Империя коррупции. Территория русской национальной игры - Владимир Соловьев

Но вот что самое страшное, так сказать, изюминка всей ситуации, – людям во власти по-прежнему казалось, что есть какие-то тайные механизмы, которые бизнес знает лучше. Как выйти на международную экономическую арену, как разговаривать с западными партнерами, как работают финансовые рынки. И вдруг – мировой кризис. «Ну что, умники? Что приуныли-то? Все в долгах? Задницы-то голые. А ну иди сюда! Сколько у тебя долгов?» И приходит грустный Дерипаска. «Что, никак деньги нужны? А ты ж не вернешь, подлец». И ведь не вернет, и он это знает, и все это знают. «Ну ладно, умник».

И получилась удивительная модель, когда власть вдруг поняла, что умная-то она. Ведь она определяет, кому и сколько дают, какой компании жить, кому будет оказана господдержка, чьи миллиардные долги будут списаны на бюджет, кому разрешат дышать и кто будет участвовать в программах. Компании перестали вообще что-либо решать. Я говорил с подругой, перешедшей из бизнеса в руководство очень крупного банка. Она сказала: «Володя, это не банковская деятельность. Мне говорят, кому давать, сколько давать, под какой процент и на какой срок. А я беру под козырек и отвечаю: «Есть!»» Власть вдруг поняла, что бизнесмены – никто. Все до единого. И перестала слушать.

Посмотрите, как теперь чиновники общаются с людьми. Они небожители. Нет ничего такого, что они сочли бы для себя невозможным. Монако, Лондон, все порешаем, всех знаем, тому позвоню, с этим поговорю. Что там у вас? Олимпиада, футбол? Только не надо мне рассказывать. Кому и сколько, на бумажечке напишите, сейчас разведем, все будет хорошо. Газеты? Ой, да бросьте, тоже мне, англичане нашли коррупционеров. Ну-ну. Себе же хуже сделали, вылетели в первом туре. Просто с системой воевать не надо. Чиновники всех стран, объединяйтесь!

Знаете, что меня во всем этом удивляет? Что наши люди, с детства обожавшие сказку «Голый король», в реальной жизни никогда ей не следуют. Никогда. Будут восторгаться любой глупостью, смотреть с обожанием, ловить каждое слово. В советское время была такая экономическая шутка. Если ты занимался общественно-политическими науками, то, естественно, не мог пройти мимо ленинского наследия. А значит, изучал, в частности, его работу «По поводу так называемого вопроса о рынках». Там обосновывался выведенный Марксом закон опережающего роста производства средств производства над производством предметов потребления. В принципе, этот закон не выводится никак. Потому что у основоположников марксизма-ленинизма в представленных таблицах допущена какая-то арифметическая ошибка. Но это никакой роли не играет, потому что вождь ошибиться не мог. Исходя из этого, как гласит анекдот, который может быть очень далек от реальности, но тем не менее хорошо отражает нашу ментальность, люди на всякий случай учились с ошибкой. Так проще. А то не дай бог опровергнешь законы основоположников, и что потом делать? Ничего ж никому не докажешь, так и ходи всю жизнь с клеймом врага народа. Лучше уж как-нибудь поспокойней выучиться арифметической ошибке.

Вроде все понимали, что возможность построения коммунизма в одной отдельно взятой стране – полная чушь, но так как спорить было неловко, согласились: точно, к 1980-му году будет в стране коммунизм. Ну, была Олимпиада, тоже неплохо. Кто из тех, кто тогда обещал коммунизм, дожил до 1980-го года? Обещать не значит жениться. В России эта фраза объясняет очень многое. Говорить о равенстве всех перед законом не значит это выполнять. Совсем не значит. Да и сама идея равенства всех перед законом – какой дурак ее придумал? Это что, значит, все равны? И если великий музыкант оказывается педофилом, ему что, отвечать за это наравне со всеми? Неловко как-то. Давайте лучше что-нибудь придумаем. Давайте лучше дадим денег, и выяснится, что он вовсе не педофил, а мальчиков учил на рояле играть. Ну, методы у него такие. Глядишь, потом все и забудут. А тех, кто посмел о нем хоть слово плохо сказать, мы объявим врагами искусства, мерзавцами и страшными нетолерантными существами. Ну действительно, ну как можно такое представить: все – и равны перед законом!

Именно поэтому, чем больше мы говорим о коррупции в России, тем яснее понимаем, что ее так просто не вывести. Именно поэтому я каждый раз повторяю, что главная проблема коррупции в России заключается не в слове «коррупция», а в слове «Россия». Для нас это образ жизни. Не только способ перераспределения денежных средств, но и система, по которой мы выстраиваем отношения друг с другом. Мы прекрасно понимаем, что это справедливо. Так и должно быть. Не должны люди быть равны перед законом. Если я начальник – то ты дерьмо, и наоборот. Поэтому можно человека унизить, можно на него накричать, можно его оскорбить – если ты начальник. У нас же нормально, когда начальник обращается на «ты». А ты ему с почтением, с уважением, на «вы». Неважно, что он может быть моложе в три раза. Он же начальник! А это о-го-го! Вип-личность!

Если над всем этим задуматься, становится понятно, что в нашей стране на самом деле никакой борьбы с коррупцией никогда не было. Как минимум тысячелетие под эгидой этой борьбы власть борется за перераспределение контроля над потоками – и будет бороться. Да, можно побороться с казнокрадством и даже загнать его в какие-то разумные рамки. Но, пожалуй, это и все. А проявления коррупции все равно будут. Всегда что-то сладенькое найдется. Не казнокрадство, так распределение пайков. Не распределение пайков, так распределение поездок. Не распределение поездок, так распределение кабинетов. Там, где нет регламентов, там начинает царить произвол и моментально проявляется чинопочитание. И каждый чин начинает считать, что почитают его по праву.

Забавно. Ведь у нас все понимают, что можно в любой момент как прыгнуть вверх, так и сорваться вниз. Посмотрите – во всем мире должность посла не только относится к уважаемым, но и дает пожизненный титул: чем бы ты потом ни занимался, ты на всю жизнь остаешься его превосходительством господином послом. А в России? Ну, посол. Что, плохо работал, тебя послали, потому и посол? А-а, понятно, из карьерных, ничего больше делать не умеешь. Бывает. Бедный. А если тебя потом снимут с посольской должности, так за что ж тебе звание оставлять? Тоже мне честь великая – посол! Потому-то, по большому счету, у нас последние почти сто лет и титулов-то нет. Просто смысла в них нет никакого.

Это раньше можно было предположить, что если ты светлейший князь, то на какой бы должности ты ни служил, ты все равно князь. Даже если тебя отставят, ты останешься князем. И живешь ты как князь, и отношение к тебе иное, и ощущаешь себя князем. А сейчас – это ты думаешь, что ты министр и член ЦК, а завтра выясняется, что ты враг народа. И жена твоя никакая не княгиня и не супруга министра, а жена врага народа. И поедешь ты не в свое имение, крепостным театром заниматься да книги писать, а на стройки социализма лес валить. Там и будешь рассказывать, какой ты был министр, каких голубых кровей. А ты никто. Потому что взяли тебя из дерьма и вылепили конфетку, а могут и из конфетки обратно в дерьмо. И ты понимаешь, что время твое ограничено и завтра все может закончиться. Пробьют часы, и обернется карета в тыковку, а кучер в крота, а этого ох как не хочется! Не хочется смотреть, как кони превращаются в мышей, а твои вчерашние друзья и сотрудники – в мучителей и доносителей. И поэтому, пока ты сегодня здесь, ты грабишь, грабишь, грабишь и попутно коррумпируешь всех вокруг. Давишь вниз, носишь наверх. Создаешь горизонтальные и вертикальные связи и, как паук, плетешь паутину, чтобы, если не дай бог что, вовремя получить тревожный сигнал и сорваться.

В свое время коммунисты носились со странной идеей, занятой у учеников Фрейда. Идея была высказана Марксом и Энгельсом, впоследствии развита Лениным. Суть ее была в создании нового типа человека, хомо советикус. Казалось, что удастся полностью перекроить человеческую психологию и вырастить такой абсолютный тип строителя коммунизма. Но опыт не удался – генетику, к сожалению, никто не отменял. Да и национальный характер проявлялся – к неменьшему сожалению. Все попытки принести на нашу землю западный опыт – будь то опыт борьбы с коррупцией или внедрения законодательства, – с самых давних пор не имели результата. Не беру сейчас в расчет полулегендарные времена варягов, но если рассматривать период, дошедший до нас в исторических документах, то какие бы иностранцы сюда ни приезжали, какие благоприятные условия, начиная с царствования Петра I, для них бы ни создавали, с ними происходило то же, что происходило со всеми завоевателями великого Китая: приходя с разными языками, они все в конечном итоге начинали говорить на китайском языке и впитывали великую китайскую культуру.

Так и здесь. Кто бы ни пытался наставить Россию на иной путь, какие бы благие намерения у них ни были, какие бы великие философы ни переписывались с нашими государями императорами и государынями императрицами, все равно в конечном итоге побеждал русский дух – коррупционная составляющая. И вот вчерашние гарвардские мальчики, немецкие бароны и заслуженные французские мыслители берут, берут и берут. И остановиться не могут. И ведут себя так, как и русским не снилось. И что XVIII век на дворе, что конец XX, что XXI. Приезжают – и как будто забыли обо всех своих протестантских и католических принципах, начинают вести себя так, что и нам, местным, дикарям, по их представлению, и не снилось. И хотя потом, по прошествии времени, как это было с американскими приватизаторами, случаются над ними суды, но и те лишь удивляются да качают головами: с каким только ужасом не пришлось столкнуться их несчастным пионерам на наших продуваемых всеми ветрами просторах! Ну а что с них взять, с этих русских варваров? Страна дикая, и законы дикие. И оказывается один из древнейших народов с одной из древнейших историй каждый раз на положении какого-то дикаря, на которого смотрят без уважения, но с некоторой опаской – когда у него есть ядерная дубинка.