Бессмертные (Сборник) - Филис Каст

— Пит?

Никакого ответа. Натан вошел внутрь, но тридцать секунд спустя буквально вылетел обратно, схватил меня за руку и потащил к выходу. От удивления я не сопротивлялась, хотя без моего желания он бы не сумел меня даже с места сдвинуть.

— Что случилось? — спросила я, когда мы оказались на улице.

— Все сбежали. В задней комнате тоже стоит телевизор. Думаю, они увидели выпуск, сообщили о нас полиции и пустились в бега.

Как только мы запрыгнули в машину, он включил двигатель, выехал на дорогу и протянул мне поддельный пропуск. К счастью, они успели его изготовить и просто бросили. Там значилось, что я человек, зовут меня Сара Браун, что мне восемнадцать лет и что я имею разрешение выезжать в пригород. Наиболее интересной мне показалась фотография. Донна изрядно потрудилась, затушевывая мою бледность, и получилось очень похоже на натуральный человеческий цвет лица. И глаза выглядели прелестно — ясные, бледно-голубые. Я была очарована.

— По крайней мере, нам не пришлось платить за него, — заметила я.

— А толку-то? Мы не можем пересечь границу.

— Почему?

— Пит наверняка сообщил полиции, что ты со мной. И сейчас они уже выяснили обо мне все, что можно, — включая описание моего автомобиля и его номерной знак. На всех пунктах проверки нас будут ждать.

— А нельзя угнать какую-нибудь другую машину?

Он бросил на меня вызывающий взгляд.

— Ты и это умеешь?

— Ну… нет.

— По-твоему, я умею? По-твоему, все люди низшего класса занимаются такими делами? Думаешь, мы все преступники?

— Ну, нет… конечно нет. Я имею в виду…

— Но, возможно, в твоих словах кое-что есть. — Он резко свернул к обочине и открыл дверцу. — Выходи.

Я торопливо выбралась из машины.

— Что мы будем делать?

— Поищем другой транспорт.

Мы пересекли парковку и остановились на улице, похожей на ту, где находился клуб «Морская сажень». Правда, как и по соседству с салоном татуировки, все здесь выглядело погрязнее и попроще. Прохожие шли мимо, не обращая на нас никакого внимания, — мы были для них просто обычными людьми.

В конце концов взгляд Натана остановился на двух вышедших из бара парнях. Один держал в руке ключи от машины, на запястье у него была пурпурная повязка. Натан взял меня за руку, и мы побежали к ним. Улыбка вновь осветила его лицо.

— Эй, парни, вы, похоже, собираетесь за город?

Натан продемонстрировал им свой пропуск.

Один из парней был заметно пьян, а второй просто пребывал в хорошем настроении — я надеялась, что водитель именно он.

— Да, в Эванстон.

— Не подбросите нас? — попросил Натан. — У нас машина сломалась, а до комендантского часа ее уж точно не починят. Просто вывезите из города и высадите где-нибудь, а потом я позвоню своим друзьям и нас подберут.

Парни переглянулись и снова посмотрели на нас.

— Конечно, — сказал тот, что был трезв. — Без проблем.

Видимо, они сочли нас достаточно безобидными. Еще бы — они же ничего не знали.

По пути эти двое болтали между собой, практически позабыв, что мы сидим позади. Натан с хмурым видом смотрел в окно; надо думать, размышлял о том, как я разрушила его жизнь.

— А что ты собирался изучать в колледже? — негромко спросила я. — Сценическое искусство?

— Что?

— Ты хороший актер. Можешь разыграть любую роль перед кем угодно.

Он горько улыбнулся.

— Станешь хорошим актером — когда внезапно выясняется, что тебя потенциально может убить разъяренный вамп, да еще босс. Но, если честно, из тебя актриса никакая — я ни на миг не поверил, что ты готова порвать мне горло.

— Правда? — Я не сумела скрыть своего разочарования.

— Тебе ведь еще нет восемнадцати?

— Нет.

— Сколько осталось?

— Меньше года.

— Ох! — На его лице отразилось беспокойство. — Ты, однако, уже можешь совершить убийство.

— Н-н-нет. Я… Я предпочитаю подождать.

На восемнадцатом году жизни каждому из вампиров полагается найти первую жертву, и я уже много раз ощущала, как во мне пробуждается жажда крови. Но мысль о бессовестном убийстве ужасала меня, и я не чувствовала в себе готовности сделать это. Мне самой следовало бы позаботиться о том, как остаться в живых. Моя мама готовилась устроить грандиозный прием в честь моего первого убийства, но ее ждет разочарование. Зато если Брайан и остальные меня поймают, родители смогут использовать все свои праздничные заготовки для моих торжественных похорон. Я постаралась не думать об этом.

— Итак, что ты стал бы изучать в колледже?

— Ммм… Не знаю. Что-то совсем другое, более осмысленное. Способное изменить мир. — Его лицо озарило вдохновение, быстро сменившееся тоской. Правда, тут же он устыдился своего идеалистического признания, и его черты снова омрачились. — Короче, что-то, отличающееся от работы за стойкой.

— Ну, даже если у тебя нет возможности поступить в колледж… почему бы не подыскать другую работу?

Он с еще более мрачным выражением лица покачал головой.

— Мы вернулись туда, откуда начали, Люси. Тебе не понять, как все это происходит.

— В чем трудность? Ты умный, симпатичный и, совершенно очевидно, находчивый. Почему ты не можешь заниматься каким-нибудь другим делом?

Мои комплименты, похоже, удивили Натана, но ход его мыслей не изменился.

— Ты вампир. Вы находитесь наверху пищевой цепи. Вы наши хозяева и можете заниматься чем хотите. Можете убивать нас, если пожелаете, и вам за это ничего не будет.

— Лотерея…

— Ох, перестань! Даже ты не можешь быть настолько наивна, чтобы верить, будто лотерея все решает.

Чтобы правильно распределять свои пищевые запасы, мы разработали удобную систему. Некоторые группы человеческого населения — преступники, неимущие и прочие нежелательные элементы — включаются в особый фонд, и, когда приближается время кормления вампира, он (или она) вытаскивает билетик с именем жертвы. Вот почему граница города так строго охраняется — чтобы «выигрыш» не мог сбежать. Но порядок зачисления людей в пищевой фонд не был определен четко, и, как верно заметил Натан, эта система не гарантировала полной безопасности остальных. Многие вампиры не отказывали себе в удовольствии перекусить за пределами общепринятой схемы. Формально это считалось незаконным, но когда люди просто исчезали, мало кто задавал вопросы.

— Я понимаю, почему вы нас ненавидите, — слабым голосом сказала я.

— Нет. — Он снова отвернулся к окну. — Едва ли ты понимаешь.

— Ты ненавидишь меня?

— Не знаю, что и думать о тебе. Похоже, вся моя жизнь рухнула из-за встречи с тобой. Мне следовало бы выдать тебя на границе… и тем не менее…