Жених из позапрошлого века (СИ) - Октябрьская Оксана

— Майка, а грымза не говорила тебе, как ритуал-то проходить будет? — Маринка очень заметно нервничала, и даже не старалась этого скрыть.

— Нет, я и не спрашивала, всё равно ничего в этом не понимаю, — Майя пожала плечами. — Крови понадобится пара капелек, это единственное, что я знаю.

— Ага, мы вот и бритву принесли, а то у тебя-то нет ничего, и ножи пластиковые, одноразовые, — судорожно вздохнула блондинка, и Майя с нежностью посмотрела на подругу. Сама она даже не удосужилась спросить, что нужно для ритуала, как-то казалось, что знахарка сама необходимое приготовит.

— Спасибо, — она поочерёдно посмотрела на подругу и её жениха.

— Ты сама-то как? — Маринка пытливо глянула на подругу. — Неожиданно так всё вышло… вы и попрощаться не успели.

— Мы вообще ничего не успели, — Майя сморгнула подступившие слёзы, проглотив колючий комок в горле.

— Сказала? — строго спросила гостья.

— Почти, — Майя, натужно улыбнулась.

— Почти? Майка, ты олух, каких поискать! — с горечью заявила блондинка. — А сейчас может ещё не поздно?

Маринка с любопытством поглядывала на матовую поверхность, время от времени мерцающую голубым светом. Майя проследила за взглядом подруги, с ужасом отметив, что плёнка стала прозрачнее… “Господи, пожалуйста, пусть мы успеем!” — взмолилась девушка про себя.

— Странно как зеркало выглядит, — тихо проговорил Колька, вопросительно глянув на хозяйку комнаты.

— Один из духов закрыл собой поверхность, когда та треснула.

Глаза гостей ошарашенно уставились на девушку. Колька смотрел недоверчиво, а Маринка в каком-то благоговейном ужасе.

— Хочешь сказать, это вот мы сейчас призрака видим? — она робко потыкала пальчиком в сторону зеркала.

— Да, — Майя кивнула, — не знаю, как это объяснить, но эта вот энергия на поверхности, это Фёдор, мой полтергейст.

— Который в тебя конфетами и стульями кидался? — уточнила Маринка, плотнее прижимаясь к жениху, ища опоры у мужского плеча.

— Он самый, — Майя слегка усмехнулась, вспоминая своё общение с не упокоенным.

Она подошла к зеркалу, и тихо прошептала: “Спасибо, Федь!” Между вечным проклятием и её любимым мужчиной сейчас, в буквальном смысле, был только Фёдор. Ну и немного её кот! Фимка так и не шелохнулся за всё время, но девушка боялась притронуться к питомцу, чтобы не разрушить энергетическую плёнку, удерживающую зеркало.

Наконец раздались два звонка, Авдотья таки добралась из своего захолустья до истерзанных неизвестностью клиентов.

Майя едва не на грудь к знахарке бросилась, так рада была её видеть. За последний час пленка совсем поблёкла, по ней пробегала рябь, зеркало стало отчётливо видно. Майя то и дело подходила, в надежде в последний раз увидеть Андрея, но отражалась только обстановка и она сама.

— Что делать? — деловито спросил Николай, как только Авдотья прошла в комнату.

— Не торопись, пострел, — лихо изогнув синюшно-чернявую бровь, пресекла активность знахарка, — я ещё ситуацию не оценила.

Не спрашивая разрешения, она закурила зловонную папиросу, и задумчиво смотрела на зеркало, глаза её были осоловелыми, словно она вот-вот заснёт.

— Ты, иллюзия ходячая, — обратилась она к Майе, — тащи-ка своё второе зеркало.

Майя метнулась к комоду, и пока нашла зеркало, Авдотья успела достать из необъятной сумки двенадцать свечей, спички, несколько сухих веток чертополоха и полыни, и кинжал. По виду старинный и очень острый.

— А сено зачем? — не удержался Николай, с интересом смотря на сухие травки.

— Чтобы льющейся жертвенной кровищей пол не забрызгало, — мрачно ответила знахарка, и увидев, как изменился мужчина в лице, злорадненько усмехнулась.

— А вы нам расскажете, что делать? — Майя растерянно смотрела на знахарку, Николай подозрительно косился на кинжал, а Маринка, схватившись за щёки, сидела в полуобморочном состоянии на диване.

— Молчать, куда не надо не лезть, не истерить, и слушать меня во всём, — кратко проинструктировала знахарка, — пухляхе на месте сидеть и не отсвечивать!

Авдотья выразительно посмотрела на Маринку, взглядом пригвоздив её к дивану, давая понять, кого считает морально неустойчивым субъектом, от которого можно ждать неприятностей. Девушка слегка надулась, но кивнула, что поняла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

По зеркалу снова пробежала рябь. Майя схватила знахарку за руку.

— Прошу, давайте начнём, у них уже сил нет держать!

— Вижу, не верещи.

Под чутким руководством мадам Загульной Колька перетащил стол, так, чтобы он стоял строго напротив зеркала. На него водрузили маленькое зеркальце, образовав зеркальный коридор, сердце Майи стучало всё сильнее… На полу знахарка начертила мелом круг, по его окружности расставили все свечи, а вокруг выложили ещё кольцо из “сена”.

— Ты, носитель грязной крови, становись тут, — знахарка бесцеремонно схватила Кольку за предплечье и подтолкнула к зеркалу, так, чтобы он не отражался, но был рядом. — Когда скажу, руку мне дашь. И не сопротивляйся!

— А руку какую? — уточнил он.

— Какую не жалко, лучше лишнюю! — был ответ. Колька стал ещё бледнее, а Маринка смотрела на него круглыми от страха глазами, закрыв рукой рот, из которого готовы были вырваться вопли.

— Майка, зажигай свечи, — скомандовала Авдотья и поддёрнула рукава своей чёрной, в ярко розовую розу, блузки. Несколько рядов агатовых бус звякнули в такт её движений.

Майя зажгла свечи, и знахарка жестом показала ей отойти. Переложив папиросу с одной стороны рта на другую, Авдотья зашептала что-то, свет, горевший в комнате, вдруг слегка померк. В сумраке поверхность зеркала последний раз сверкнула голубоватым огнём и стала обыкновенной. Фимка ожил, жалобно мяукнул, привстал, и, на затёкших лапах, неуклюже отковылял в сторону. По зеркальному коридору быстро шёл Андрей. Майя смотрела во все глаза, стараясь в мелочах запомнить его образ, сердце болезненно сжималось, по щекам катились слёзы. Вот он и уходит, но счастье, что они успели! Как бы то ни было, его душа обретёт покой.

Призрак сделал ещё шаг и оказался в кругу свечей. Андрей смотрел только на Майю, и рука девушки непроизвольно потянулась к нему, но Маринка успела, и схватила её, не дав пересечь линию круга. Андрей с болью смотрел на любимую, молча качая головой, показывая, что не хочет уходить. Знахарка что-то зашептала громче, но Андрей медлил.

— Прошу тебя, — тихо взмолилась Майя, — иди. Уходи, пока не поздно, спаси себя!

Дух смотрел на неё, но упрямо не уходил. Знахарка раздражённо произнесла формулу снова.

— Иди! — прикрикнула Майя, и, глядя в глаза Андрея, прошептала на грани слышимости, — я люблю тебя!

Он кивнул, словно только этих слов и ждал, легонько улыбнулся, и стал подниматься вверх и таять. Авдотья гаркнула:

— Руку! — Колька замешкался на мгновение, и она схватила его сама, резанула по ладони кинжалом, а потом быстро зашептала что-то, и прижала окровавленную руку мужчины к треснувшему зеркалу.

— Ключ, замок, язык. Аминь! Ключ, замок, язык. Аминь! Ключ, замок, язык. Аминь! — с силой произнесла она, и отпустила белого, как простыня, Николая.

Маринка подлетела к жениху и увлекла его за собой на диван, подальше от знахарки и её страшного кинжала, на котором блестела кровь проклятого рода.

Поверхность зеркала пошла трещинами, и оно осыпалось ровно в круг, который очертила знахарка. Перед Майей возник Мариус.

— Всё, больше не увидимся. Трещину в наш мир не удержать, Прокопий тут, но увидеть и услышать его ты не сможешь.

— Получилось? — всхлипнула Майя, чувствуя, как гора с плеч свалилась, хотя в груди образовалась кровоточащая, терзающая болью дыра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, они ушли, и мне пора.

— Тебе дадут крылья? — Майя пыталась оттянуть неизбежный момент, когда останется одна.

— Я тебе сообщу, — подмигнул хранитель, сейчас он был ангельски прекрасен. Уже почти растаяв в воздухе, Мариус посмотрел в глаза девушке и тихо проговорил: — Может вы встретитесь раньше, чем ты можешь представить…