История своей судьбы (СИ) - Солманская Элина

Влад, вернувшись, домой, отреагировал на её труды, слегка прохладно. Он внимательно осмотрел убранство дома и, похвалив её, сразу же направился в свой кабинет.

Обыденный семейный ужин с разговорами о делах дома и в бизнесе. С плавным переходом к совместному решению о покупке шампанского к празднику и её пожелания относительно подарка к Новому году.

Они перешли в гостиную, и спустя полчаса она осталась там одна, после того, как Влад, посмотрев по телевизору очередной спортивный репортаж, направился в спальню.

Милана поднялась с дивана, зажгла гирлянды на ёлке и, всматриваясь в переливающиеся огни, присела на полу.

Она думала о том, что Новый год непременно всё изменит в их семейной жизни. Ей очень хотелось в это верить. Надеялась, что уйдёт холодность в отношениях, пустота в душе и вернутся былые чувства и нежность. Она загадывала свои желания, касаясь пальцами зелёных иголочек на ёлке, и проговаривала свои мечты тихо вслух, словно заклинание.

У них с Владом ещё всё будет хорошо. Всё образуется, и всё наладится. Они поедут второго января в Париж, и возможно там, у них появится шанс, начать всё сначала. Шанс снова стать счастливыми.

– Милана Святославовна, – раздался за её спиной тихий голос домработницы. – Вам снова принесли цветы.

Милана обернулась и посмотрела на женщину.

– Спасибо, – ответила она, протягивая руки к одиннадцатому букету от Павла.

Развернув плотный бумажный свёрток, она улыбнулась.

Белоснежные орхидеи с нежными тонкими, почти прозрачными лепестками изящно переплетаясь, были туго собраны в круглом букете. Она вдохнула их сладкий аромат и зажмурила глаза. Орхидеи пахли спелыми летними фруктами.

– Очень красивые цветы! – произнесла над её головой Элеонора Сергеевна. – Здесь ещё коробка. По всей видимости, с подарком.

Женщина протянула картонную коробку бледно-розового цвета.

Милана дождалась, пока домработница покинет комнату, и поспешно открыла крышку коробки.

Увидев содержимое подарка, она прикрыла глаза и невольно улыбнулась. На дне коробки, удивлённо взирая на неё голубыми глазками, лежал точно такой же белоснежный ангел, как она подарила Лизе.

Маленькая записка была вложена в игрушечную ручку небесного создания.

– Он мне напомнил вас. Надеюсь, этот ангел принесёт в Новом году в вашу жизнь настоящее волшебное чудо. С наступающим!

Милана снова посмотрела на переливающуюся огнями ёлку и задумалась.

Старый год заканчивался и не принёс в её судьбу особых перемен. Но этот таинственный человек, внезапно появившийся в конце года и сотворивший в её жизни маленькую сказку, реально существовал в этом мире. И разве этот факт не был тем самым понятием обретения счастья и удачным завершением года, встретить подобного человека, несмотря на то, что в её жизни он пока существовал только виртуально.

Милана закрыла коробку крышкой и, прижав к своей груди подарок и цветы, направилась в свой кабинет, дописывать новую главу книги, и с нетерпением ждать очередного свидания в сети со своим таинственным волшебником.

****

Сергей приехал в дом Павла поздно ночью.

Две чашки крепкого кофе и плотная тёмно-синяя папка, которую он сжимал в своей руке после приезда, оказались на столе перед Романовым, когда они оба присели за столом в кабинете Павла.

Павловский тяжело откинулся на спинку кресла, а Павел внимательно смотрел в лицо друга.

– Может, отдохнёшь сначала с дороги?

– Нет. Я хочу, чтобы ты это увидел сегодня, вернее прямо сейчас.

Павел согласно кивнул и, придвинув к себе документы, скрупулёзно принялся изучать содержимое большого пакета документов.

Спустя час, он отодвинул от себя папку и, облокотившись о стол руками, обхватил пальцами свою голову.

– Ты, понял, что произошло? – тихо спросил у него Сергей.

– Сволочь! Сволочь! Сволочь!

Павел резко ударил кулаками несколько раз по столешнице и ответил:

– Он заменил один психотропный препарат другим, более эффективным.

– Да. Этот Сибутрамин, который обнаружили в последней партии, является сильнейшим психотропным препаратом. Его используют, как правило, для лечения последней стадии ожирения. Он блокирует центры головного мозга, отвечающих за голод. Но его длительный приём у людей со слабым здоровьем и хроническими заболеваниями почек и сердца может вызвать необратимые последствия, вплоть до летального исхода.

– Именно так и случилось с Яниной.

– Ты прав. Знаешь, Паша, этот препарат запрещён к использованию в странах Евросоюза и его нелегальное использование грозит производителю длительным сроком тюремного заключения.

– Да, только у нас, похоже, запрета нет, раз он его использует в производстве.

– Не скажи. Я говорил со специалистами. У нас на него тоже введён запрет с 2007 года. Он может использоваться только в пределах стационара и отпускается только по рецепту врача. Ты хоть понимаешь, какую бомбу замедленного действия ты держишь сейчас в своих руках? – спросил Сергей.

– Ещё бы.

– Ведь если эти документы обнародовать в соответствующих органах, то полетит с плеч не только голова Ольховского, но и тех чиновников и влиятельных людей, которые помогли ему получить разрешение на производство и позволили выпускать этот препарат.

– Я это понимаю и надеюсь, что будет именно так.

– Паша, это очень опасная игра. И прежде чем обнародовать всё это, хорошо подумай, сможешь ли ты после этого сам устоять на ногах?

– А ты хочешь, чтобы я остановился в финале и повернул назад, просто испугавшись последствий? А Ольховский продолжит медленно убивать людей. Нет, дружище, не будет этого, и я всё доведу до конца. Ты не волнуйся, я сделаю всё сам. Ты нигде не засветишься и останешься в тени. Это моя личная вендетта и я доведу её до конца, даже если для этого мне нужно будет рискнуть своей жизнью.

– Не говори ерунды! Ни в какой тени я оставаться не собираюсь. Мы начали это дело вместе и доведём его до конца сообща. Так с чего начнём?

Романов слегка задумался.

– Мне нужно пару дней на подготовку и консультацию у нашего юриста.

– Юриста?

– Да. У меня к господину Ольховскому будет деловое предложение.

– Предложение?

– Да.

– Не понимаю.

– Послушай, Серёжа. Было бы проще всего передать завтра же эти документы в следственный комитет России, и просто дождаться проверки на производстве Ольховского. Только скажи мне, кто в таком случае окажет помощь пострадавшим семьям?

– Ты имеешь в виду семьи тех женщин, что пострадали семь лет назад?

– Да. Я ведь, когда умерла Янина, разыскал их родных. Бедственное положение и маленькие дети. У одной муж алкоголик и двое детей школьников, у второй только пожилые родители и годовалый сын. Они все находятся за чертой бедности. Я лишь последние два года, чем мог, помогал им. Но ты же понимаешь, я не могу помогать им пожизненно.

– И ты хочешь?

– Я хочу, чтобы пожизненно им помогал виновник горя, случившегося в их семьях. Я хочу, чтобы он выплатил им компенсацию, остановил производство этого препарата и добровольно сам сдался властям, явившись с повинной.

– И ты наивно полагаешь, что он согласится, и сделает всё, как хочешь ты?

– Не сделает сам, всё равно окажется за решёткой. Только уже с моей помощью.

– Не нравится мне всё это! Вся эта игра ва-банк. Может всё-таки лучше обратиться в соответствующие государственные органы? А вдруг он снова вывернется, а мы окажемся под угрозой?

– Серёжа, я тебе уже сказал, выходи из игры. Я знаю, ради чего иду на это. Тебе это зачем? Подумай ещё раз хорошо.

– Подумаю. Потом как-нибудь. Ну что стратег, и когда начнём это твоё рискованное мероприятие?

– Через два дня. Тридцатого декабря.

– Хочешь преподнести господину Ольховскому новогодний подарок?

– Именно. Я думаю, он его заслужил.

– Ну что ж, как скажешь. Значит, решение принято и обжалованию не подлежит?

– Да. Кстати, Серёж, забыл тебе ещё кое-что рассказать. Я сегодня получил от службы безопасности запись, сделанную в доме Ольховского за неделю в его кабинете.