Рожденные ползать - Виктор Лебедев

После их путешествия к вентиляционной сбойке и обратно он интересовался у Вильдера про Алма-Атинскую, однако получил уклончивый ответ. Будто бы Сергей и сам толком не знал, почему станция необжитая. Про Алма-Атинскую ходили разные слухи, и вряд ли они являлись правдой. Каких только монстров там не селили, какие только истории о том, что случилось с ее жителями, не выдумывали, но факт оставался фактом – станция была пустынной. Вот и Вильдер отчего-то жил в туннеле, а не в подсобных помещениях Алма-Атинской.

Как бы то ни было, это всего лишь сон, пусть и казавшийся реалистичным из-за многочисленных деталей. Сергей внимательно выслушал Мишин рассказ о нем и изрек единственную непонятную фразу:

– Чем бы ни было время, оно глубоко вплетено в нас самих.

На этом тема была исчерпана. Что представляют сейчас из себя район Братеево и станция Алма-Атинская, Миша так и не узнал.

Огороженная полуразрушенным забором с колючей проволокой войсковая часть выглядела удручающе. Ее территория была не очень большой. Нырнув в проем в стене, Немов заметил табличку – на желтом фоне красными буквами кричащая надпись: «Запретная зона. Проход запрещен».

В ночи, понемногу уступавшей место утреннему рассвету, можно было приметить какие-то жилые постройки, хозяйственные сооружения, ремонтные блоки – не более десятка строений. Территория части была разделена внутренними периметрами, от которых остались обрывки «колючки».

Создавалось впечатление, что это место давным-давно заброшено. Никаких признаков жизни, кругом горы мусора и повсеместный упадок. Уж не ошиблись ли они, снарядив сюда экспедицию?

Слева виднелся КПП с чудом сохранившимся шлагбаумом на входе. Решетки на окнах были на месте, но за двадцать лет не осталось ни одного стекла. Дверь в помещение валялась неподалеку, переломленная пополам, а на стенах были глубокие борозды от когтей твари, судя по следам – немаленького размера. Рядом с КПП находилась смотровая вышка – крытая огороженная площадка, к которой вела лестница. Деревья уже вплотную подбирались к вышке, а столбы были увиты змеевидными растениями.

Вильдер махнул рукой, указывая нужное направление. Впереди, метрах в ста от них, высилась полуразрушенная казарма, к ней и направил отряд Немов, следуя за Вильдером. Вокруг трехэтажного здания царил разгром и беспорядок. Валялись остатки мебели, битое стекло, кирпич, запчасти, детали, изорванные костюмы химзащиты, стояло несколько проржавевших насквозь автомобилей. На первом этаже сквозь проемы окон кое-где проглядывала разросшаяся зелень – природа потихоньку отбирала свое обратно.

Обогнув на почтительном расстоянии здание казармы, отряд вышел на небольшой плац, уже практически заросший травой, пробивавшейся сквозь многочисленные трещины в плитах. За плацем располагался штаб войсковой части, на который и указал Вильдер.

Немов тревожно огляделся, но не заметил ничего подозрительного; тем не менее, что-то явно беспокоило его. Оставаясь настороже, сталкеры продвигались в глубь территории части. Приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не наткнуться на железную болванку или не угодить в яму. Часть плаца была подтоплена, и под сапогами бойцов раздавались хлюпающие звуки.

От волнения Немов взмок. Скоро они узнают, стоило ли затевать это мероприятие и насколько был оправдан риск. А пока следовало со всей осторожностью шагать за Вильдером, которого, казалось, ничуть не беспокоила возможная опасность – он вышагивал бодро, даже не оглядывался по сторонам, будто на прогулке, а не на опасном задании. И никто в тот момент не мог знать, что на самом деле чувствовал Сергей.

Справа от плаца располагалась столовая – одна стена ее полностью осыпалась, открывая взору валяющиеся на полу вперемешку изломанные столы и стулья, еще дальше находилась котельная с трубой, рвущейся в небо.

Где-то там, под штабом, располагался бункер, куда они сейчас и направлялись. Можно было бы сначала проверить ангар, который стоял еще дальше прямо по курсу, если бы не одно обстоятельство: по словам Вильдера, ангар из всех зданий сохранился лучше всего и был заперт, а ключи лежали в бункере. Можно было бы попытаться сломать дверь, но Немов не хотел привлекать внимания шумом – мало ли что вылезет из ближайшего леса.

Семнадцать долгих лет провел здесь Вильдер, и сейчас у него было чувство, будто он и не покидал войсковую часть. Воспоминания навалились, как снежный ком. На несколько мгновений Сергей даже забыл, что за его спиной есть люди. И опомнился, только когда оступился из-за небольшой ямки в плацу. Ему во что бы то ни стало нужно оказаться первым в бункере и успеть спрятать ту единственную улику, обнаружение которой может перевернуть жизнь Вильдера, поставить ее под угрозу. Черт бы побрал этих руководителей Конфедерации Печатников, снарядивших экспедицию. Сергей совсем забыл, что сам тогда сообщил им о целехоньком дирижабле в ангаре части.

Само двухэтажное здание штаба Немова не интересовало – может, они и покопаются в нем позже, когда доберутся до основной цели. Пока же они миновали главный вход и направились к северной стене строения. Тут и там валялись кирпичи, выпавшие из стены. Землю устилали гильзы, осколки, лежало смятое ведро, полуистлевший картон и остатки мебели. Наконец, они добрались до нужного места.

Воспоминания чуть не сшибли Сергея с ног неведомой и незримой волной, накатившей со всей мощью, затуманившей на время разум отшельника. Защемило сердце, стало трудно дышать. И Вильдер тихо застонал, благо никто его не слышал. Сергей вынужден был прислониться к стене, чтобы не упасть. Слабость длилась недолго. «Еще не хватало расклеиться, когда цель так близко и требует концентрации, надо еще об улике позаботиться, чтобы никто не заметил». Помог и Немов, поддержав товарища. Знаками показав, что с ним все в порядке, Вильдер кивнул на решетку, за которой открывался спуск в подвал здания.

Немов, увидев, как покачнулся и еле устоял на ногах Сергей, бросился к нему на помощь. Но тот лишь отмахнулся, мол, минутная слабость, пройдет. Олег объяснил это продолжительным походом и выпавшими на их долю испытаниями. Им всем давно следовало отдохнуть и набраться сил. Если в нынешнем мероприятии есть хоть какой-то смысл, предстояло довести его до конца.

Раньше, до Катастрофы, все в жизни имело смысл. Просто человеку легче жилось, когда все имело объяснение, когда все было доступно, понятно и логично. Люди старались обосновать все, придумывали законы, теоремы, правила… Человек окружил себя каменной стеной и жил в мире, которому чуждо все необъяснимое и непонятное. Что не поддавалось осмыслению и логическим заключениям – отрицалось человечеством. Получалось, что смысл – это не внезапное озарение, а доведенная до нас модель мышления человеческого общества, выращенная в «железной клетке». Но постойте, разве это был верный путь развития? Не завела ли эта дорога людей в тупик? И может быть, иногда стоило отрешиться от материи, догм и правил и попробовать взглянуть на вещи и явления в ином свете, с субъективной точки зрения, не поддаваясь на «шантаж» со стороны общества и забыв на время о страхе показаться нелепым, странным и смешным? Но, увы, история не терпит сослагательного наклонения.

Миша с присущим ему любопытством разглядывал строения войсковой части. В душе кипели эмоции. Несмотря на усталость и пережитые трудности, он испытывал сейчас нечто вроде изумления, смешанного с восторгом – слишком долго он сидел взаперти на станции и не видел мира наверху. При взгляде на небо, начинающее понемногу светлеть, Миша все еще испытывал слабые приступы агорафобии, но недавние приключения помогли забыть об этом. Да и в лесу кроны деревьев и опасность, подстерегающая на каждом шагу, успешно помогали забыть о страхе перед открытым пространством, свойственном многим жителям подземки. Казалось, за эту ночь Миша стал старше на несколько лет – столько нового он узнал, столько необычного и пугающего он увидел на своем пути, столько всего удалось пережить на этом коротком отрезке времени длиной не более семи часов. Станция Орехово с ее обыденной жизнью осталась в далеком прошлом.

Строительный мусор, разбросанный вокруг, вынуждал сталкеров быть осторожнее – мало ли куда можно угодить, заглядевшись. Следом за старшими товарищами Миша оставил позади несколько зданий, миновал плац и оказался у штаба войсковой части – первой цели их путешествия. Теперь предстояло спуститься в подвал и попасть в бункер. Сталкеры замерли у небольшого пологого спуска в темнеющий провал.

Здесь, в кирпичной стене, у сваленных в кучу истасканных шин, ржавеющей арматуры и прочего хлама притаился вход в подвал – обычная железная решетка с сорванным замком. От ветерка, разгулявшегося неожиданно на территории войсковой части, она противно поскрипывала, вызывая ноющую зубную боль. Стена с выбитыми, потускневшими от времени кирпичами покосилась, угрожая придавить неосторожных путешественников. Немов с сомнением посмотрел на это рукотворное чудо, точнее, то, что от него осталось по прошествии времени, и недоверчиво взглянул на Вильдера – мол, куда это ты нас завел? На миг мелькнула мысль – а вдруг Вильдер выжил из ума и привел отряд туда, где ничего нет и не было, в заброшенную уже давно часть с кучей ненужного барахла? Но был ведь документ, который они нашли! Именно он явился тем решающим фактором, из-за которого экспедиция отправилась в путь.