Том 28. Исчезнувший мертвец. Блондинка. Труп. Прекрасная, бессердечная - Картер Браун

Я шагнул к ней, она отступила с хриплым смехом:

— Я думала, вы куда-то спешите, Эл.

— Я спешил и спешу, но я сменил место назначения. Она сняла трусики и отшвырнула их ногой через всю комнату.

— А ваши гости? — спросил я, тоже внезапно охрипну в.

— Они не заметят моего отсутствия, — ответила она. — Гости гостями, а мне лучше здесь.

Она приблизилась ко мне и неожиданно выдала мне хороший удар в солнечное сплетение.

— Ударь меня! — бормотала она приглушенно. — Ударь меня… Чего ты ждешь?

Этот удар причинил мне сильную боль. Я толкнул Кей, и она упала на спину поперек кровати.

Она поглядела на меня и улыбнулась:

— Это уже лучше, Эл. Теперь обними меня.

— Я должен был догадаться, что на твой вечер не надо одеваться, — сказал я. — Погасить свет?

— Зачем? — Она, казалось, была искренне озадачена. — Ты стыдлив или как?

Глава 6

Конторы заведений Фарго были расположены на двенадцатом этаже дома в центре города. Его квартира находилась на последнем этаже.

Было чуть больше половины двенадцатого, когда я поднялся в лифте. Немного поздновато для визита, но посетить гангстера, даже отставного, никогда не поздно. Я позвонил, закурил и стал ждать. Я чуть не проглотил сигарету, когда дверь наконец открылась.

Передо мной выросла платиновая блондинка и оглядела меня с вялым любопытством, не больше. Густые черные брови были выгнуты дугой с выражением постоянного удивления. Рот был полуоткрыт, что делало девушку очаровательной или наносило вам удар в живот — все зависит от точки зрения. В ушах у нее качались золотые подвески в виде обнаженных женщин с длинными волосами. Бикини на девушке было тоже золотое. С того места, где я стоял, отлично просматривались нити в восемнадцать карат, затканные в материал.

Она заметила, что мой взгляд остекленел.

— Жарко, — сказала она.

— Вероятно, вы — курочка, несущая золотые яйца, — сказал я, поскольку никогда не промахивался в таком вранье. — Яйцо — это не слишком возбуждает, вы не находите?

— Вы что-нибудь продаете? — спросила она недоверчиво. — Курсы по почте?

— Я хотел бы видеть мистера Фарго.

— Он никого не принимает во внеслужебное время. Даже в конторе он почти никого не принимает.

Я показал свой значок:

— Лейтенант Уилер.

— Шпик? — Ее брови выразили еще большее удивление. — Они совсем чокнулись, — добавила она, повернулась и крикнула: — Эй, Кент, тут тебя фараон спрашивает. Ни много ни мало — лейтенант! — Она повернулась ко мне и слегка пожала плечами: — Я должна знать, желает ли он видеть вас, понимаете? Может, он хочет разговаривать только с капитанами?

— Впусти его! — замычал откуда-то из квартиры голос. — Ты там простудишься!

Блондинка ободряюще мне улыбнулась:

— Кент приглашает вас. Не смущайтесь. Он всегда орет на людей, когда разыгрывается его язва.

— У него язва?

— Ну да… Он президент общества!

Я прошел вдоль вестибюля, ведомый небрежно покачивающимися бедрами блондинки, и вошел в гостиную.

Вдоль стены стояли ярко освещенные аквариумы, в которых плавали экзотические рыбки, еще более яркие. Фарго стоял у большого окна, по-видимому любуясь панорамой города.

Он повернулся и посмотрел на меня.

— Что вы хотите? — спросил он высокомерно.

— Задать вам несколько вопросов, — ответил я.

— Ладно. Но побыстрее, пожалуйста. — Он взглянул на блондинку: — Иди, детка. Ты будешь отвлекать нас.

— Хорошо, мое сокровище, как ты хочешь.

Она послала ему воздушный поцелуй и пошла танцующим шагом, раскачивая своими прелестями во всех направлениях.

— Выпьете чего-нибудь? — спросил меня Фарго.

— Охотно. Виски и чуть-чуть содовой.

— Пожалуйста.

Он подошел к бару и включил подсветку. Я отвернулся, ослепленный блеском хромированного металла.

Я рассматривал Фарго, пока он готовил выпивку. Он был маленького роста, широкоплечий и длиннорукий. Черные волосы, подстриженные щеткой, на висках поседели. Нос узкий, губы тонкие. Когда он подал мне мою смесь, я увидел, что глаза у него бледно-голубые, ясные.

— Спасибо, — сказал я, взяв стакан.

Он указал мне на кресло и сел сам. Я сел и с наслаждением отхлебнул: виски было отборное.

— Что за вопросы? — спросил он.

— О Джорджии Браун.

— Что с ней случилось?

— Она была убита сегодня утром.

Я коротко рассказал то, что ему следовало знать.

— Зачем было приходить и сообщать мне? Я прочел бы это в вечерних газетах.

Я упомянул о самоубийстве Меннинга, об участии Джорджии в телепередаче Паулы Рейд, угрожающих письмах. Это на него не произвело впечатления.

— Не мое дело, — сказал он и шумно зевнул.

— Я думаю, и ваше, по некоторым данным, — осмотрительно заметил я. — Она собиралась в передаче назвать имена, и одно из них — ваше.

— Вы спятили, — сказал он, — или кто-нибудь, во всяком случае. При чем тут я?

— Именно это я и хотел просить вас объяснить.

— Опять та же история! Слушайте, лейтенант, я живу тихо-мирно! Я уже много лет как отошел от рэкета. Я управляю законным предприятием. Вы это знаете, и все шпики страны знают. Но как только что-нибудь случается, начинают трепать мое имя.

— Но вы были связаны с Меннингом в то время, когда он покончил жизнь самоубийством.

— Я?

— Вы финансировали его фильмы при посредничестве Хиллари Блейна.

Он выпрямился в кресле.

— Кто вам это сказал? — глухо спросил он.

— Я слышал.

— Я очень хотел бы знать от кого. Желаете еще виски, лейтенант?

— Я предпочел бы несколько ответов. До сих пор вы задавали вопросы, а это не входит в программу.

Я услышал, как входная дверь открылась и закрылась.

Через минуту открылась дверь гостиной, и вошел какой-то тип.

— Кент! — вскричал он. — Я видел Джо, и он уверяет, что Стив уехал… Извини, я не знал, что у тебя гость.

— Познакомьтесь с лейтенантом Уилером, — холодно сказал Фарго. — Чарли Дун, работает на меня.

Дун был высокий, худой молодой человек с невыразительным лицом.

— Добрый вечер, лейтенант, — сказал он.

— Добрый вечер.

— Мне прийти позже или подождать? — спросил Чарли.

— Подожди минутку, — ответил Фарго. — Тони смотрит телевизор. Иди посмотри с ней вместе, но не слишком близко.

— Мои доходы не позволяют этого, — сказал Чарли и пошел к блондинке.

«Зачем ему еще телевизор?» — подумал я.

Фарго устроился поудобнее в кресле:

— Хорошо, я финансировал фильмы — это было законно. Нет?

— Конечно. Только убийство Джорджии Браун пока что незаконно.

— Вы хотите, чтобы я добыл алиби?

— У вас есть шесть ребят, которые поклянутся, что вы в жизни не делали бомб? — ласково спросил я.

Он уставился на меня недобрым взглядом, потом горько улыбнулся:

— Ладно, что вам нужно?

— Джорджия хотела обнародовать правду о смерти Меннинга, — сказал я. — Она...

— Как это — правду о смерти Меннинга? — холодно прервал он. — Это же было самоубийство, если я не ошибаюсь.

— Обстоятельства, приведшие его к самоубийству, — поправил я. — Девчонка шестнадцати лет с больным сердцем… Я знаю эту историю. Вы часто встречались с Меннингом в те времена. Может быть, вы могли бы сказать, у кого были веские причины помешать Джорджии говорить?

Он задумался.

— В то время было немало людей, которые предпочли бы, конечно, чтобы обо всем этом больше никогда не говорили, но из-за этого совершить убийство! — Он покачал головой. — Нет, не знаю, кто мог дойти до такого!

— Очень жаль, — протянул я обескураженно. — Ни вы, ни Котс, ни Кей Стейнвей, ни Блейн — никто не знает. Я сам мог бы поверить, что все это мне приснилось… если бы Джорджия Браун не умерла.

Я внимательно следил за его реакцией, наобум бросая эти имена. Если они что-нибудь для него и значили, этот пройдоха не показывал вида.

— Сожалею, что не могу быть вам полезным, лейтенант. Вы больше ни о чем не хотите спросить?

Я допил свой стакан и встал:

— Не думаю. Спасибо, что уделили мне время, мистер Фарго.

Он проводил меня до входной двери.

— Джорджия была красивой девушкой, когда я видел ее в последний раз, — сказал он задумчиво. — Это было года три назад. Красивая блондинка с потрясающим шасси. Может, у меня нездоровое любопытство, лейтенант, но как она выглядела?

— Я, как вы, вынужден только предполагать. То, что можно было соскрести со стен, было нефотогенично.

Он сунул в рот сигарету и закурил. Пальцы, держащие спички, слегка дрожали.

— Сволочь! — бросил он вполголоса.

Итак, интервью закончилось на этой убедительной ноте. Я вышел и дошел до «остина». Я медленно сошел с тротуара, думая о том, что, если мне не предложат отдать концы, я таки наделаю хлопот.