Время побежденных - Мария Галина

Вдали раздался вой сирены. Он все приближался, полицейская мигалка вспыхнула на фоне пляшущих столбов северного сияния, и я увидел, как две полицейские машины, промчавшись мимо нас, понеслись к месту разборки. Что-то они быстро сегодня! На нас никто не обратил особого внимания, приняв за прогуливающуюся парочку, хотя место для прогулок было несколько странное и уж, во всяком случае, небезопасное.

Когда мы выбрались на автостраду Овергаттен, до полуночи оставался всего час. Правда, с облегчением подумал я, это значения уже не имело. Я теперь никому не верил и пропустил несколько машин, прежде чем остановить одну наугад.

— В порт, — сказал я мрачному сонному водителю.

В машине было так тепло и уютно, что я с радостью проездил бы всю ночь, однако уже минут через десять такси притормозило, и я увидел знакомые очертания портовых складов. Третий раз за последние два дня! Что-то я сюда зачастил!

— Осторожней, — я помог Сандре выбраться из машины. — Смотри под ноги. Тут настоящие трущобы.

Такси, мигнув фарами, отъехало, и мы остались в темноте, освещаемой лишь тусклым светом одинокого уцелевшего фонаря.

Сандра поежилась.

— Что за неуютное место!

— Так уж тебе сегодня повезло, — отозвался я.

Эта женщина создана для роскошных отелей, палуб океанских лайнеров и салонов дорогих автомобилей, а не для такой работы и уж, во всяком случае, не для таких гнусных мест, как то, в которое я ее приволок. Я дал себе слово, что, как только все закончится, я увезу ее далеко-далеко, в какой-нибудь горный отель, где терраса выходит на сосновый лес, а окна спальни — на прозрачное озеро. Кофе нам будут подавать в постель, а после обеда в тихом ресторане с уютно мерцающими свечами мы будем танцевать под звуки живого оркестра или беседовать с другими постояльцами — например, с какой-нибудь милой пожилой парой, проводящей тут свои дни в покое и довольстве…

…Крыса прошмыгнула у самых моих ног, и я вернулся к действительности.

— Пошли, — сказал я Сандре, — зайдем в гости к одному моему знакомому.

— Но сейчас уже поздно, — возразила девушка, — наверное, он уже спит…

— Он, по-моему, никогда не спит, — сказал я, без особой, впрочем, уверенности. — Вот, погляди.

Дверь ближайшего к нам барака медленно отворилась.

— Как он нас увидел? — изумленно прошептала Сандра. — Тут же все окна замурованы!

— У него везде телекамеры, — пояснил я, — пошли.

Внутри барака ничего не изменилось — моторизованное кресло Стампа развернулось при нашем появлении, и он медленно поднял свое бледное лицо. Сандра покрепче сжала мою руку.

— Вы что-то зачастили, инспектор, — насмешливо заметил Стамп, — чем обязан на этот раз?

— Для начала запри как следует дверь.

— Не стоит трудиться. Она запирается автоматически. И всегда как следует. А это, значит, и есть ваша дама? И как же вы ухитрились ее оттуда вытащить?

— Перестань паясничать, — устало ответил я, — ты и сам все знаешь.

Меня вдруг осенила неожиданная мысль.

— А может, это ты навел на Хенрика тех, вторых?

— Этих, — холодно ответил Стамп, — никогда. Я предупреждал Хенрика, что он недооценивает противника. Он меня не послушал. Слишком был уверен в своих людях. Что ж. Его дело. И все-таки, к чему этот визит?

— Мне нужна твоя помощь. Это единственное место, где я могу просмотреть ее, не опасаясь, что об этом узнает кто-то еще. — И я вытащил дискету из внутреннего кармана куртки.

— Что это? — изумленно воскликнула Сандра.

— Смерть, — коротко ответил я.

— И правда смерть, — подтвердил Стамп, — она убивает всех, кто подходит к ней слишком близко. Верно, инспектор? Сам Берланд, потом Кармайкл, зомби, потом еще кадар, эта рыжая девушка…

— Как, и она тоже? — Сандра нерешительно на меня поглядела.

— А ты что думала? — сухо отозвался я. — Ее подослали обыскать комнату. И сойтись со мной покороче, если удастся, конечно. Она согласилась, бедняжка. И поплатилась за это жизнью.

— Но я думала…

— Знаю, что ты думала. Оставим это. Давай лучше посмотрим, что там. Что же там такое, из-за чего несколько человек и один кадар расстались со своей жизнью, а я потерял друга.

И я передал Стампу дискету.

Он повертел ее в своих паучьих пальцах.

— Значит, она была там, где я и думал, — заметил он. — И как же вам удалось уберечь ее от своего напарника?

То ли он гений подслушивания, то ли просто гений. Я уже ничему не удивлялся.

— Он ее не заметил. Сторож услышал шум драки и поднял тревогу. Он не успел обыскать чучело — забрал те бумаги, которые я оттуда вынул, и унес ноги.

— Какое чучело? — изумленно спросила Сандра.

— О Господи! Ну, чучело дельфина там, в музее.

Она поглядела на меня как на больного. И правда, ей-то ничего не было известно — все то время, что я носился в поисках этих проклятых архивов, она просидела связанная в подвале.

— Ладно, — сказал я. — Посмотрим, что там.

Экран дисплея замерцал, и тут же мягко заурчал принтер. Я взял распечатку — явно копия какого-то рукописного текста, написанного на старом английском да еще и неразборчивым прыгающим почерком. Несколько минут ушло на то, чтобы разобрать первые строки. Наконец, мне удалось прочитать:

Дорогой Андерс!

Прости, что так долго не писал тебе — был очень занят. Подрядился подготовить эту дурацкую серию научно-популярных статей для «Ньюйоркера» и завяз по уши. Конечно, деньги они посулили немалые, а ты сам знаешь, какие аппетиты у моей последней жены — развод обошелся мне в копеечку!

Я поднял глаза и изумленно посмотрел на Стампа. Тот ухмыльнулся, не отводя глаз от экрана.

— Читай-читай, инспектор!

— Но это же какая-то чушь!

Я недоуменно пожал плечами и вновь взялся за чтение.

Мне очень помогли те данные, что ты мне прислал. Я просчитал статистику, и выяснилось, что мои опасения подтвердились. Появление тугое действительно связано с тем временем, когда наблюдательные пункты астрономических обсерваторий засекли на орбите так называемый объект Сапрыгиной. Затем их количество линейно начало возрастать, дойдя до своей высшей точки к моменту высадки кадаров на Землю, а затем вышло на довольно устойчивое плато. Это меня очень беспокоит. Андерс, я знаю, что у вас в отделе работают сильные лингвисты. Кадары постоянно отправляют на базу сообщения, а мы хоть и засекаем передачу, пока не можем расшифровать коды, которыми они пользуются. Попробуй прогони их через свою машину — говорят, у вас есть какая-то чудодейственная программа расшифровки. И, кстати, будешь отправлять мне результаты, не пользуйся Интернетом, лучше пошли с оказией — если мы способны расшифровать их коды, они могут сделать то же самое с нашими. А я займусь теми, кто дежурил на установке по расстрелу Харона в момент ее взрыва, — погляжу, нет ли чего-нибудь интересного в их личных делах, если они сохранились. Меня не покидает ощущение, что этот взрыв был инспирирован так же, как и последовавший за ним хаос. Кому-то было удобно воспользоваться нашей беспомощностью.

Не копайся слишком долго, соблюдай осторожность и сразу же свяжись со мной, как только тебе станет что-нибудь известно.

Твой Юджин.

Я вновь оторвался от распечатки и повернулся к Стампу.

— Что это за бумага? Кто ее писал?

— Это переписка профессора Юджина Ионеску со своим учеником, лингвистом Андерсом Хагеном, — ответил Стамп. — Хаген погиб при загадочных обстоятельствах три месяца спустя после этого письма. Еще раньше в газетах появилось сообщение о смерти Ионеску. Хаген работал в Технологическом центре и хранил переписку где-то там, в укромном месте. Основной архив пропал еще тогда, но эти бумаги удалось сохранить по чистой случайности. Центр пришлось срочно взорвать, и они оказались надежно погребены под завалами. Только сейчас они выплыли на свет Божий, и бедный Бьорн Берланд был первым человеком, который прочел их три четверти века спустя. И поплатился за это.

Сандра выхватила у меня письмо, а я подобрал второй листок, выползший из принтера. Это была распечатка какого-то математического текста — графики, формулы, какая-то кривулька под названием «кривая частотного распределения». Я вопросительно поглядел на Стампа.

— Да-да, инспектор. Вам ничего не понятно, верно? А вот лингвистам и математикам это будет очень интересно. Похоже, Андерсу все-таки удалось расшифровать тот код, которым пользовались кадары, посылая отсюда свои сообщения на базу. Потом эта программа была уничтожена — больше никому не удалось повторить его достижения. Именно эти расшифровки кадары и пытались получить любой ценой. Ну и все остальное — тоже.

— Господи! — выдохнул я. — Так что же получается? Взрыв установки и это странное появление повсюду маньяков-убийц — все это, выходит, их рук дело?