Ужас на крыльях ночи - Дарья Донцова

Тетки переглянулись.

Елена закатила глаза.

– Боже, вот уж устроилась в хорошее место! Никто ничего не знает, ни за что не отвечает. Кто здесь главный?

– Анюта, выйди! – заорала одна из сотрудниц.

Появилась симпатичная блондинка. Она тут же узнала меня и, проигнорировав Елену, ринулась ко мне:

– Арина, дорогая, рада встрече! Вы к нам?

Я не успела ответить, потому что Лена стала возмущаться:

– Никакого порядка у вас нет! Да, это Арина Виолова. Чему вы удивляетесь? Она сегодня на стенде «Садогородтрест» представляет потрясающую новинку – робота Евстафия.

– Емелю, – поправила я. – Добрый день, рада вас видеть. Катя и Наташа сказали, что их сегодня не будет. Если я правильно понимаю, мне предстоит работать с вами?

Анюта кивнула.

– Да, да! Галя, Надя, быстренько бегите к Паше и скажите, что Арина Виолова пришла. Дорогая, прошу сюда, в комнату для ВИП-гостей. Извините, тут тесно, но на ярмарках ни у кого просторных помещений нет. Усаживайтесь. Чай, кофе?

– Я бы выпила капучино, – заявила Елена. – Сахар лучше положить при варке.

Анюта с изумлением глянула на девицу.

– Вы кто?

– Елена, – гордо ответила та. – С сегодняшнего дня работаю в «Садогородтрест».

– Прекрасно. Тогда принеси писательнице напиток, – распорядилась Анюта.

– Мне чай, – уточнила я.

Ленуся покраснела.

– Моя фамилия Истратова! Понимаете, с кем имеете дело?

– Замечательно. А теперь шагай на кухню, – приказала начальница.

Елена побагровела, но все же удалилась.

– Значит, робота зовут Егор? – пропела Анюта.

– Емеля Премудрый, – терпеливо поправила я ее. Похоже, у железного человечка имя, как у меня отчество, никто не может его запомнить.

Анюта чуть понизила голос:

– Ариночка, понимаете, тут такой бардак! Сегодня открывается наш головной магазин – несколько этажей, огромный ассортимент. Все начальство туда усвистело.

– Так вот где Наташа с Катей, – засмеялась я.

– Конечно, – подтвердила Анюта. – Меня оставили на ярмарке, чтобы провести вашу встречу. И тут… э… в общем, робот – сверхсекретный проект. О его существовании знал узкий круг сотрудников, я в их число не входила и сейчас нервничаю, потому что не знаю, как он работает. А спросить не у кого. Что делать?

– Не паникуйте. Емеля заряжен, и я знаю, как им управлять, – успокоила я Анюту. – Пульт в сумочке, сценарий я вызубрила. Надеюсь, изменения в него не вносили?

– Сценарий… – чуть растерянно повторила Анюта. – Ах да, конечно… Сейчас проверю, есть ли в нем поправки. Поскучайте без меня пару минут.

Я осталась одна и горестно вздохнула. Ну и ну! Зачем устраивать в один день и открытие магазина, и презентацию робота?

– Арина, дорогая! – заорала Анюта, вбегая в каморку. – Ужас! Все перепутали! Скорей! Мы уезжаем!

– Куда? – не поняла я.

– Робота надо представлять на торжественной презентации нашего крупнейшего в Европе торгового центра, вас привезли не туда, – суетилась пиарщица. – Сейчас Миша погрузит Евгения…

– Емелю, – на автомате перебила ее я, – он Емеля Премудрый.

– Хорошо, хорошо, побежали, тут рядом выход на служебную парковку. Слава богу, ехать нам всего пару минут, – тараторила Анюта, подталкивая меня к двери. – Налево, направо… А вот и наша машинка!

Я попыталась притормозить у микроавтобуса, возле которого стоял юноша в спецовке.

– Но мой автомобиль стоит в другом месте.

– Замечательно. Прекрасно!! Супер!!! – закричала Анюта, впихивая меня в минивэн. – Вернем вас по окончании мероприятия назад. Миша, ты погрузил ящик с Евстратием? Юра, гони!

Шофер резко газанул, меня отбросило на спинку кресла, автомобиль помчался по проспекту.

– Добрый боженька, сделай так, чтобы на шоссе не оказалось пробки… – взмолилась Анюта.

Глава 26

– Успели… – выдохнула Анюта, когда автобус припарковался у квадратного здания. – Ура! Григорий уже тут.

И она раскрыла дверь.

– Гриша, сюда!

Подошел стройный мужчина в деловом костюме, протянул ей руку.

– Выходи.

Затем он повернулся ко мне:

– Добрый день, Виола Ленинидовна. Или вы предпочитаете имя Арина?

– Вы не исковеркали мое отчество, – удивилась я.

– Неужели встречаются люди, способные на такое? – встречавший улыбнулся. – Разрешите представиться, Григорий Опанасюк, начальник пиар-отдела и рекламы. Мы рады приветствовать на нашем скромном празднике звезду российской литературы. Для нас огромная честь…

– А куда подевалась Катя? – остановила я поток сладких слов. – Она же главная.

– Екатерина? Ах, Екатерина… Ее отстранили за плохую работу, – сообщил Григорий, – она мероприятие завалила. Запустила на ярмарке шарики с логотипом «Огородсадтрест». Ха-ха-ха!

Анюта предупреждающе кашлянула.

– Ну да вам наши внутренние разборки неинтересны, давайте быстренько обсудим сценарий, – сменил тему Опанасюк. – Забудьте текст, приготовленный ранее, есть другой вариант.

– Вся внимание, – кивнула я.

Григорий почесал щеку и произнес загадочно:

– Отличное клубничное…

Но тут же пояснил:

– Простите, я работал раньше в фирме, производящей йогурты и прочую гадость из молока, кое-какие слоганы привязались.

Затем он принялся вводить меня в курс дела.

– Итак, вы выходите на сцену… То есть сцены нет, есть огороженная площадка, на ней трибуна с микрофоном. Все коровы здоровы! Вас торжественно представляют. Вы говорите: «Открытие магазина имеет огромное значение… бла-бла-бла… сама в него стану каждый день ходить… бла-бла-бла…» Текстуха на полторы минуты, больше не требуется, иначе народ заскучает. Далее – кульминация. Та-ра-ра-рам! Наш генеральный директор вместе с актером Антоном Будкиным подойдут к красной ленте, а вы этак хитренько, с улыбочкой, произнесете: «Нет, нет, вам ножницы не дам, еще поранитесь! Торжественное разрезание произведет первый в России огородно-садовый робот по имени Щука Замудреная». И…

– Он Емеля Премудрый, – уточнила я.

– Супер! Молоко от бабушкиной козочки любого волка с ума сведет… – загудел Григорий. – Тогда Пугачев выкатывается на сцену.

– Почему Пугачев? – поразилась я.

– Потому что Емельян, – засмеялся Гриша. – Шутка. Добрый юмор в работе помощник. Пей кефир, не болей…

– Терпеть его не могу, – поморщилась я, – он кислый всегда.

Опанасюк округлил глаза.

– Емельян Пугачев? Вы его знали? Вау!

– Я про кефир. Предводитель крестьянского бунта был казнен в тысяча семьсот семьдесят пятом году.

Григорий заморгал:

– А при чем тут кефир?

– Вы сами его упомянули, – улыбнулась я.

– Кефир? Никогда! Слава богу, более никаких молочных продуктов в моей жизни нет, – замахал руками начальник пиар-отдела. – Робот подкрадывается к ленте – и хоп! Перегрызает ее. Веселится и ликует весь народ, потому что йогурт наш он пьет… Чики-брики – готово, быстро и не больно, все счастливы. О’кей?

– У Емели есть ножницы, – возразила я. – На пульте его управления нет кнопки «зубы».

Главный пиарщик похлопал себя по лысине.

– Но вы же все поняли. Где наша волшебная печка?

Я действительно начала понимать, о чем говорит Григорий.

– Емеля в микроавтобусе.

Рация у Гриши на поясе закряхтела и сказала:

– Пора начинать. Максим Семенович приехал.

– Вау! Генерального принесло! – засуетился Гриша. – Аты-баты, жрут творожный крем солдаты… Рулим на сцену. Баба-яга с нами.

Я покосилась на него в надежде, что пассаж про любительницу летать на метле ко мне не имеет отношения.

– Догоняйте, – приказал он и побежал за угол здания.

– Ариночка, Гриша у нас хохмач, – заговорила Анюта, – не обращайте внимания на его шутки, они не всегда смешные. И еще он любит рекламными лозунгами изъясняться.

– Забыл, забыл, забыл, – зачастил Григорий, когда я приблизилась к красным шнурам, натянутым между витыми столбиками, – ни в коем случае не упоминайте название «Садтрестогород». Ни под каким видом! Ни за что!

– Почему? – удивилась я. – Катерина дала мне вчера другое распоряжение.

– Здесь командует Григорий Опанасюк, – гордо объявил, похлопав себя по груди, начальник отдела. – Вообще ни слова о «Садтрестогороде». О’кей?

– Если вы так хотите, пожалуйста, – согласилась я.

– Умница, – похвалил меня Гриша. – Творожок с чесночком и зеленью – украшение любого стола… Где наш Серый волк? Ага, вижу. Страхолюдина, однако. Управление зверем странной породы при вас?

Я показала пульт.

– Шагайте к трибуне. От брынзы с помидорами талия не расплывется…

– А сейчас слово предоставляется великой писательнице, большой любительнице садово-огородного отдыха, почетной банкозакатчице и выращивателю огурцов-цветов Виоле Ариновой, – прогремело из динамиков.

– Ну, вперед! – подтолкнул меня Гриша.

Я хотела сказать, что пишу детективы под именем Арина Виолова, но передумала, двинулась к трибуне, откашлялась и завела: