Это другое 3 - Иван Солин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А может даже и полноценного мага обучить выйдет, если, конечно, с энергоканалами от резерва разобраться. Ведь без инициации, как в мире Фройза, их в руках не имеется, а без этого известные Киму чары — не получатся, пусть на них свет клином и не сошелся.
— Мы вытерпим! — глянув на утвердительно кивнувшую Унку, решительно заявила Рука. Но добавила от себя и чуть потупившись. — Летать очень хочется, но пока не выходит.
— Выйдет. Но просто не будет, а мне, пожалуй, придется, эм, подсобить вам чутка, чтоб процедуру полегче перенесли. Я имею ввиду моё принудительное вливание в вас Круа, которой у меня теперь хоть залейся, ну и которую вы тут же станете конвертировать в ману. Я, короче, всё покажу. Но, как и сказал, это уже будет больно, а потому наполнять вас стану непривычным образом. Без рук, так сказать(ухмылочка).
— А?
— Потом покажу, — по-хозяйски пожмакав упругий зад не поверивших своему счастью ушастых, заверил их, как видно, решивший стать на путь правильного мужа, и вправду, после всего испытывающий достаточно теплые чувства к забавной парочке Силин.
Глава 9
Пару дней спустя, Воднинск.
— О, Славочка, здравствуйте! Давно не виделись. Как вы? Как в школе? — радушно поприветствовала навестившего её юношу Силиванова. Которая соседка Киреевых и обладательница способности копировать изображения на любую поверхность, причем с соблюдением фактуры и рельефа. Та самая, муж которой продул как-то своё авто в Дуэли с Жогой, ну а победивший задиру Силин безвозмездно вернул всё назад, получив при этом поставщика прилично экономящих время и силы заготовок не только для свитков Видения, но и артефактов. — Как обычно, или что-то новенькое потребовалось, раз сегодня сами решили заскочить, а не Лидочка примчала?
— Здравствуйте. Спасибо, всё хорошо. Учусь, — поприветствовал дамочку вежливый молодой человек, сегодня, к слову, прогуливающий ту самую школу, несмотря на то, что и предыдущие несколько дней отсутствовал, правда, по независящим тогда от него причинам. После чего, невозмутимый школьник продолжил, взяв при этом Силиванову под ручку и препроводив её к лавочке перед домом, дабы не терять время, а поскорее приступить к цели своего визита. — Вот, решил в последний раз самолично наведаться за свитками.
— Какая жалость. Уезжаете?
— Возможно, пока не решил. Видите ли, нужно проверить одну возможность. Прошу, — вроде как ответив на вопросы, настойчиво предложил перейти к делу что-то непонятное сделавший и теперь сидящий рядом с закрытыми глазами юноша. Который, как он предполагал, нашел способ обходиться теперь лишь своими силами при создании артефакторской продукции.
— Эм, конечно-конечно. Так. Ага, готово. Вот, возьмите — слегка понедоумевав по поводу странного поведения чем то там сверкнувшего и теперь вот жмурящегося гостя, приступила к делу пожавшая плечами дамочка, прежде чем протянуть заказчику первый результат. — Вот ещё. Теперь этот. Следующий. И...
— Спасибо, достаточно, — приняв несколько «свежеиспеченных» свитков, на которые лишь осталось нанести свою «заряженную» кровь, остановил «тётю-ксерокс» посредством Видения внимательно следивший за всем процессом Силин. После чего протянул собеседнице весьма длинную и достаточно гибкую «дощечку» какого-то болезненно серого, а вовсе не древесного цвета, как, впрочем, и у карточек в пряжке ремня с магозащитой. — А теперь, прошу вас нанести вот на эту полосу то же, что и на свитки ранее. Подогнав, разумеется, масштаб под, как видите, гораздо более миниатюрную основу.
Вскоре полученную уже назад, но теперь со всеми необходимыми схемами да рунами, после придания элементарным дремелем рельефа которым, а также нанесения крови в образовавшиеся пустоты — будет готов, если всё выйдет конечно, постоянный артефакт Видения! Который, то ли будучи целиком обернут вокруг запястья эдаким упругим кольцом, то ли распилен на части и увязан в систему, как это реализовано в магозащите, должен будет занять место на левой руке рядом с браслетом артефакторского шупа. Ну или на рабочей правой, если вдруг начнет конфликтовать. А предназначена данная обновка, заготовку для которой наконуне вырастила Лида Киреева, для того, чтобы перевести труднопереоценимое энергетическое зрение из разряда расходников в категорию относительно долговечных инструментов.
При всём при этом Силин удовлетворённо отметил, что с точки зрения внимательно рассмотренных и, понятное дело, успешно Жориком запомненных теперь плетений — нет особой разницы, на какую же поверхность происходит нанесение изображения, и даже при его масштабировании. По поводу чего и высказался:
— Замечательно! Благодарю вас.
— Не за что, Славочка. Всегда буду рада помочь, если вдруг передумаете.
— Спасибо. Учту, — вежливо принял к сведению довольный результатами Силин, теперь уверенный в том, что и вправду отныне не нуждается в услугах определенно постукивавшей на него мадам Силивановой.
— Всегда пожалуйста.
— Что ж, вынужден откланяться. Дела-с.
— До свидания.
— Всего хорошего.
На идею «подсмотреть» плетения с чужих колец юношу натолкнула способность его матери. К слову, само её кольцо он, увы, даже при всём желании не мог повторить, как бы ни было заманчиво перенимать чужие колдунства таким же способом. Точнее плетение-то с подобным функционалом воспроизвести вполне возможно, однако это весьма кропотливая и достаточно продолжительная работа, не очень согласующаяся с тактикой применения. Но вот создать сам артефакт, предполагающий моментальную активацию заложенного в него плетения или даже целого комплекса из них, порой невероятно сложных и невообразимо тонких, необученному начинающему артефактору было пока не по силам.
И дело тут даже не в самих плетениях, благодаря выдающейся разрешающей способности Видения экс-приора и капеллана Фройза, не являющихся чем-то непостижимым для его «правопреемника», а выступающих лишь в роли вполне им повторимых, пусть и, бесспорно, сложных конструкций. Дело же тут в элементарном отсутствии базовых представлений у Силина о принципах взаимосвязи и взаимодействия энергетических образований с материальной основой.
В общем, знаний катастрофически не хватало, дабы реализовать весьма развитую фантазию Славика, от которой у Кима порой «веко дергалось». Ведь первого — неслабо так будоражили перспективы однажды разобраться во всех этих плетениях и их логике, опираясь, например, на наверняка поспособствовавшее бы тому, столь занятное вышеупомянутое плетение, которое перенимает и встаивает в себя фрагменты других. Второго же — ужасала сама мысль
