Призванный - Кристин Каст

— Дурацкое дерево у дурацкой стены, — выдохнула я. — Не нравится мне это, совсем не нравится!

— Туда легко проникнуть, и там редко кто ходит, — отозвался Рефаим. — Вот почему он явился именно туда.

— От этого не легче, — пожаловалась я.

Мы пронеслись по газону.

Я оглянулась через плечо на огни конюшен, протянувшихся в этой части кампуса, и подумала, что пора бы отречься от престола Страны Дураков и послать мысленный сигнал бедствия Старку, но Рефаим внезапно притормозил и остановился.

Я перенесла внимание на него и увидела рядом с расколотым деревом Калону. Тот стоял спиной к нам. Позже у меня было время поразмыслить, почему он не смотрел в ту сторону, откуда ждал Рефаима, но в тот момент, как я и предполагала, его присутствие затмило у меня все мысли.

Он был высок, силен и, как обычно, до пояса обнажен. Его огромные черные, словно вытканные богом из ночного неба крылья были сложены за спиной.

Я и забыла, насколько он красив, могущественен и величав. Сжав зубы, я мысленно встряхнулась. Насколько он опасен, я не забыла.

— Отец, я пришел, — сказал Рефаим таким тихим и детским голосом, что я изо всех сил стиснула его руку.

Калона обернулся. Его янтарные глаза округлились. На секунду кровь отхлынула от его лица, а на смену удивлению пришло истинное потрясение.

— Рефаим? Это правда ты, сын мой?

Я почувствовала дрожь, пробежавшую по телу Рефаима, и снова стиснула его ладонь.

— Да, отец. — Его голос окреп. — Это я, Рефаим, твой сын.

Я знала, что Бессмертный творил ужасные вещи. Он вступил в союз с Тьмой, убивал, лгал и предавал. Но думаю, что на всю жизнь запомню выражение лица Калоны в миг, когда он увидел Рефаима-человека.

На мгновение Калона улыбнулся, и на его лице отразилась такая радость, что я отпустила руку Рефаима. Я стояла, разинув рот, и глазела на чудо счастья на лице его отца, понимая, что вижу в его взгляде ту же любовь, что и в те минуты, когда он смотрел на Никс в Потустороннем мире.

— Никс простила меня, — сказал Рефаим.

Эти три слова разрушили магию радости Калоны.

— Значит, она даровала тебе человеческий облик? — бесцветным голосом спросил Бессмертный.

Я чувствовала нерешительность Рефаима, и знала, что сейчас он совершит ту же ошибку, какую я сама совершала слишком часто: расскажет всю правду, когда должен держать язык за зубами. И поэтому выпалила полуправдивый краткий ответ:

— Да, теперь он стал человеком и живет с нами.

Взгляд янтарных глаз Калоны упал на меня.

— Хорошо выглядишь, Зои… Я думал, мой сын — Супруг Красной. Она делится им с тобой?

— Фууу, нет! У нас не такая школа. Я с ним просто дружу, и все, — пояснила я, стараясь забыть о том, как тронут был Калона, впервые увидев Рефаима-человека.

«Вот сейчас он показывает свое истинное лицо», — напомнила я себе.

— А ты не веди себя так несносно. Ведь именно ты позвал Рефаима, а не наоборот!

— Да, но я звал сына, а не Верховную жрицу-недолетку!

— Я сам попросил ее пойти к тебе со мной, — вклинился Рефаим.

— Ты попросил об этом Зои, а не Красную? Она уже от тебя устала?

— Нет, и ее зовут не Красная, а Стиви Рей. Я ее Супруг и таковым и останусь.

Мне понравилось, что преклонение перед отцом исчезло из голоса Рефаима.

— Поэтому я и откликнулся на твой зов, что хотел сказать тебе то же самое, что сказал Нисроку. Я иду по пути Богини вместе со Стиви Рей. Это единственное, чего я хочу, и всегда буду хотеть.

— «Всегда» — это очень долго, — заметил Калона.

— Знаю. Значительную часть его я потратил, поступая согласно твоим желаниям!

— Все это время ты был моим сыном!

— Нет, отец. Не совсем. Я начинаю понимать, что между Тьмой и Светом существует только одно подлинное отличие, и оно заключается в способности любить. Когда я подчинялся твоей воле, между нами были долг, страх и принуждение, но очень мало любви.

Я ожидала, что Калона взорвется, но плечи его поникли, и он отвернулся, словно не в силах смотреть в глаза Рефаиму.

— Возможно, вследствие обстоятельств из меня получился не слишком хороший отец, — медленно произнес он. — Ты стал плодом ярости, отчаяния и похоти. И, думаю, на этом и основывались наши отношения.

Я чувствовала в Рефаиме надежду. Он будто телеграфировал ее всем телом.

— Но вовсе не обязательно оставлять в основе наших отношений эти чувства, — медленно ответил он.

Слегка удивившись, я поняла, что их голоса невероятно схожи. Я покосилась на Рефаима, обратив внимание на форму его глаз, рта, подбородка. Увидев ясное фамильное сходство, я задумалась о том, как же прежде не замечала этого! Неудивительно, что Рефаим выглядит так шикарно: он очень похож на отца!

— Ты хочешь, чтобы между нами все началось заново, как и твоя жизнь, — сказал Калона.

Это прозвучало как утверждение, а не как вопрос, но Рефаим все равно ему ответил.

— Да, отец!

Калона посмотрел на меня.

— А что твои новые друзья? Не верю, что они примут то, что мы с тобой не враждуем.

— Я не могу говорить от лица всех его новых друзей, но лично мне все равно, какие у него с тобой отношения, пока ты не трогаешь никого из нас, — сказала я. — Неферет — вот кого тебе нужно бояться. Если у вас с ней и впрямь непростые отношения, то могу смело пообещать, что ей вряд ли понравится то, что вы с Рефаимом больше не враги.

— Неферет не управляет мной! — от властного голоса Калоны у меня мурашки побежали по телу, и я задрожала от его знакомого ледяного прикосновения.

— Да какая разница, — с деланным равнодушием заявила я. — Я и не говорю об управлении. Я говорю о том, что ты с ней на одной стороне, а она полным ходом погружается во Тьму. Она не позволит кому-то с твоими способностями быть над игрой.

— Неферет лишилась возможности заключить союз со мной, когда взяла в плен мое тело и воспользовалась моим духом. Ты должна знать, Зои Редберд, что у Неферет новый Супруг.

Я закатила глаза:

— Аурокс ей не Супруг. Он всего лишь один из ее прихлебателей.

— Я и не говорил об этом создании. Я говорил о Белом быке.

Я уставилась на Калону.

— Ты шутишь?

— Нет, — ответил за него Рефаим.

— А почему ты говоришь об этом мне? Мы не друзья и не союзники, — заявила я.

— Но могли бы ими стать. У нас общий враг, — заметил Калона.

— Я так не думаю. Ты зол на Неферет — по крайней мере, в эту конкретную секунду. Я сражаюсь против Тьмы в целом. А ты обычно на ее стороне.

— Он спрашивал о новой жизни, — вмешался Рефаим.

Я посмотрела на симпатичного, горящего надеждой наивного паренька, стоящего рядом со мной.

— Рефаим, Калона не может вот так сразу стать хорошим. — Я думала лишь о том, что Стиви Рей убьет меня, если я верну ей Рефаима с отношением к отцу, которое нельзя выразить иначе как «все расчудесно и распрекрасно». — Мы не можем воспринимать людей такими, какими хотели бы их видеть просто из нашего желания сохранить семью.

— Я и не собираюсь быть хорошим, — сказал Калона. — Как и не жажду непременно быть плохим. Я просто хочу низвергнуть Тси Сгили. Она ранила меня, и я собираюсь совершить отмщение.

— Ладно, и что ты конкретно имеешь в виду? — спросила я.

— Что у нас общий враг. Я помогу тебе изгнать из Дома Ночи Тси Сгили, прикидывающуюся Верховной жрицей Никс, и ее создание, Аурокса.

— Отец, ты собираешься выступить перед Высшим Советом и рассказать им, что тебе известно о Неферет?

— И что это даст? — резко спросил Калона. — У меня нет доказательств, подтверждающих мои слова. Я могу обвинить Тси Сгили в том, что ее Супругом стал Белый бык. Она будет это отрицать. Полагаю, она представила свое создание как божественный дар?

— Так и есть, — кивнула я. — Аурокс вроде как дар Никс.

— Дай-ка угадаю: Богиня не явилась и не разоблачила творение Неферет?

— Ты же знаешь, что этого не произошло.

— Ну конечно. — Калона с явным отвращением покачал головой. — И потому что Богиня безмолвствует, доказательств нет. Мое слово против слова Неферет, а Совет знает, что она изгнала меня. Они сочтут, что я лгу из мести.

— А это не так? — спросила я. — Точнее, разве ты сам не сказал, что хочешь отомстить?

— Я не хочу, чтобы Совет сделал ей выговор и отправил якобы служить Богине в одиночестве. Я хочу ее уничтожить!

Прозвучавшая в голосе Калоны холодная ненависть опять вызвала в моем теле дрожь, но логика Калоны была неоспорима.

Я не хочу убивать Неферет. Черт, да я вообще никого не хочу убивать! Но в глубине души мне было ясно, что пока она не уничтожена, Неферет так и будет причинять всем нам невообразимую боль и страдания.

— Ладно, слушай. Ты должен произнести это вслух. Ты говоришь об убийстве Неферет?

— Я не могу убить ее, она обрела бессмертие. — Он пристально посмотрел мне в глаза. — Только она сама может себя уничтожить.