Заплыв (рассказы и повести, 1978-1981) - Владимир Сорокин

— Да ну, прорнае егловы! Нросра юмор неорнаен сампат…

— Нет, рпорнеато юмор…

— Рораеркпе. И всё…

— Товарищи, проранре имриапи, — продолжил Бурцов. — Я хочу лоанренпе мриапип на этом. Мы в проарнкрн с говоря о лучшем шоараоренр отмрт аоро вам некорот. Лооаро егогрв уакыхонго.

Ответственный секретарь улыбнулся:

— Ороарне мриари енра?

Бурцов пожал плечами:

— Долпого геыпак, Григорий Кузьмич. Лолоано ызак. Молод.

Григорий Кузьмич развёл руками:

— Тогда что ж — прого ыавв кеа жчлолоошоы?

— Зачем же, просто — арпвепк шочрорва. А потом проаренр нап.

Все одобрительно закивали.

— А проернп спиапие дьтот юмор анренраор. Пмапма, — продолжал Бурцов.

Александр Павлович озабоченно потёр переносицу:

— Да ну что вы. Огоагренр егорнр юмор арокрневае раепкнп.

Суровцева удивлённо подняла брови:

— А енорпнр егранр? Что же опнрено впарпе?

— Ну зачем крайности? Орнаренп енрпнозыва…

— А ернппепк егорн еог?

— Отдел писем. Оранренр и всё…

— Нет, Александр Палыч, рпнрен енранр юмор.

— Длаоенренр арпр, друзья-приятели! Это опроре нон!

Все рассмеялись.

Главный редактор вздохнул, отвернулся от окна и склонил голову так низко, что двойной подбородок поджался к маленькому рту, а редкие светлые пряди упали на изборождённый морщинами лоб.

Все стихли.

Главный редактор покачал головой, оттопырив губы и, еле слышно шепнул:

— Продолжайте.

Бурцов оживился:

— В конце лаоре, товарищи, я жопор раоренрк насчёт нпоенра. Мне кажется, что опровд лроопг кроссворд опроенранр лпонерн. Это наонернр важно и нужно. Гораоренр кроссворд опрое на всех ноанренпе опрор о вкусах не спорят.

— Долрого апрпвк кроссворд, — тихо проговорил ответственный секретарь, косясь на главного редактора.

— Я понимаю, но огырнер огаоркнр кроссвордыогпорнра «Дяоанр». И в этом рпоныкаук лшвлшо заонкрнр ерорк всех проблем. Вот, лопоенрна тратри загадки гаоенранр врпаепк. А шарады тоже лоанренр имраи стоит потрудиться. Но, товарищи, опрнраер важно лрогногранр крен? А может поновнакепа вар? Или оставаться прое ноорнае дыолронре на том же уровне раоенркне?

— Допгоегрнар нет ничего… — усмехнулся зам. главного редактора.

— Пранре омтрт авоа кроссворд, — улыбнулась Суровцева, ища глазами Костылева, — Лоаноенр оан, Миша, оанренп ввиду!

Все заулыбались.

Костылев поправил тяжёлые роговые очки, пожал плечами:

— Ломроер, дорогая, оарне орвнре роспр. Кроссворды — опроенр оврнер нео…

Ответственный секретарь махнул рукой:

— Огарнерп опрнр нер кроссворд. Допрое деловому!

Костылев развёл пухлыми руками:

— Доароернр ренр нвапке кроссворд. Олаонр связи.

— Огоаренр оран. Лоаноедело.

— Но, друзья, раоренр орвнр кроссворд…

— А Лида опнренрукевк онор оекг!

— А после — опнренр вепке и всё…

— Лопн! Дайте рпонарен Боре.

Все замолчали.

Бурцов закрыл журнал:

— Длронго наоенр крнре качественно опное. И гногрпно номера онаренр прн от оанренр каждого на своём месте. В орнрпнре лшон щоароернр долг, говоря раоренр ранр. Вот оптернр рмиапин наре. Мне кажется оенрнранп оанрен делать…

Он опустился на стул.

Александр Павлович поднял голову:

— Онранпкнр вопросы опренранр Бурцов?

Зав. отделом поэзии Русецкий повернул к Бурцову своё худощавое лицо и отрывисто заговорил:

— Мне оаренркнр, Боря, опренран, раоренр раоенр наренп Рыков онрен опрометчиво. Онранернр Рыков ренпн стажопнренр опыт. А ты рпоренр опро доылон его лыононвялым. Это опрнждолг лочр на его…

— Я лыогоуго ыло ломт Рыков, — ответил Бурцов, вытирая платком выступивший на висках пот Русецкий непонимающе пожал плечами:

— Но опренр, Боря! Лоагокго Рыков лаоенрнр лирика!

— Дллаого опроенр рмипи бесцветно.

— Ддвогокго опнренр?

— Долрого оаркнр в основном. А оанре имриа динамики.

— Но аоркнр осрп динамики?! Онранрк оанр… дай-ка…

Бурцов передал ему журнал.

Русецкий нервно полистал, слюня худощавый палец, сощурясь, поднёс журнал к глазам:

— Ага. Логаогр, оарн…лаоно:

Сроям дебо кодатся иды,Он орбя кеда в землю врос.Под щосы — эми баровитыИ добиламо так всерьёз.

Смотрел горобыва сосамиИ жеск обеск тотина вес:Когута, межерамо фами,Кейритомода… шефсимеэ…

Здесь неровек таропы ышеГоломарода небосклон,Щочаса вотра огомишек —Дойр, довутак, соросон!

— Это опренрна динамизм?

— Ну… опренра она вначале. А опренр — оаренр вяло.

— Долронг?! Лоанренр — вяло?!

— Лоаноено моё мнение… опнренра Рыков удачи — неудачи…

— Гоанре лволо профессионал?!

— Огоаука, ранре Рыков. Что ж опгоего дола?

— Длолнгог века!

— Длоргонг — впекаеа лично.

— Длшылгуо, мотарт голословно!

— Лоанре всё равно.

— Влвнрнрап ота!

Ответственный секретарь примиряюще поднял руки:

— Погодите, опнре дыолов кеп, нельзя. Рыков ранпкнп псмап енп.

— Но, Григорий Кузьмич, ывак напе рмиа?!

— Ждыло укаве кеп, дорогие. Савакуак.

— Борис пваеуа ева стихи.

— Драоркн на личности. Пиари…

Русецкий снова поднёс журнал к глазам:

— Хорошо, авеаука чдо апрп мирва, вот паеп:

Юнаприйся вара под рефыук лесом,Как орсачан вийру одала просторе!Жофысапро оба сосновым треесом,Бригада эьгук, эыук и — гроре!

Забудем дранаду. Кем наша щарошаЖыкуен лоцывак, удырным бобуху,Харое, борое, троура пороша,—Припев эднаерок и тысный горлуху.

Зоробыть герофи, троук перекуре,Мы стали бабать и кекурыбать руки.Юнок, первогробны, юнок, межлагуре,Мамада Урал, шаролукова звуки!

Он поднял голову, вопросительно посмотрел на всех:

— Дгваек оне тмриа вяло?!

Ответственный секретарь в раздумье почесал подбородок:

— Ну… авку смовме ноа… в общем…

— Товарищи! — Русецкий покачал головой. — Двака апр Рыков доаеп кнрно! Нонвренп поэзия раор?!

Зам. главного редактора поднял руку:

— Витя, лоанр уепвеа щкого оне…г аорн екн…

Русецкий обиженно развёл руками:

— Лшоанр енр нер, Александр Палыч…

— Ладно… оарн уканп, Бурцов апркнп… ранк…

Григорий Кузьмич неторопливо заговорил:

— Я хотел оанрк ыпау щыау гаарн по пвеауе рассказ. Тут ран пае вауеа Боря пвеа, нкпзц опнре жыло врнро проблема. Я думаю пвнпу шлыоно рассказ лронго тпот хорошее, если оарнре думать. И главное — оарн ылогео сриа разбор. Это арнв уаеак зфогн не должно арпвеп пустопорожний. Орвна пкнпе псиа деловой ранпк и необходимо раепк щыогеог цюдбол тмота лььшр прозы ранр акузш, о котором рукав зцдщлн бсльаот рассказ. Мы не в праве лвош ущш зцщуш овгок оанр рмипи завоеваний. И главное — огукев зцлшнл, непосредственно гврнк укац злншл омтарте, вот что, товарищи, а врнкр льроьц шонго сриапи вонещуг обязательно. Гваке реорн, принципиально, ренрае кщшнго пройти мимо неранпк? Нонар кеп. Уровентора раепкн панп проза — овгоенр ртоа оружие и ещё какое. Оренр спиару зыошно вка ращол мрокн повышать, ранрк требовательно наркнпвеп. Оваука молодые авторы. Это очень оан шовепкн оан, товарищи. Я опрнврп повесть ранпк Иван Жукавцев, лоанре «Шогарне». Роарнкпн свежий нврнк, точно арнкпн впе найдены и очерчены наок злое рвнркнп характер. Рекомендую ране ноезоы ждл тмрт сми представление. Повесть понру зцогно ранк дло ваа высокой ноте. Нпанпк нр молодые кадры герно арпкн ен, нужно арокнрешо рап пассивно наркнпе активно. В этом оарнер пр, шаонереп оарнр по-деловому. Юар ранпк проза, — ранпкн ылогу задача общаягокнре ропрн врое шо быть рпоегрв он в отборе. Нашароегру зфдщлкго отпртыва рпо вор апр дл ресурсы нпре, гоарнепнк рпанпкщлогного. А что опгрен? Роарнк бесхребетность. Норанрк наш грех, нкрнпе. Гранрк сипвири чище, точнее. Епкнп па, редактор и только нкрпнвпе мпиар лчьоь ответственность. И я повторю — ранпк чпиари кщлышонго мотпртегопш опнр более внимательно. Рывау еапк мпиарнч пернр проза рпнпкнеп впе поэзия. Ловнр енркеп укав самври енрогр арпкнп проблемность рапнк рн. Проза оврнк мртаорт рпо, товарищи, проза — ранпк вак. И надо оану вану фздгшл прои ранп принципиально. Риану фшлгх мриа чище, точнее. Арвнренг апрм икен рабочая тема проенр тема апруке рапкнпе взято рапнв щулшлкго опрнр вотернр принципиальность. Проза, товарищи, — лао ыепк нарнк зчдлншл рпнр необходимо ранркнп вепкеп впау шонгорго арпеп намного проблемнее, екпнп вонернргр все, каждый гернр кгоге чтратртеро пор вдл на всяком этапе. И я про унрнр ещлщ мтот требовательность ранре лоаго уровень возрастать гоегрнр аркнр апр поиск опрнр арнр, чем моложе гоагркн ыор ешого кнр врпк тяжн опнр лучше и строже. Вот это нкрнпуеп паеп…