Экзекутор - Картер Крис (2)

— Эй. — Клер попыталась изобразить оскорбленный вид. — Я тоже из их числа.

— Да, но ты горячаяштучка. — Он подмигнул ей.

Кафе размещалось в бельэтаже здания. Блюда были стандартные — типичные готовые блюда, которые разогревались на месте. Торговые автоматы, стоявшие вдоль стены, предлагали все, что угодно, от яблок до слегка помятых бананов, ломтики пирога, йогурт, салаты, печенья и, как обычно, треугольные сандвичи.

— Взять тебе что-нибудь? — спросил Паскье, кивая на автоматы.

— Я выпила бы кофе.

Паскье взял из одного автомата пастрами и сандвич с сыром и заказал у бара две порции кофе. Кормили тут так плохо, что народу почти не было, и они без труда нашли себе места за оранжевым пластмассовым столиком. Паскье сразу же отхватил большой кусок своего сандвича и бумажной салфеткой стер остатки майонеза с подбородка.

— Так что мы имеем? — спросил он.

Клер сделала глоток кофе и встретила взгляд Паскье.

— Никто ничего не говорит, но я-то знаю, что мы имеем дело с серийным убийцей, склонным к ритуалам. Дикая жестокость… с такой мы никогда не сталкивались. Этот тип отличается от всех прочих.

— Если никто ничего не говорит, откуда ты это знаешь? — Он бросил в кофе четыре кусочка сахара.

Она покачала головой и отвела взгляд.

— Может, интуитивно. Какое-то внутреннее ощущение.

— Понимаю. — Он откусил еще кусок сандвича и теперь говорил с полным ртом. — Ты сказала, что киллер какой-то иной. В каком смысле?

— Да ты просто посмотри на факты, Мэтт. Какой убийца будет обезглавливать священника в его же собственной церкви и приставлять к телу собачью голову? Какой убийца почти два дня будет живьем поджаривать свою жертву перед камином? — Клер обеими руками заправила волосы за уши. Паскье нравилось, когда она так делала. Он считал, что это просто очаровательно. — Они держат тела под замком. Я не могла сделать снимок, но слышала, что убийца буквально расплавил лицо Аманды Рейли.

Паскье вопросительно посмотрел на нее.

— Аманда Рейли была второй жертвой.

Он наморщил лоб.

— Ты читала нашу газету?

— Последний номер — нет. Там нет хороших репортеров, которых стоит читать.

— Очень смешно. Видишь ли, разница между тобой и другими нашими замотанными репортерами в том, что у тебя еще осталась интуиция,о которой ты говорила. То самое внутреннеечувство. — Он улыбнулся, и Клер заметила, что в зубах у него застряло колечко лука. Он избавился от него с помощью мизинца. — А это, скорее всего, потому, что ты прекрасная сельская девушка. Ты выросла не в мегаполисе, где говорят лишь деньги и все бегут марафон в крысиных гонках. — Он старательно изображал сельский акцент. — Мы, жители больших городов, начисто забыли об интуиции и о внутренних чувствах и как они помогают заниматься любимым делом.

— О, черт возьми, мистер, ни интуиция, ни эти внутренние чувства ничуть мне не помогают. — Вот у Клер сельский акцент был безукоризненным.

Паскье рассмеялся и доел остаток сандвича.

— Тебе не удалось расколоть Роберта Хантера. Он городской человек, а вот сердце у него — сельского жителя. Единственный коп из тех, кого я знаю, который искренне любит свою работу. И конечно же он не любит репортеров.

Клер снова занялась своими волосами.

— Что ж, я открыта предложениям. И не собираюсь сдаваться.

Хитрая улыбка скользнула по лицу Паскье.

— Я надеялся, что именно это ты и скажешь. Итак, вот что ты должна сделать…

56

Финансовый район даунтауна Лос-Анджелеса расположен к югу от Банкер-Хилл и к северу от Саут-парка — здесь и есть повсеместно узнаваемая линия панорамы Лос-Анджелеса. Район расположен вокруг улиц Пятой, Шестой, Саут-Флауер и Фигуероа и остается самым влиятельным финансовым и деловым центром южной части страны. Офис финансовой службы Тайлера располагался на семнадцатом этаже дома 542С на Флауер-стрит.

Дан Тайлер сидел в элегантном кожаном кресле за столом красного дерева — симпатичный мужчина сорока с лишним лет. Его каштановые волосы с сединой на висках были аккуратно зачесаны назад, а резкие линии на удивление привлекательного лица говорили о силе, опытности, уверенности в себе и о пережитых страданиях. На нем был элегантный темный костюм со светло-голубой рубашкой и в тон к ней — серым полосатым галстуком. Его темно-карие глаза были прикрыты очками в тонкой оправе. Кабинет демонстрировал признаки профессии хозяина — дорогая мебель, внушительный бар в углу, несколько фотографий в рамках на стенах и три подключенных друг к другу монитора на столе, по которым постоянно бежал поток цифр с биржи акций. Его секретарь объявил о приходе двух детективов, и Тайлер встал, чтобы встретить их у дверей.

Он провел их в кабинет, показал на два кресла перед его столом и предложил выпить — но они отказались.

— Я понимаю, что ситуация сложная, мистер Тайлер, — начал Хантер, — но мы постараемся справиться с ней как можно быстрее.

— Прошу вас, называйте меня Дан, — сказал Тайлер, занимая свое место за столом. Голос у него был серьезный и приятный, как у хорошего рассказчика.

Хантер быстро объяснил, что пройдет еще несколько дней, прежде чем криминалисты освободят дом в Малибу.

Тайлер кивнул. Он понимал, что сейчас снова выставлять дом на рынок — не самая лучшая идея.

— Дом не выглядит так, как собственность на продажу, — сказал Хантер. — Вы жили в нем?

— Да. Много лет.

Хантер заметил странную нотку в голосе Тайлера и позволил себе несколько молчаливых секунд, прежде чем кивнуть на фотографию в серебряной рамке на столе Тайлера. Рядом с бассейном стояла симпатичная женщина со спутанными ветром волосами и очаровательной улыбкой. У ног ее спала красивая черная собака.

— Это было снято в доме? — спросил он, узнав бассейн.

Тайлер посмотрел на фотографию.

— Да, — сказал он, и в голосе его прозвучали гордость и печаль.

Хантер интуитивно почувствовал, что источником этой печали была женщина на фотографии.

— Это ваша жена?

Тайлер посмотрел на него.

— Кейт. Да. — Пауза. — Она скончалась.

— Простите, — сказал Хантер. Он почувствовал, что эмоциональная рана Тайлера еще не затянулась. — Недавно?

— Двенадцать месяцев назад. — Он плотно сжал губы. — Мне кажется, что недавно.

— Я понимаю.

Тайлер сделал глубокий вдох.

— Многие люди говорят это, но пережить женщину, которую любишь… мне кажется, чтобы по-настоящему понять, надо самому это испытать. Мы были женаты двадцать лет. — Взгляд Тайлера не отрывался от фотографии.

— И вы жили в доме в Малибу? — спросил Хантер.

— Он был ее гордостью и радостью, — кивнув, сказал Тайлер. — Мы построили его с нуля. Кейт вникала во все подробности архитектурного дизайна. Это был дом ее мечты. Она отбирала каждый предмет мебели, каждую портьеру, все цвета, все детали. Этот дом до последней черточки — дом Кейт. — Тайлер помолчал и уставился на свои стиснутые руки. — После того как ее не стало, я просто не мог в нем больше жить. Какое-то время я пытался, но… — Он отвел глаза. — Сам того не осознавая, я ловил себя на том, что разговариваю со стенами, портьерами, картинами… — Он улыбнулся. — Мне не нужен был дом, который напоминал бы, кем была для меня Кейт.

— У вас нет детей? — спросил Хантер. Он уже предполагал ответ, судя по отсутствию других семейных фотографий на столе.

— К сожалению, нет. — Другая печаль окрасила слова Тайлера, дав понять, что отсутствие детей было не его решением.

Хантер переждал немного и продолжил:

— Вы знали Аманду Рейли?

— Мы встречались пару раз, когда я посещал ее компанию, чтобы поручить ей продажу дома, — ответил Тайлер, довольный тем, что сменилась тема разговора.

— Как давно это было?

Тайлер склонил голову в сторону и почесал висок.

— Примерно восемь месяцев назад, когда дом впервые был выставлен на продажу.

— Не раньше?

— Не было необходимости. Мне рекомендовали ее компанию. Один из моих клиентов продал свой дом через «Рейли». Я не хотел заниматься этим. Мне нужен был человек, который все возьмет на себя. Она показалась мне очень искренней и порядочной личностью, и перечень ее сделок говорил сам за себя. — Что-то изменилось на экране его компьютера, и Тайлер секунду глядел на него. — Мы несколько раз говорили по телефону. Она звонила мне каждый раз, когда кто-то хотел осмотреть дом.