Дети Мафусаила - Роберт Хайнлайн

— Не думаю, — сказал Либби. — Наша скорость вовсе не дармовая — дармовой скорости в природе не существует. Просто ты применяешь антропоморфную логику не к месту. Ты ведь не думаешь, что мы можем мгновенно вернуться к более низкому гравитационному потенциалу, с которого начинали?

— То есть в то место, где ты подключил свой двигатель? Конечно, нет — мы ведь переместились.

— И будем перемещаться дальше. Наш благоприобретенный гравипотенциал не менее реален, чем нынешняя кинетическая энергия. Оба они существуют.

Лазарь был озадачен. Объяснения Либби его не слишком удовлетворили.

— Ладно, Энди, бог с ним. Но откуда мы взяли энергию? Откуда? Еще в школе меня учили почитать государственный флаг, голосовать на выборах и свято верить в закон сохранения энергии. А ты, похоже, посягнул на него. Или как?

— Об этом ты не беспокойся, — отвечал Либби, — так называемый «закон сохранения энергии» был просто рабочей гипотезой, недоказанной и, кстати говоря, недоказуемой, призванной объяснить известные явления. Он работает лишь в рамках старой, динамической концепции устройства мира. А в многообразии, понимаемом как статическая сетка связей, «нарушение» этого «закона» не представляет собой ничего удивительного: это просто разрывная функция, которую надо обнаружить и описать. Именно это я и сделал. Обнаружил разрывность в математической модели той характеристики массы-энергии, которую называют инерцией. И постарался ее применить. Оказалось, что эта модель подобна реальному миру. По правде говоря, в этом и заключалась единственная опасность: до тех пор, пока эмпирически не испытаешь модель, нельзя быть окончательно уверенным в том, что она соответствует действительности.

— Ну да. Пока не откусишь — не распробуешь… И все же — откуда берется энергия? Слэйтон, ты что-нибудь понимаешь?

Форд покачал головой.

— Нет, однако очень хотелось бы. Возможно, мне это недоступно.

— Мне, пожалуй, тоже. Так как же, Энди?

Теперь уже Либби был озадачен.

— Но, Лазарь… Причинность — не более чем абстракция, слабо отражающая реальность. Явление существует — вот и все. А причинность — постулат старой, донаучной философии.

— Я так и знал, — протянул Лазарь, — пора мне, стало быть, к динозаврам…

Либби ничего не ответил.

Черный круг продолжал уменьшаться. Когда он достиг одной шестой наибольшего диаметра, экран вновь засветился — датчики снова заработали: расстояние до Солнца стало достаточно большим.

Лазарь попробовал в уме прикинуть кинетическую энергию корабля. Одна вторая квадрата скорости света — то есть чуть-чуть меньше, — помноженного на массу «Нью-Фронтирс»… Ответ получался вовсе ни в какие ворота не лезущим — хоть эрги считай, хоть яблоки…

8

— Вначале о деле, — вмешался Барстоу. — Я не меньше присутствующих интересуюсь научными аспектами создавшегося положения, однако нам очень многое нужно сделать! Для начала следует упорядочить жизнь на корабле, а потому оставим пока физику с математикой и займемся организационными вопросами.

Он говорил не с Поверенными — на совет собрались его заместители, те, без кого побег не удался бы никогда: Ральф Шульц, Ева Барстоу, Мэри Сперлинг, Джастин Фут, Клайв Джонсон и дюжина других.

Здесь же были и Лазарь с Либби. Слэйтона Форда Лазарь оставил охранять рубку, велев гнать всех в шею и никому не позволять трогать пульт. Занятие сие Лазарь выдумал исключительно ради трудотерапии — настроение экс-Администратора ему совсем не нравилось. Казалось, он целиком ушел в себя — отвечал на вопросы, и только. Это обстоятельство очень тревожило Лазаря.

— Нам необходим руководитель, — продолжал Барстоу, — обладающий самыми широкими полномочиями, правом отдавать приказы и следить за их точным и своевременным выполнением. Он должен будет принимать решения, мобилизовывать людей, распределять обязанности. Одним словом, необходимо наладить жизнь на корабле. Работы будет невпроворот, а потому я предлагаю избрать руководителя путем общего голосования. Однако выборы могут подождать, а вот порядок следует навести незамедлительно. Мы попусту расточаем припасы, а корабль… Видели бы вы уборную, которой я сегодня пытался воспользоваться!

— Заккур…

— Слушаю тебя, Ева?

— Я думаю, это нужно поручить Поверенным. У нас никакой власти нет, мы ведь — просто группа, созданная при чрезвычайных обстоятельствах, чтобы организовать эвакуацию. Теперь же все вошло в норму.

— Гр-р-м! — откашлялся Джастин Фут. Выражение его лица было намеренно строгим. — Я не совсем согласен с сестрой Барстоу. Поверенные не вполне знакомы с ситуацией, сложившейся на корабле. Если же мы начнем вводить их в курс дел, то потеряем много времени, пока они смогут начать работать с полной отдачей. Скажу больше, я сам вхожу в число Поверенных и заявляю: как организованная группа мы юридически неправомочны, поскольку не существуем более в качестве таковой.

— Как это, Джастин? — полюбопытствовал Лазарь.

— А вот как. Поверенные представляли фонд Говарда, органично вплетенный в гражданскую жизнь всего общества. Органом власти фонд не являлся. Единственным назначением Поверенных было посредничество в отношениях Семей с остальными социальными группами. Теперь же отношения эти полностью прерваны, и совет Поверенных ipso facto[16] более не существует, превратившись лишь в историческое достояние. Что касается прочего: все старые социальные связи рухнули, и на этом корабле мы представляем собой просто неуправляемый общественный конгломерат. Посему наше настоящее собрание имеет — или не имеет — столько же права взять на себя ответственность за организацию нового общества, сколько любая другая группа людей.

— Джастин! — засмеялся Лазарь. — Давненько не слыхал я такого мастерского трепа! Давай-ка на досуге побеседуем о солипсизме![17]

Джастин Фут был уязвлен.

— Очевидно… — начал он.

— Нет-нет, ни слова больше! Ты меня убедил — разубеждать смысла нет. Если дела обстоят именно так, давайте не будем терять времени и займемся выборами начальника. Зак? По-моему, ты — самый подходящий.

Барстоу покачал головой.

— Я знаю свои возможности. Я простой инженер, а не политик. Делами Семей я занимался по-любительски, а теперь нам нужен специалист в области управления.

Видя, что отказывается Барстоу не из вежливости, собравшиеся принялись выдвигать других кандидатов и обсуждать их. В такой большой группе было много специалистов в области политики, а также бывших государственных служащих, занимавших довольно видные посты.