и как нуждающуюся в серьезной доработке. Я просто не могу себе представить - что за операцию мог затеять Маллен, не согласовывая ее с начальством. Еще версии?

   - Четвертая версия - что все наши местные друзья лгут.

   - Лгут? - вступил в разговор Уорден - а как тогда быть с тем, что звонок Раттледжа действительно зафиксирован и документ, разрешающий Маллену его действия по переходу границы нами действительно найдены? Эти документы не могли появиться отсюда, из Исламабада, в этом в любом случае должен был участвовать кто-то из штаб-квартиры. Причем этот кто-то должен занимать довольно высокое положение, чтобы состряпать такие документы и ввести их в систему.

   - Чертовщина... По санкции на Маллена установили?

   - Подделка. Но чертовски хорошая и грамотно сделанная. Я не винил бы дежурного офицера - на его месте я бы тоже не заметил подлога.

   - И кто-то эту подделку зарегистрировал в системе - пробормотал Уорден

   - Вот именно. Это пробел и весьма серьезный - быстро среагировал директор

   - Все усилия системы были направлены на то, чтобы не допустить несанкционированного выхода информации за пределы управления. О том, что кто-то может внаглую подделать приказ - никто не подумал, да эти командировочные приказы не относятся к категории "особой важности", их и не проверяют почти. Теперь конечно будем проверять.

   - Запираем конюшню, когда убежала лошадь. Что известно о дальнейшей судьбе Маллена?

   - Афганская агентура сориентирована на поиск. В полном составе. Но, чтобы довести этот приказ до всех, потребуется несколько дней. В Афганистане свои сложности с прохождением информации - вы же понимаете, сэр...

   - Еще бы. Известно о том, жив ли он вообще - или нет?

   - Точных данных нет. Но по косвенным данным - да жив. Мы сориентировали всю агентуру, объявлена немалая награда.

   Директор помрачнел - это значило только одно - преследование группы советских спецназовцев завершилось ничем - группа прошла границу и ушла.

   - Уорден... Милтон, будьте добры, подождите на улице. И вы, Джон, тоже...

   Уорден встал с готовностью, Майерс с удивлением. Один из самых приближенных к директору людей, он полагал что уж от него то в управлении секретов нет и быть не может. Однако, ни были. Первый секрет - тот человек, четвертый, который сел в самолет не в США, на базе ВВС США Эндрюс, с которой они взлетали, а в Западной Германии, на базе ВВС Рамштайн, где они специально приземлились для того, чтобы забрать этого странного пассажира - Майерс его не знал и никогда не видел, и директор его никому не представил. Второй секрет - тот, что должен был обсуждать с ним директор сейчас.

   Когда дверь закрылась за Уорденом и Майерсом, неизвестный придвинулся ближе к столу, матовый свет от лампы высветил его лицо. Он был безликим - белесые волосы, среднее, ничем не выделяющееся лицо, серые, спокойные глаза. Ему можно было дать и тридцать пять лет и пятьдесят. Выделились его руки - он не мог держать руки спокойно, его пронырливые пальцы постоянно находились в движении, складывали какие-то фигуры, прикасались друг к другу.

   - Маллен был в курсе? - резко спросил директор

   - Да.

   Директор стукнул кулаком по столу - так он делал только в моменты крайнего раздражения

   - И?

   Неизвестный равнодушно пожал плечами

   - Знаете сэр... Если по обе стороны доски играет один и тот же шахматист - какая к чертям разница, если одна из сторон потеряет фигуру? Или две? Решать, кто выиграет, а кто проиграет - все равно одному человеку.

   - Не все так просто... - с сомнение протянул директор - и у нас и в СССР существуют разные группы людей с разными интересами. Все зависит от того, к кому попадет информация Маллена. Если не к тем людям...