Безумная роща - Андрей Смирнов

Приблизившись к замку, Гасхааль постучался в ворота и был впущен внутрь. Хозяин вежливо принял гостя и угостил его легким ужином, и только после этого поинтересовался, что же привело сюда Гасхааля. При этом его интерес к гостю был скорее поверхностно-вежливым, чем дружеским, однако ни на волосок не отклонялся от приличий и правил хорошего тона.

– Я слышал, что вы обладаете властью над некими странными дорогами, уводящими под оболочку привычного мира, – сказал Гасхааль. – И я хотел бы увидеть те области своими собственными глазами. Понимаю, моя просьба может показаться вам дерзкой, однако я все же прошу исполнить ее. Впрочем, возможно, вы думаете: “Какая мне выгода вести этого чародея в подобное путешествие?” Если дело только в этом – назовите цену и я, если цена будет не чрезмерна, постараюсь заплатить вам ее.

– Не знаю, – сказал Каэрдин, – чем бы вы смогли заплатить мне за это путешествие, ибо у меня есть все, что нужно. Поэтому я не стану требовать с вас платы и окажу вам простую любезность, как и подобало бы поступить по отношению к гостю. Но скажите, если это не секрет, для чего вам понадобилось это путешествие?

– Я поспорил со своим родичем, – ответил Гасхааль, – что являюсь лучшим магом, чем он. Чтобы полюбовно решить наш спор, мы условились сделать по одному волшебному изделию и сравнить их свойства. Однако стихии видимых миров давно изучены и известны нам обоим, и мне, чтобы быть уверенным в исходе спора, следует принести какую-нибудь совершенно необыкновенную вещь.

– Что ж, – сказал Каэрдин, – я постараюсь помочь вам.

И вот, воспользовавшись своей Силой, он открыл волшебную тропу, подобных которой Гасхааль не встречал прежде. Ибо известные пути связывают Земли и Острова, и открыть их можно почти что в любом месте и в любое время, но кто знает, какие особенные тропы открываются в час лунного или солнечного затмений? Больше всех прочих знал об этом Каэрдин, и, хотя он и не спешил делиться своим знанием с кем бы то ни было, он все же не трясся над ним, подобно нищему или скупцу.

И протянулся путь, подобный вертикальному туннелю, верхнее основание которого упиралось в солнце, скрытое черным диском, а нижнее, проникая сквозь кожу реальности, уходило во тьму и бесцветье. Идти по этому пути было невозможно, но Повелителю Ворон ничто не стоило отрастить себе крылья, а Каэрдину и вовсе не требовалось ничего менять: ибо его обычный облик был обликом не человека, а темнокрылого ангела. Обладающие бросились вниз и, скользя по пути, миновали множество мрачных областей. Размеры некоторых областей можно было измерить всего лишь несколькими шагами в длину, а другие продлевались на десятки миль, прежде чем пространство их сворачивалось и гасло, растворяясь в пустоте, путешественники очутились над черным маслянистым морем. Гасхааль хотел продолжить путь и дальше, проложив сквозь море дорогу в еще более низкие области, но Каэрдин отсоветовал ему это. Приглядевшись, Гасхааль заметил, что внизу – не море, но непредставимое множество колыхающихся черных тел, подобных человеческим, но лишенным глаз и волос на голове и коже. Тела не лежали недвижно, их постоянные перемещения были подобны суете муравьев в муравейнике, но сколько Гасхааль не смотрел вниз, завороженный увиденным, он не смог понять, чем занят колыхающийся под ним океан людей – любовной оргией или безжалостной, бессмысленной борьбой за то, чтобы оказаться на поверхности океана.

Меж тем, они летели дальше и дальше над океаном, пока не достигли круглого отверстия в небе, которое источало холод и темноту. Жестокий ветер опалил их и едва не бросил Повелителя Ворон вниз, в гущу человеческих тел, но Каэрдин подал ему руку и помог пересечь это препятствие. Преодолев сопротивление ветра, они оказались в следующей области. Там была зима: серо-стальной снег скрывал всю поверхность земли до самого горизонта, а небо было подобно сотам. Ветер здесь был еще сильнее, поскольку он проникал из многих небесных отверстий, а не из одного, как в предшествовавшей области, и Гасхааль едва сохранял сознание и разум под его убийственными порывами. Если бы не Повелитель Затмений, вряд ли бы он смог выбраться отсюда. Каэрдин провел его в одну из небесных дверей. Там их ждала долгая дорога, во многом подобная обычной, которые пролегают в сумерках между мирами, и во время пути Гасхааль немного оправился. Затем они очутились в некоем пустынном месте, где в землю был воткнут предмет, подобный серому копью. Впрочем, при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что это не копье, а большая стрела с оперением.

– Кто сотворил эту стрелу, – спросил Повелитель Ворон у своего проводника, – и какому исполину она предназначалась?

– Ответ, который я мог бы дать, не уместится в рамки того мира, который ты знаешь, – сказал Каэрдин. – Намного важнее то, сможешь ли ты взять предлагаемую тебе силу и воспользоваться ею по своему усмотрению.

– И все же, я желал бы знать, – осторожно сказал Гасхааль.

– Даже если бы ты мог вместить мой рассказ, здесь не место и не время для изложения всех подробностей и обстоятельств. Достаточно сказать, что происхождение этой стрелы связано с войной между существами более древними, чем известные тебе боги, и эта стрела предназначалась для умерщвления одного из них. В этом предмете заключена великая мощь, воспользоваться которой не просто, однако если тебе повезет в этом, ты сможешь быть точно уверен в том, что выиграешь состязание со своим родичем.

Гасхааль попробовал вытащить стрелу из земли, но не смог и сдвинуть ее на волосок – столь тяжела она была. Ни Искусство, ни Сила не помогли ему, ибо стрела отбрасывала любую магию. Разочаровавшись, он оставил попытки, и они покинули это место. Двигаясь далее, Каэрдин и Гасхааль достигли вертикального озера и, проникнув сквозь его воды, оказались в следующей области. Это было место безумия: область состояла из утеса, высящегося посреди пустоты, и звездного неба – но необычными были его звезды: они кричали, как будто были раздираемы какими-то непредставимыми муками, выли, лаяли и скулили, как бешенные звери, и страшны были голоса их. Повелители Стихий долго спускались с утеса, пока, наконец, не достигли его основания. Там простиралась великая пустыня, а в ней на некотором расстоянии друг от друга были разбросаны оболочки умирающих и давно угасших звезд. Подобрав одну из них, Гасхааль хотел было идти обратно, но в это время звезда ожила и потянулась к нему, желая выпить его Силу. Долго стоял Повелитель Ворон посреди пустыни, неподвижный, как изваяние, в то время как его магия и воля боролись с волшебством звезды, и Каэрдин находился рядом, ожидая, чем закончится это противоборство, ибо дары, которые он предлагал, нужно было еще суметь взять. Наконец Повелитель Ворон победил и подчинил себе умирающую бестию, и тогда путешественники взошли обратно на утес. Здесь Гасхааль сложил все собранные компоненты и заключил их в подобранную внизу оболочку. Первым компонентом было серое ледяное крошево, вторым – обжигающий ветер, третьим – вода из вертикального озера, которая не входила в соприкосновение ни с какой вещью, опущенной в нее, но только лишь расступалась перед ней. Что же получилось в результате? Шкатулка, будто покрытая водяной оболочкой – но стоило протянуть руку, и оболочка расступалась, сплетаясь в удивительные синие, зеленые и желтые узоры. Завершив творение, Гасхааль попросил Повелителя Затмений увести его из этого места, потому что трудно было слушать крик мечущихся звезд и сохранять рассудок. И они отправились в обратный путь. Миновав уже известные Гасхаалю области, они вернулись в замок. Повелитель Затмений пригласил Гасхааля погостить у него с тем, чтобы отдохнуть от путешествия, но Гасхааль отказался, сказав, что боится опоздать к условленному сроку встречи со своим соперником. На том они расстались, и Вороний Лорд поспешил к замку Джордмонда-Законника.