Прыжок Волка - Вадим Тарасенко

"Словно прощается…" — давясь слезами, она выскочила из кабинета.

Вот дверь ее спальни. Она рвет ее на себя…

И снова человеческий компьютер вычленил из всеобщего ора сигналов, один, который неизменно присутствовал уже несколько месяцев, постоянно усиливаясь. И этим сигналом была тревога, тревога, связанная с необъяснимым исчезновением звездолетов. И вновь мозг направил этот сигнал в соответствующую свою ячейку, и без того переполненную. Эта была капля, переполнившая чашу. Мозг, наконец-то, сформировал команду для активирования подсознания. А Эльдира крепко спала…

… Дверь спальни распахивается, она делает шаг и замирает… Перед ней рубка управления крейсером, крейсером «Авангард», на котором отец улетел в свой последний рейд на Суриму. Она эту рубку никогда не видела, но она знает — это она. В креслах-ложементах сидят люди. В рубке стоит какая-то напряженная, скорее даже гнетущая тишина. Она стоит сзади и может видеть лишь профили людей, сидящих в боковых креслах. Их лица сосредоточенны. Человека, сидящего в центральном кресле, она не видит, широкая синяя спинка кресла полностью его заслоняет. Но она знает, кто там. Ведь это «Авангард», а, значит, в центральном кресле может находиться только ее отец. Она робко делает несколько шагов в сторону этого кресла.

Она была уже в шаге от кресла, когда из-за его спинки раздался хорошо знакомый голос отца:

— Форсированный переход в гипер! На остаточной энергии! Дальность — ноль семьдесят шесть. Направление — восемь-семь-пять-восемь!

Она быстро делает последний шаг… Ее отец неожиданно поворачивает к ней свое лицо.

— Вот, Дира, — на лице отца застыла такая же виноватая улыбка, как тогда, в его кабине, когда он прощался с ней, — я решил таранить кроковский крейсер. Другого выхода нет.

— Отец!! — крика не получилось, на лишь безмолвно открыла рот.

— Я смотрю, ты озабочена проблемой бесследного исчезновения звездолетов? А я, кажется, знаю в чем дело.

— Корабль к переходу готов! — раздалось в рубке.

— Отец!!

— Ну все, Дира, иди, тебе нельзя тут оставаться. Я тебе потом все расскажу.

— Когда?! Ты же сейчас погибнешь?!! — но крика вновь не получилось.

Отец уже ее не видел.

— Переход! — отдал он последнюю в своей жизни команду.

И тут же все исчезло. Отдаленный от Эльдиры сотней тысячей световых лет и двумя годами «Авангард» ушел в свой последний гиперпереход…

Нет, исчезло не все. Вновь она стоит в рубке «Авангарда». Та же картина. Ряд кресел с сидящими в них людьми. Та же напряженная тишина. Нет, не та же. Нет той гнетущей атмосферы, как в первый раз. Лица людей все также сосредоточенности, но без той каменности, которая скрывает, сковывает укрощенное отчаяние.

Теперь уже смелее она подходит к центральному креслу.

— Тридцать секунд до Перехода, — сообщает центральный бортовой компьютер.

И вновь отец, как ни в чем не бывало, поворачивает к ней лицо. И ей по-настоящему становиться страшно. Все же общение с мертвыми, пусть даже и родными людьми — не светская беседа.

— Я вот сейчас, перед самым Переходом на Суриму подумал, — словно продолжая только что прерванный разговор, говорит он. — Ведь все имеет свой предел прочности. Если даже самую прочную ткань бесконечно дырявить, то она, в конце концов, расползется никому не нужной ветошью. Может и у Вселенной есть предел прочности? Должен быть. И как бы мы по незнанию его не превзошли.

— Ты хочешь сказать…

Главный Командор Матрул ДарВул уже ничего не хотел сказать дочери. Сосредоточенным взглядом он смотрел на экран монитора.

— Десять секунд до Перехода.

Специальный шлем надвинулся на голову, обеспечивая дополнительную защиту мозгу и отделяя от всего лишнего в данный момент. Даже от стоящей рядом дочери. Нет, Эльдиры тогда в рубке управления «Авангардом» не было. Это просто энергоинформационные кванты «стекшие» с мозга Главного Командора на общую информационную «шину» разума смогли достучаться до мозга его дочери. «Бороздки» на «ключе» Эльдиры были похожи на бороздки ключа" Матрула ДарВула…

— Пять, четыре, три, — бортовой компьютер «Авангарда» начал стандартный обратный отсчет.

— Отец!! Не надо туда! Там ты погибнешь!!

Могучий и непреклонный закон причинно-следственной связи непробиваемой стеной стоял на пути энергоинформационных квантов. Только из прошлого в будущее, ни никак не наоборот. Поэтому отец Эльдиры, Главный Командор Матрул ДарВул, с надетым на голову защитным шлемом никак не мог слышать своей дочери.

— Два, один, ноль, — и Эльдира почувствовала, что ее будто вышвырнуло из рубки управления «Авангардом» и бросило в ледяную темноту Космоса.

— А-а-а! — мрак разорвался и в глаза брызнул яркий свет — женщина проснулась.

Сердце гулко стучала в груди. По лбу, спине и подмышках противно струился холодный пот. В комнату вбежала встревоженная ночная няня Андрея. А он сам заливался плачем в соседней комнате.

— Эльдира, что-то случилось? — няня застыла в дверях.

— Нет, нет, Сартара, все в порядке. Иди, успокой Андрея. Я сейчас к вам приду.

"Если ткань пространства бесконечно дырявить, то она, в конце концов, расползется никому ненужной ветошью. Как все просто. Мы сам, получается, во всем виноваты. Спасибо, папа!" — Эльдира стремительно вскочила с кровати и ринулась в свой кабинет.

Нетерпеливый удар по клавиши компьютера и невыносимые секунды ожидания. Наконец-то!

— Да, Эльдира, — на мониторе возникло спокойное лицо Руфи СакВока.

— Руфи, мне нужно срочно встретиться с тобой!

— Хорошо. Двадцати минут тебе хватит, чтобы прилететь ко мне?

— Да.

— Я тебя жду, — лицо Главы Верховного Совета Достойных было по-прежнему спокойным.

А через секунду экран монитора погас — Руфи СакВок прервал связь.

Глава Совета национального спасения стала лихорадочно собираться. В соседней комнате снова заплакал ее сын. И лишь сейчас Эльдира вспомнила, что обещала няни, что зайдет к ним. Она вбежала в детскую, быстро поцеловала Андрея:

— Я вам позвоню!

Через пять минут она уже летела во флайере.

"Я не уделяла внимания и Андрею-мужу, не уделяю внимания и Андрею-сыну", — молодая женщина вздохнула и бросила быстрый взгляд на рослых парней ее охраны — не заметил ли кто ее переживаний.

Глава 12

С утра Андрея Кедрова не покидало какое-то тревожное состояние. Какое-то неясное, нехорошее предчувствие, что случится что-то плохое, крепко засело внутри. И его не могли оттуда изгнать ни бодрящий зимний воздух, ни яркие лучи утреннего солнца, ни чистый снежок на плацу.

Полторы мускулистых молодых тел, в одних майках до торса, громко стуча берцами, бегали по кругу. Слышались редкие выкрики сержантов:

— Кошкин, шире шаг!

— Ахмутдинов, голову подними. Не бойся, все, что нужно мужчине у тебя на месте!

Нет, все было как обычно. Так почему так тревожно на душе. Что за черт?!

День, как это всегда бывает, когда время утрамбовано делами под самую завязку, быстро домчался до обеда.

Вот уже последовали короткие команды и взвода, один за другим, строевым шагом проследовали в столовую.

В кармане быстро заворочался мобильный телефон, вызывал штаб роты.

— Да?

— Товарищ командир, вас вызывает на связь управление, — четко доложил дежурный по штабу старший лейтенант Васильев.

— Передай, что сейчас буду.

— Есть передать!

"Ну вот, похоже, что плохие предчувствия начинают сбываться", — зажав мобильный телефон в руке, комроты направился в штаб.

— Здравствуй, Андрей. Говорит Постышев.

— Здравия желая, товарищ подполковник! — Кедров узнал голос заместителя отдела своего управления подполковника Постышева Олега Николаевича, непосредственно курирующего его отдельную роту.

— Давай без официоза, — донеслось из телефонной трубки ЗАС.[17] — Тут такое дело. К тебе вылетел подполковник Руднев из пятого управления.

— Зачем? — Андрей мгновенно насторожился.

Пятое управление — управление оперативно-тактической разведки, которому подчинялись все разведывательные органы всех видов войск. От разведуправлений округов до особых отделов частей — все было под пятым управлением. Курировало оно и восьмое управление — управление Спецназа.

— Не знаю Андрей. Меня в известность не поставили. Приказали только позвонить, чтобы встречал.

— Ясно.

— После разговора с майором перезвонишь мне.

— Слушаюсь товарищ подполковник.

— Я же сказал, без официоза.

В трубке щелкнуло, в Москве, в здании на Хорошевском шоссе[18] положили трубку.

Подполковник Руднев прибыл под вечер.

После соблюдения всех необходимых формальностей два офицера российской армии остались одни в кабинете Андрея Кедрова.