В одну реку - МамаЛена

- Удачи, ваша светлость.

- Она всегда со мной.

Люциус не стал дожидаться, пока его втолкнут в дверь и вошел сам. Обитатели камеры уставились на него с любопытством и предвкушением, и Люциус понял, что его ждали и знали зачем. Зашедший следом Рихтер отпустил охрану и прислонился к косяку, поигрывая палочкой.

- Ну, что, ребята, все, как я вам обещал: блондинка и на всю ночь. Можете развлекаться, как хотите, одно условие: завтра он должен быть жив. На «здоров» не настаиваю.

- Спасибо, начальник! - послышались голоса обитателей камеры.

Привыкшие к полутьме глаза Люциуса разглядели, что в ней полно народа, мужчины всех возрастов и разной степени оборванности, грязные и возбужденные неожиданной удачей, они, словно шакалы подбирались осторожно и медленно. Люциус едва не попятился, сдержавшись в последнюю секунду: он понимал, что, стоит ему показать, как он испуган, и они кинутся всей стаей. За спиной послышался злой шепот:

- Я думаю, теперь вы меня запомните, ваша светлость.

- Если я кого и запомню, то их. - бросил Малфой через плечо. - Не вас.

Сильный удар в спину выкинул Люциуса на середину камеры, прямо в толпу, тут же сомкнувшуюся вокруг. Тянущиеся отовсюду руки, рвали ветхую мантию, хватали за волосы, и Люциус инстинктивно стал отбиваться, остатками разума понимая, что только провоцирует толпу, приближая неизбежное, но паника уже захлестнула мозг, а тело отказывалось сдаваться, продолжая бороться даже тогда, когда Люциуса бросили на пол и навалились, растягивая руки и ноги в стороны, почти разрывая, и прижимая голову к полу, в несколько рук схватившись за волосы. Было на удивление тихо. Слышно было только возбужденное дыхание, треск ткани, и редкие возгласы тех, кого Люциусу удавалось достать зубами. Его даже не били: не было необходимости, его просто лишили возможности двигаться и - почти совсем - дышать, когда рот зажали грязной рукой. От нехватки воздуха Люциус поплыл, медленно теряя сознание, и еще успел порадоваться этому, как услышал, слегка приглушенное обморочным туманом, но все равно слишком громкое посреди сопящей, шевелящейся тишины:

- Что здесь происходит?

Кажется, все замерли.

- Я спрашиваю, что здесь происходит, комендант Рихтер? Чем вы тут любуетесь?

- А вы, собственно кто? - слегка задыхаясь, спросил Рихтер.

Люциус почувствовал, как держащие его руки медленно разжались: шакалы почувствовали неладное и попятились.

- Антониус Миджен. Британский Аврорат.

Люциус почувствовал, что сейчас взорвется, и дернулся, освобождая рот. Рука убралась, и Люциус засмеялся, громко, не сдерживаясь, вздрагивая и стучась головой об пол. Вероятно, это была истерика, и она странно подействовала на клубок на полу: те, кто еще находился рядом, отпрянули, и Люциус остался лежать посреди пустого пространства, все еще смеясь и вытирая руками выступившие слезы.

- Кто это? - спросил озадаченный Миджен.

- Заключенный. У него бывают припадки. - заторопился комендант, вежливо оттирая аврора от двери и стараясь закрыть камеру. - Чему обязаны, аврор?

- Мне нужен Люциус Малфой.

- Зачем?

Он все еще пытался закрыть дверь, но, почуявший неладное аврор уперся на пороге и не давал этого сделать.

- У меня разрешение на допрос. Дополнительные обстоятельства. Где он?

- Идемте в мой кабинет, его сейчас приведут.

- А разве не стоит вызвать целителя?

- Вы действительно очень заботливы, аврор Миджен. - Люциус с трудом поднялся, пошатываясь и остался стоять, не доверяя собственным ногам.

- Лорд Малфой?

Изумление, звучавшее в голосе позабавило и одновременно огорчило: прошло всего три дня, а его уже невозможно узнать.

- Что это на вас?..

Кажется, он догадался, но Люциус все же ответил:

- Тюремная форма. По крайней мере, мне так сказали. Что-то не так?

- Нет, - сквозь зубы ответил аврор, - все правильно.

Люциус не торопился поднимать глаза: было слишком страшно увидеть у аврора такой же масляный взгляд, как у рассматривающего его даже сейчас Рихтера.

- Простите мне мой вид, аврор.

Прижимая к груди остатки мантии и придерживая разодранный подол, Люциус все же посмотрел на Миджена, но тот уже развернулся к Рихтеру и проговорил неестественно спокойным голосом:

- Где камера мистера Малфоя? Я должен провести допрос.

- Идемте. - пригласил Рихтер, скрывая страх.

Они медленно пошли по коридору. Люциус боролся с искушением держаться за стену и шел с трудом. Миджен пропустил его вперед и приказал:

- Принесите новую мантию. Чистую. Немедленно.

Не слушая ответа, Миджен захлопнул дверь. Люциус стоял посреди камеры, ожидая приказа.

- Ваша светлость, вы как?

Миджен кинулся к нему, помогая добраться до нар, и осторожно усадил.

- Полагаю, если бы не ваше появление, было бы много хуже.

Аврор уже читал диагностические заклинания, водя палочкой вдоль тела Малфоя, и все больше хмурился.

Дверь снова открылась, и Люциус услышал злой голос:

- Ну, конечно! Ты уже тут и изображаешь доброго самаритянина. А лорд уже почти раздет…

Люциус отпустил разорванную мантию и теперь она прикрывала ноги, оставив лорда полуголым. Ворвавшийся в камеру Меррит схватил напарника за руку, собираясь оттащить от Малфоя, и вдруг замер.

- Что это?

Люциус опустил взгляд: даже самые пустячные синяки всегда выглядели на нем слишком ярко, а уж сейчас картина и вовсе была пугающей.

- Должен вам заметить, аврор Меррит, что я был неправ: одиночная камера - отнюдь не панацея.

- Даже так?

Меррит нехорошо прищурился, но тут в камеру вошел охранник и передал Люциусу мантию. Она была действительно новой и чистой, и Люциусу стало неприятно, когда он представил, как наденет ее на немытое тело. Но капризничать не приходилось, и он уже привычно не обращая внимания на посторонних, встал, спуская к ногам разорванную одежду. Стало слишком тихо. Люциус удивленно поднял глаза. Оба аврора смотрели на него, и, если взгляд Миджена становился все более сочувственным, то Меррит, кажется, готов был взорваться: от бешеной злобы, бушевавшей в его глазах, Люциусу стало совсем плохо и он сделал попытку прикрыться.

- Стоять. - скомандовали ему. - Уберите.

Мантию вырвали из рук.

- Повернитесь.

Люциус медленно развернулся, ожидая толчка в спину и уже смирившись с дальнейшим.

- Твою мать!

- Зак, успокойся.

- Твою ж мать, Тони!

- Зак, прекрати, ты пугаешь лорда, отдай.

На плечи Люциуса набросили мантию.

- Одевайтесь, ваша светлость. Зак, сиди здесь и не смей выходить. Я сейчас.

Миджен вышел.

- Как вы тут оказались? - спросил Люциус, потому что молчать рядом с готовым взорваться вулканом было неприятно.

- Искал Тони, узнал, что он отправился на допрос в Азкабан, сложил два и два…