Соло - Кайли Скотт

Святые угодники. Я тихо сползла со стула.

— Спасибо тебе, Джимми, за беспокойство. Но мы с Беном можем обсудить это позже. Наедине.

— Всё нормально. Что бы другое придумать... — Бен почесал свою короткую бороду. — А японский ресторан, куда мы иногда ходим?

— Нет, — сказал Джимми. — Не совсем то.

— Ну, тогда что ты можешь предложить? — спросил Бен, в его глазах искрились смешинки.

— А давай я забронирую вам столик в одном из ресторанов в центре города?

— Идёт, — ответил Бен. — Спасибо, Джим. Лена, с нетерпением жду нашей встречи в субботу. Я заеду за тобой в восемь.

— Договорились.

От улыбки моё лицо онемело, я его почти не чувствовала.

С похожим выражением лица, мне натянуто улыбнулась Лиззи. Это чувство мне знакомо. Индейка и клюквенный соус, словно свинец, осели в моём животе.

— Ты тоже с нетерпением ждёшь этого. Да, Лена?

Кажется, улыбка Джимми немного дрогнула. Хотя, это могла быть всего лишь игра моего воображения.

Моя же улыбка оставалась странной, словно её приклеили к лицу.

— Да. Конечно.

— Лови.

На мои колени упала десертная ложка.

— Может, уже перестанешь бросать в меня вещи? И так паршиво из-за, что так начинается каждое моё утро.

День Благодарения проходил тихо, в доме были только мы. Утром я позвонила маме и папе и долго с ними разговаривала. Затем мы с Джимми отправились на встречу анонимных алкоголиков. Точнее, отправился Джимми. Я же сидела снаружи в коридоре, потягивая кофе из чашечки. Вышел он в спокойном состоянии и нормальном настроении, что всегда было хорошим знаком.

— Ты жуткая соня. Мне приходится как-то тебя тормошить, — ответил Джимми. — Кстати, сегодня ты чуть лучше справилась с пробежкой.

— Спасибо, — проворчала я, слегка успокоившись. Похвалу от него не часто можно было услышать. Хотя совсем недавно он назвал меня симпатичной. Так что, может быть, подобные речи я буду слышать чаще.

— Ага, у тебя всего два раза сбилось дыхание. Прогресс на лицо.

А, может быть, и нет.

— Здорово. Спасибо за похвалу.

— Подвинься, из-за тебя прогибается диван.

Джимми сел со мной рядом, потеснив меня. В руках у него было ведёрко мороженого и ещё одна ложка.

— Что ты делаешь?

— Расценивай это как терапию, направленную на выработку рефлекса отвращения. Вот, держи.

Он передал мне лакомство. Французское мороженое со вкусом ванили, перемешанное с шоколадной стружкой. О да, чёрт возьми! У меня потекли слюнки.

— Вкуснятина. Если ты продолжишь скармливать мне мороженое, то в ближайшее время я вряд ли начну испытывать к тебе отвращение.

Он включил телевизор. На экране пролетели птицы над водой, и появились живописные кадры длинной извилистой реки на фоне заката. Знакомо, и в то же время неожиданно.

— Мы смотрим «Дневник памяти»? — промямлила я ртом, набитым мороженым со вкусом небесного блаженства. — Серьезно?

— Разговор о моих недостатках прошёл не очень хорошо. Я подумал, что нужно попробовать ещё раз.

Он откинулся на спинку дивана.

— В статье говорилось, что тебе следует больше времени проводить с подружками, смотреть сопливые фильмы и есть мороженое, перемывать мне косточки и делать прочую ерунду. Но я знаю свои недостатки круче, чем кто-либо. Так что, вот мы и здесь.

Он замолчал.

— Или ты хочешь, чтобы я позвал к тебе девчонок?

— Нет, не нужно.

Я проглотила ещё немного небесного лакомства из молока и шоколадной крошки. На самом деле, мы уже давно зависали вместе с ним по вечерам перед телевизором. Это было удобно. К тому же, могло показаться немного лицемерным или жалким с моей стороны внезапно принять предложение Эв о ночёвке, после того, как Джимми всем разболтал, что мне в жизни чего-то не хватает.

— Ты говорил, что ты ни на чём не играешь, но, кажется, я недавно слышала гитару.

— Я говорил, что играю не так хорошо, как остальные. А не то, что я не играю вовсе.

— Ты пишешь песни? — спросила я.

— Для группы? Нет. Все тексты пишет Дэйви.

— А для себя?

— Да, Лена.

Он прерывисто рассмеялся. Он взял ложку, зачерпнул мороженое и воткнул обратно.

— Я пишу для себя песни о том, насколько я горяч. Вот такой я самовлюбленный.

Я наклонила голову набок, внимательно разглядывая его. Ни за что бы в это не поверила.

— Тебя задели мои слова.

Он усмехнулся.

— Мне как-то побоку.

Некоторое время он молча смотрел телевизор, а я смотрела на него. Джимми мог расстроиться, может быть. Просто я не думала, что он так отреагирует на моё выказывание в свой адрес. Чтобы уложить в голове то, что его действительно интересует моё мнение, потребовалось некоторое время. Умом я понимала, что эмоций у него больше, чем у кирпича, но видеть их проявление было совсем другое дело. До похорон Лори этого попросту не происходило. Джимми был как Супермен: от него пули отскакивали, не то что эмоции. У эмоций не было ни малейшего шанса. Но в последнее время...

Мне стоило вести себя осторожнее. Он не такой сильный, как кажется.

— Прости меня, — сказала я.

Он странно посмотрел на меня.

— За что?

— За то, что назвала тебя самовлюбленным.

— Повторю: мне насрать, — отчеканил он. — Я же прямо сказал, что я тщеславен, не так ли?

Точно, нет у него никаких глубоких чувств. Мой косяк. Он был настолько холодным и сдержанным, что у меня аж зубы заскрипели. Хотя, если подумать, то это было вполне логично. Отчасти из-за его матери, и отчасти из-за того, что с четырнадцати или пятнадцати лет он скрывал, что употреблял алкоголь и наркотики. Такое поведение могло послужить причиной появления характера затворника. Для того, чтобы это понять, мне не нужно было пользоваться Гуглом.

— Я тут посмотрел значение слова «самовлюблённый», — сказал он, чуть ли не читая мои мысли. — Не думаю, что мне грозит зависание перед зеркалом целыми днями напролёт. Как по мне, случайно заглянув в него без особой надобности, ничего, кроме своих недостатков, ты там не увидишь. И, может, то, что я слегка тщеславен, не такой уж большой недостаток.

— Лично я вижу не только недостатки.

— Но ты от этого не становишься счастливее. Не вижу в этом никакого смысла.

Я нахмурилась.

Мы продолжили смотреть фильм. Больше не было сказано ни слова.

Я отдала ему ведёрко с мороженым, прежде чем успела полностью слопать всё его треклятое содержимое.

— А знаешь, я не уверена, что ты-таки самовлюблённый. Кажется, я сильно заблуждалась на твой счёт.

Джимми вопросительно посмотрел на меня.

— Я думала над твоими словами о том, что внешность для тебя как инструмент. И да, я решила, что твой внешний вид всего лишь та часть твоей жизни, которую ты привык контролировать лучше всего.