Обнаженная дважды - Элизабет Питерс

— Все задаете вопросы, мистер Спенсер? — ответила она. — Ответ должен быть очевиден. Я старалась поймать ребенка, чтобы потом отнести его в мое логовище и пытать там. Думаю, сначала я привязала бы ее к креслу и позволила бы мыши слегка покусать ее.

Девочка показала ей язык. Жаклин ответила ей тем же; на заре своей жизни она была способна коснуться языком кончика своего носа, и эффект по-прежнему впечатлял. Посрамленная Мэриби убрала свой язык.

— Она совала нос в чужие дела, — продолжала Жаклин. — Подглядывала за мной в окно. Это лишало меня присутствия духа. — Она перевела свой суровый взгляд на Мэриби. — Это было не очень умно с твоей стороны. Если бы я была маленькой нервной старушкой…

— Вы не маленькая нервная старушка, — отпарировала Мэриби.

— Ты права, черт возьми. Я только хотела поговорить с тобой, Мэриби. Почему ты убежала?

Пол взъерошил темные кудряшки девочки.

— Она немного застенчива. И очень любопытна, как и любой ребенок. Ей велели не мешать вам. А что касается побега — разве вы не побежали бы сами, если бы разъяренный взрослый преследовал вас, крича и ругаясь?

— Я не ругалась. Тогда. — Жаклин оглядела его с головы до пят. Он был так же красив, как и в первый раз, — худощавый, мускулистый, уравновешенный. Трогательная картина: миловидный ребенок приник к нему, его рука ласково лежит на голове девочки.

— Что вы делаете здесь? — спросила Жаклин.

— Работаю.

— До сих пор?

— Работа по парку требует не одного сезона, мисс Городская Пройдоха. Сен-Джон хочет придать этому месту элегантность. Осенью необходимо сделать вырубки, посадить кусты, провести мульчирование.

И каким великолепным прикрытием эта работа могла быть для любителей совать нос в чужие дела, подумала Жаклин. У него всегда найдется веское оправдание прогулок в любом месте. Все, что ему надо, — это пара садовых ножниц или лопата в руке.

Однако она сомневалась, что это Пол Спенсер подпилил ступеньку лестницы. Он бы сделал это более тонко, весь его облик говорил об умении работать добросовестно. Мэриби? Большинство взрослых считают зазорным подозревать невинных детей. Однако у Жаклин хватало опыта в общении с молодежью, и она не сомневалась в их способности к грязным проделкам. Мэриби выросла на ферме, ей, несомненно, были знакомы орудия труда. И дети часто не способны полностью осознать жуткие последствия, к которым могут привести их плоские шутки. Вы только посмотрите на ужасные штучки, которые маленькие дьяволята проделывают друг с другом…

Пол мог догадываться, о чем она думает. В его голосе звучали нотки раскаяния, когда он продолжил:

— Я подрезал живую изгородь, когда услышал крик Мэриби. Естественно, я побежал. Я не узнал вас в вашей одежде, с покрытыми волосами. Я увидел, что высокий человек в джинсах старается, как мне показалось, задушить ребенка.

— Она ударила меня в нос.

— Вы испугали ее больше, чем она…

— Сомневаюсь. Но я хочу честно договориться с ней. — Жаклин наклонилась так, что ее глаза оказались на одном уровне с глазами девочки. — Я и вправду не люблю, чтобы меня тревожили, когда я работаю, Мэриби. Но я не ругаю тебя за твое любопытство. Я… гм… немного страдаю этим сама. Предлагаю сделку. В следующий раз подойди к парадной двери и постучи. Если я буду не в настроении для компании, я не отвечу, и ты сможешь тихо уйти.

— Хорошо. — Тон девочки был недовольным, но ответ последовал гораздо быстрее, чем ожидала Жаклин. Она выпрямилась.

— Возможно, я буду здесь завтра. Приходи ко мне на ленч, если хочешь. Я привезу для тебя сандвич. Как насчет арахисового масла?

Девочка состроила рожу:

— Да-с. Ветчина с сыром.

— Предпочитаешь Майо или Grey Poupon? — спросила Жаклин.

Пол Спенсер засмеялся.

— Ладно, иди, Мэриби, мы поговорим о хороших манерах немного позже.

Он и Жаклин стояли рядом, наблюдая, как ребенок поспешно удирал. Солнечные лучи окрасили в золотисто-коричневый цвет ее развивающиеся кудряшки.

— Она проводит здесь много времени? — спросила Жаклин.

— Мэриби живет прямо через дорогу. Все это часть фермы; Катлин подарила дом Лори и Эрлу в качестве свадебного подарка.

— Я удивлена, что Эрл принял его.

— Место было запущено, там никто не жил долгие годы. Эрл поднял его на ноги, поставил новые трубы и электропроводку. Катлин… Катлин умела общаться с людьми. Она всегда давала им почувствовать, что они действуют для ее блага.

Жаклин испытала новый прилив симпатии к автору «Обнаженной во льду». Трудно написать книгу — даже паршивую книгу, без того, чтобы постоянно не отвлекаться на личные и семейные проблемы. Семья Катлин была не хуже, чем у большинства других литераторов, подумала Жаклин. Дети и мужья, отцы и матери, сестры и братья зачастую и не предполагали, что потребности писателя — особенно писательницы — не могли сравниться с их собственными пустячными запросами. Но, по всем отзывам, Катлин не вставала грудью на защиту своих прав. Они должны были довести ее до изнеможения своими расстроенными чувствами, своей чувствительностью и постоянными требованиями внимания к их персонам. Тактичное обращение так утомляет. Вот почему Жаклин избавилась от них.

— Я надеюсь, что вы захотите вернуться к своей работе, — произнес Пол. — Прошу прощения, что вас побеспокоили. Я постараюсь проследить, чтобы этого больше не случилось.

Не дожидаясь ответа, он удалился широкой, размашистой походкой. Жаклин смотрела ему вслед; было приятно наблюдать игру мышц под тканью рубашки, но любопытная полуулыбка появилась на ее губах не только поэтому.

Мэриби Смит и Пол Спенсер. Странная парочка. Пол, должно быть, ближе к семье, чем он намекал, или принадлежит к одной из ее боковых ветвей. Отношения между ним и девочкой сильно напоминали отношения между дядей и племянницей. Этим ли объясняется нежность Пола к ней?

Солнце садилось, когда Жаклин заперла дверь коттеджа и положила ключ в карман. Затем она посмотрела на коробку, которую взяла с собой. Она была заполнена бумагами и весила тонну, но Жаклин решила, что сможет скорее притащить ее к машине, чем машину к ней. Подняв коробку, Жаклин охнула и пустилась в путь. Пола нигде не было видно, очевидно, он закончил на сегодня свою работу. Она пожалела об этом, так как надеялась на его помощь. Коробка становилась тяжелее с каждым шагом. Жаклин была вынуждена несколько раз остановиться для отдыха. Она уже почти подняла ее в третий раз, когда Крэйг-второй появился из-за угла дома.

— Миссис Кирби! — Его пытливый, обшаривающий взгляд не пропустил ни одного изъяна — грязные пятна на ее лице, клоки, выдернутые из шарфа, пыльные брюки. — Что вы делаете? Сен-Джон послал меня за вами, он ждет вас к чаю.

Жаклин выпрямилась и отбросила волосы со лба. Она не считала нужным прихорашиваться перед Сен-Джоном, но внешний вид, не упоминая даже о том деле, за которым ее застали, ставил ее в явно невыгодное положение перед Крэйгом. Жаклин не любила оказываться в таких ситуациях.

— Я пытаюсь перенести эту коробку в мою машину. Не будете ли вы любезны помочь мне?

— Конечно. С радостью. — Крэйг поднял коробку на плечо. — Вы несете это всю дорогу от коттеджа? Не знаю, чем мне восхищаться больше: вашей самоотверженностью или вашей силой.

— Просто положите ее в багажник, пожалуйста, — процедила Жаклин сквозь зубы.

Она открыла багажник. Крэйг свалил в него свою ношу и одарил ее ослепительной улыбкой.

— Я, разумеется, хочу получить расписку на все это.

Улыбка Жаклин была не менее ослепительной.

— Конечно. — Она порылась в своей сумочке и передала ему мелко исписанный листок бумаги.

Довольная собой, она зашагала к дому. Крэйг последовал за ней, успев догнать ее как раз вовремя, чтобы открыть дверь. Сен-Джон ожидал их; он налетел на нее с легким вскриком восхищения и симпатии.

— Чашечка горячего чая — это именно то, что вам нужно, моя дорогая Жаклин. Входите, входите. Садитесь в это кресло. Разрешите мне подать вам скамеечку для ног. Что вы возьмете к чаю? Бедняжка, вы выглядите изможденной.

— Более чем изможденной, — заметил Крэйг. — Кажется, у вас травма, миссис Кирби. Что случилось с вашей рукой?

Жаклин сомневалась, упоминать ли ей о разломанной лестнице. Она решила, что лучше будет сделать это; Сен-Джон непременно заметит все, если войдет в коттедж, а это не тот случай, о котором можно небрежно промолчать. Однако Жаклин не видела никакой выгоды в том, чтобы рассказывать о своих подозрениях, а тем более утверждать, что несчастный случай был подстроен. Если виновник поверит в то, что она ничего не знает, то он может сделать ошибку или необдуманное признание, которое даст ей ключ к разгадке его личности.

Ее объяснение вызвало еще больше сочувствующих восклицаний со стороны Сен-Джона, как и чрезмерных извинений. Он бы никогда себе не простил! У него не было сомнений в хорошем состоянии домика. Он немедленно вызовет плотников.