Не боярское дело - 2 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович

Доклад был довольно долгим, но он, как опытный придворный, специально оставил напоследок многочисленные просьбы купцов и землевладельцев, чтобы их чаяния не остались без высочайшего внимания.

— Неужели Германия готова столько зерна купить? — первым сориентировался Обдорин, заметив, что государь не торопится с комментариями.

— Купцы возлагают большие надежды на восточное направление, — обтекаемо ответил чиновник, не торопясь высказать своё мнение, пока не увидит реакции правителя.

— А там что у нас? Япония с Маньчжурией? На какие шиши они зерно покупать собрались? — продолжил разыгрывать из себя простака князь, верхним чутьём ухватив одобрение Императора.

— Если до восточных морей зерно дотянем, то вся Азия в покупателях может стать. Корея с радостью купит довольно много той же пшеницы, и ещё потом попросит, а уж про Индию и говорить не приходится.

— Не разорятся купцы на столь дальних перевозках?

— Морские доставки крайне дёшевы. В разы дешевле, чем по железной дороге. К тому же наши торговцы зерном рассчитывают загружать корабли, которые на обратный рейс могут вовсе не найти никакого груза и планируют выговорить себе льготные расценки на доставку до той же Индии.

— Это ещё что за чудо? — почти натурально изумился Обдорин, успевший за годы совместной работы с Императором неплохо ознакомиться со многими реалиями Империи и услышав за время своей службы массу подобных докладов.

— Князь Бережков у себя торговлю развивает. Везут ему товаров из Индии всё больше и больше.

— И чего же он там покупает? Можно это раскрыть в подробностях? — настолько вжился в роль Обдорин, что сам не заметил, как начал копировать манеры государя.

— Чай, кофе, специи, котельное оборудование, насосы, одежду, ткани, медикаменты, масла растительного и животного происхождения, — очень ловко выудил и зачитал необходимую справку Советник, открывая нужный листок в своей папке, отмеченный яркой зелёной закладкой.

Общее молчание прервал Мещерский.

— Мой повар буквально позавчера порадовался, что чай в столице хоть и подешевел, но стал заметно лучше качеством. Рассказал мне об этом, когда я его похвалил, — довольно поделился он вполне жизненным замечанием.

— Мне тоже докладывали, что два купца организовали, каждый для себя, чаеразвесочные фабрики чуть ли не в сараях и, в считанные месяцы разбогатели, — поморщившись, признался князь Обдорин, — Они индийский чай закупают вагонами и мешают его с нашими сортами. Один в пачки «Три слона» свою смесь фасует, а другой в пачки с надписью «Чай № 36» [1].

Князь выдохнул и продолжил.

— Если что — это популярные марки предков, времён социализма. Смысл у них в том, что к грузинскому чаю они добавляют чуть больше трети индийского, а продавают это чуть дешевле качественного чая из Индии. Формальных оснований обвинить купцов в мошенничестве нет, а налоги они платят исправно, гады.

— Предлагаю вернуться к вопросу зерна. Повелеваю на треть запасов выдать лицензии для его вывоза за рубеж, а с остальной квотой разобраться позже. — Вступил в беседу государь, отчего-то вдруг перешедший на крайне официальную речь, что заставило всех его собеседников тут же подобраться и напрячься.

— На Совете князей будем утверждать? — задал не вполне обычный вопрос Советник.

— Ну, а куда нам без них, — вполне понятно для этой компании усмехнулся государь, ещё раз меняя тон и успокаивая тем самым собеседников.

И действительно, против разумных решений этот Совет не попрёт. Князь Белозёрский со своей созданной фракцией не позволит. Другое дело, если что во вред стране кто-то предложит — тут никаких гарантий. Все сами по себе будут голосовать. Ибо так — правильно.

— Чем-то ещё порадуете? — дождался государь, пока Советник впишет себе в блокнот его решение.

— Французы, ещё до всем известных событий, предлагали нам межправительственный кредит на постройку железной дороги через Харбин, — с изрядным скепсисом сказал Советник, открывая в своей папке лист с чёрной закладкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну, про это теперь можно забыть. Отношения с Францией испорчены всерьёз и надолго. А потом, разве в этом кредите была реальная необходимость? — пробежался государь пальцами по столу, внимательно глядя на докладчика.

— Прямой необходимости нет, но предложение исходило от Министерства Финансов и было поддержано Министерством Путей Сообщения, — со значением отметил Советник, давая понять, что не в его полномочиях игнорировать протекции столь высокого уровня, однако это не мешает ему иметь своё мнение, — Кроме того, у нас есть здравые отечественные альтернативы.

— Какие?

— Интерес к постройке дороги высказал Санкт-Петербургский коммерческий банк, поддержанный крупнейшими акционерами Рязанско — Уральской железной дороги, но в предложенном ими проекте сроки и цены почти вдвое выше, чем в предложение Сталепромышленной Компании.

— Так в чём же дело?

— Пожалуй, в исторически сложившейся изолированности Клуба железнодорожников, состоящего, в основном, из представителей четырёх Кланов. Не любят и не приветствуют там новичков. У Сталепромышленной компании и её банка есть кое-какие активы в железных дорогах, но на уровень серьёзного игрока в этом бизнесе они пока не тянут.

— Вот значит, как, — усмехнулся государь, — То есть железнодорожники в свои сплочённые ряды князя не хотят пустить, а на что они рассчитывают, собираясь тянуть дорогу через его Маньчжурию?

— На помощь Дипломатического корпуса. Там считают, что межправительственные соглашения вполне достижимы, а интересы князя можно ограничить контрактами на поставки рельсов.

— Ну-ну. Дай Бог нашему теляти волка съесть, — с усмешкой переглянулся государь с князем Обдориным, — Ладно уж. Открою вам некоторые планы князя Бережкова, но, как вы сами понимаете, строго конфиденциально. Железную дорогу в Маньчжурии он уже начал строить. Пока от заложенного им металлургического комбината до Харбина. А вот дальше его планы под большим вопросом. Куда бы вы, будь на его месте, потянули следующую ветку от Харбина? — поднялся с места государь и подошёл к карте, висевшей на стене.

— В Благовещенск или во Владивосток, допустим, через Уссурийск. Для князя Бережкова Владивосток предпочтительнее. Близость к Японии в его интересах, — не замедлил с ответом Советник, — Сталь там всегда будет в цене.

— На первый взгляд так оно и есть. А чем плохо направление, скажем, на Сеул, с ответвлениями в Пусан и Порт-Артур? — указка в руке государя прочертила линию на юго-восток.

— Но Корея…

— Которая всегда идёт в кильватере с политикой Японии? — насмешливо приподнял Император бровь, — И которой сталь нужна не меньше, чем Японии.

— Местность больно уж гористая, — присмотрелся к карте Советник.

— Не подскажете, какую стоимость километра путей заложили в свою смету господа из Клуба железнодорожников?

— У меня есть только итоговые цифры, но навскидку получается порядка ста пятидесяти тысяч рублей на километр пути, — пошелестев бумагами, нашел Советник нужные цифры[2].

— Половина Китая сбежится на работы, — подал с места голос князь Обдорин, не желая никому уступить роль пророка.

— Порт-Артур… Снова наш… — пробормотал еле слышно Мещерский, и смахнув набежавшую слезу с глаза, никого не стесняясь, утёрся большим носовым платком.

Под асфальт, сухой и гладкий — Наледь наших лет, Изыскательской палатки Канул давний след… Флаг Российский. Коновязи. Говор казаков. Нет с былым и робкой связи, — Русский рок таков. Инженер. Расстегнут ворот. Фляга. Карабин. Здесь построим русский город, Назовем — Харбин… Из стихотворения Арсения Несмелова, 1938 г.