Битва драконов. Том 2 - Валерий Михайлович Гуминский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Патриарх рода Анатолий Архипович Назаров, опасаясь за жизнь внучки и будущего правнука, отослал ее в амурскую глушь, — Балахнин, не глядя на хозяина дома, изучал свои кольца. — Вы же знаете, что Назаровы состояли в кровной вражде с родом Китсеров? Знали. Поэтому и сбежали от жены, когда почувствовали опасность на загривке. Влезать в чужую драку вам не хотелось, как и помирать…
— Да как вы смеете, князь! — едва не взорвался Михаил, вскочив на ноги. И мгновенно почувствовал мощную волну, толкнувшую его обратно в кресло. Тут же плечи придавило невидимой тяжестью. Хрустальные висюльки на люстре тревожно зазвенели, стукаясь друг о друга.
— Докажите обратное, Михаил Федорович, — бесстрастно ответил Балахнин, даже не пошевелившись. — Я не собираюсь обвинять вас. Говорю же: все ваше останется вашим. В том числе и неудобные тайны. Вы читайте, читайте. Не будете отрицать, что это ваш сын?
— Да, я знал, что Валентина была беременна от меня, — тихо сказал Анциферов, пришибленный волей петербургского князя. Он перебирал газеты, выискивал материалы, посвященные Никите, испытывая странное чувство нереальности. У него взрослый сын, да еще женатый на близкой родственнице императора! Известный изобретатель военно-магических новинок, а сейчас на паях с Меньшиковым строит какой-то современный медицинский центр реабилитации. Да к тому же обладатель уникального Дара — и вот это обстоятельство грызло изнутри, привнося диссонанс в размышления. Каким образом мальчишка получил такую Силу? Анциферовы с трудом выпестовали две Стихии, которыми и пользуется Михаил. Валентина, откровенно говоря, слыла слабенькой одаренной. А Никита какой-то уникум.
У Михаила появилась дикая мысль об источнике Дара, но он отбросил ее, чтобы ни один отблеск не был пойман ментальным щупом Балахнина. А князь пытался залезть в его голову, изредка атакуя короткими ударами.
— И что вас смущает?
— Зачем я вам нужен? Для каких-то ваших игр против него? Сразу скажу: нет.
— И вы не хотите с ним встретиться? — удивился Балахнин. — Странная позиция. Молодой человек практически без поддержки сумел удержать в руках наследие Назаровых: «Изумруд», «Гранит», «Назаровские мануфактуры», а сейчас развивает перспективное направление в магическом целительском искусстве. Биокапсулы способны регенерировать человеческие органы. Это серьезный прорыв. Через десять лет род Назаровых станет монополистом в области лечения биокапсулами.
— Род? — приподнял брови Анциферов.
— Ах, да, — спохватился Балахнин и укоризненно покачал головой: — Сидор, ты не захватил газеты последних двух лет, которые я лично выбрал?
— Оплошал, княже, — без тени смущения ответил седовласый слуга. — Совсем старый стал, память не держит.
— Накажу, — громыхнул князь и пояснил Анциферову: — Твой сынок возродил право Ордена Гипербореев приводить в дом не меньше трех жен. Назаровы — известные апологеты и держатели каких-то невероятных тайн древней цивилизации русских волхвов, или как они там назывались. Никита воспользовался тем, что имперские законы не отменили это право, и теперь у него две жены, а в скором будущем, еще и третья появится. Чем не Род? Спустя двадцать лет Назаровых будет очень много, и все они сконцентрируются вокруг своего Главы — Никиты. Вот куда взлетел твой сын, Михаил Федорович. Неужели откажешься с ним встретиться, поговорить? Глядишь, прощение получишь, войдешь на правах родственника в его клан.
— Он со мной не станет общаться, — отрезал Анциферов. Разговор стал его утомлять. В действиях князя был какой-то неведомый ему смысл. — Старик Назаров, наверняка, рассказал про меня много нелицеприятного. Вы играете втемную, князь. Извините за прямоту.
— Не без этого, — спокойно ответил Балахнин и полюбовался игрой камней в кольцах. — Я хочу дать Никите такие рычаги управления всей аристократической верхушки, что полностью изменят архитектуру клановых отношений. Вижу, вам сложно воспринять информацию, но поверьте, ничего опасного или противозаконного в моих желаниях нет. Мне симпатичен Никита, скажу откровенно. Да, я хочу влиять через него на императорский клан, но влиять мягко, без потрясений в обществе. Никита — самый наилучший вариант. Молодой, перспективный высокородный. За ним уже тянутся молодые дворяне, не имеющие возможности в своих семьях сделать что-то значимое. Почему бы не сыграть на этом поле?
— Все ваши планы, конечно, интригуют, но какая роль отводится мне? Ведь все можно сделать проще!
— Смягчить его позицию, — пояснил Балахнин. — Мальчик колеблется, боится взвалить на свои плечи еще один груз. Ну и противодействие кланов… Если Никита почувствует за спиной поддержку отца, хоть и поздно появившегося в его жизни, то обретет уверенность. Вы — недостающий ключик к душе сына.
— Глупость, — фыркнул Михаил. — Вы же сами не верите в то, что говорите, князь. Допустим, я соглашусь на встречу. Но точно уверен в ее бесперспективности.
— Почему бы не попробовать? — пожал плечами Балахнин. — Я бы рискнул, будь такая ситуация. В конце концов он вас не убьет. А если начнет слушать, уже половину дела выиграем.
— Мне надо подумать.
— Подумайте. Завтра утром дадите свой ответ.
— Так срочно? — иронично спросил Михаил.
— Для деловых людей этого срока достаточно, — князь легко поднял свое грузное тело с кресла. — Нужно уметь просчитывать ситуацию, иначе сшибут с седла. Кому, как не вам об этом знать, сударь. Вы же прекрасный всадник, Михаил Федорович. Докажите это нам.
Балахнин степенно кивнул и вышел из гостиной. Сидор защелкнул кейс, и не забирая газеты, поспешил за хозяином. А Михаил, обхватив голову, остался сидеть в кресле. Он совершенно не понимал, зачем петербургский князь захотел использовать его в игре с сыном.
В гостиной появилась Мариета. Она с тревогой посмотрела на молчаливого мужа и осторожно спросила:
— Ты в порядке, дорогой? Этот русский тебе не угрожал?
— Почему он должен мне угрожать? — не сдержал улыбки Михаил. — Я в своем доме.
Вспоминать, как играючи Балахнин обездвижил его, не хотелось.
— Нехороший он, опасный. Амра почувствовала его плохую ауру, плохие мысли, сильную магию. И твои переживания, — жена подошла к Михаилу и села на его колени, обхватив за шею руками.
— Сильный у нас ментат растет, — Анциферов погладил по
