Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Решением Военной Коллегии Верховного суда Союза ССР от 27 сентября 1938 года КОРОЛЕВ был осужден к 10-ти годам тюремного заключения.
13-го июня 1939 года Пленум Верховного суда Союза ССР приговор Военной Коллегии Верховного суда Союза ССР отменил, а следственное дело по обвинению КОРОЛЕВА было передано на новое расследование (см. отдельную папку судебного производства).
В процессе повторного следствия КОРОЛЕВ показал, что данные им показания на следствии в 1938 году не соответствуют действительности и являются ложными (л. д. 153–156).
Однако имеющимися в деле материалами следствия и документальными данными КОРОЛЕВ изобличается в том, что:
В 1936 году вел разработку пороховой крылатой торпеды; зная заранее, что основные части этой торпеды, приборы с фотоэлементами для управления торпеды и наведения ее на цель не могут быть изготовлены Центральной лабораторией проводной связи, КОРОЛЕВ с целью загрузить институт ненужной работой усиленно вел разработку ракетной части этой торпеды в 2-х вариантах. В результате этого, испытания четырех построенных КОРОЛЕВЫМ торпед показали их полную непригодность, чем нанесен был ущерб государству в сумме 120.000 рублей и затянута разработка других, более актуальных тем (л. д. 250–251).
В 1937 году при разработке бакового отсека торпеды (крылатой) сделал вредительский расчет, в результате чего исследовательские работы по созданию торпеды были сорваны (л. д. 23–24, 256).
Искусственно задерживал сроки изготовления и испытания оборонных объектов (объект 212) (л. д. 21, 54, 255).
На основании изложенного ОБВИНЯЕТСЯ:
КОРОЛЕВ Сергей Павлович, 1906 года рождения, урож. гор. Житомира, русский, гр-н СССР, беспартийный, до ареста — инженер НИИ-3 НКБ СССР, в том, что:
является с 1935 года участником троцкистской вредительской организации, по заданию которой проводил преступную работу в НИИ-3 по срыву отработки и сдачи на вооружение РККА новых образцов вооружения, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-7; 58-11 УК РСФСР. Виновным себя признал, но впоследствии от своих показаний отказался.
Изобличается показаниями осужденных КЛЕЙМЕНОВА, ЛАНГЕМАКА, ГЛУШКО, показаниями свидетелей: СМИРНОВА, РОХМАЧЕВА, КОСЯТОВА, ШИТОВА, ЕФРЕМОВА, БУКИНА, ДУШКИНА и актами экспертных комиссий.
Дело по обвинению КОРОЛЕВА направить в Прокуратуру Союза CСP по подсудности.
Обвинительное заключение составлено 28 мая 1940 года в гор. Москве.
СЛЕДОВАТЕЛЬ СЛЕДЧАСТИ ГЭУ НКВД СCСP
МЛ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ /РЯБОВ/
ПОМ. НАЧ. СЛЕДЧАСТИ ГЭУ НКВД CССP
CT. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ /ЛИБЕНСОН/
„СОГЛАСЕН“ НAЧ. CЛЕДЧАСТИ ГЭУ НКВД СССР
МАЙОР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
/ВЛОДЗИМИРСКИЙ/»
И здесь — 10 лет тюрьмы по первому приговору. А еще имеется такое:
Здесь уже ОСО осудило Сергея Павловича на 8 лет «шарашки» 28 мая 1940 года. За день до утверждения обвинительного заключения! А зачем тогда обвинительное заключение направляли прокурору «по подсудности», если на ОСО дело представлял сотрудник НКВД, а не прокурор?
Так что в биографии С. П. Королева липа? Осуждение Особым совещанием на 8 лет (на срок который был предоставлен ОСО неизвестно чем и кем) «шарашки»? Пребывание его на Колыме? Сам пересмотр дела?
А может вообще всё — липа?! Как у дедушки Дениса Карагодина. Может, все страдания Сергея Павловича от сталинского режима вообще были сочинены для того, чтобы Сталина представить тираном по отношению к гениальному конструктору и на этом заработали родственнички? Ну, как Денис Карагодин.
Я не гадалка. Но и не доверчивый лопух. Из всего этого могу сделать лишь один вывод — документам об осуждении Королева место в мусорном ведре…
* * *
Но вернемся к письму министра МГБ Игнатьева Сталину. Министр МГБ жалуется в нем:
«Предоставление Особому Совещанию таких широких прав сейчас, по нашему мнению, не вызывается необходимостью.
Существующая сейчас практика привела к тому, что за последние годы значительная часть дел, расследуемых органами государственной безопасности, в нарушение основного законодательства о подсудности направлялась органами МГБ не в судебные органы, а в Особое Совещание при МГБ СССР, где, при упрощенном рассмотрении дел, работники центрального аппарата и местных органов МГБ легко добивались вынесения приговоров даже по делам, до конца не дорасследованным…»
Перефразируя классика: На кого жалуешься, пёс? На себя жалуешься!
Из этого письма следует, что министр МГБ, возглавлявший ОСО, жалуется Сталину, что данные ему права, как председательствующему на ОСО, привели к тому, что от него, лопуха и придурка на посту министра, его подчиненные, работники центрального аппарата и местных органов МГБ, «легко добивались вынесения приговоров даже по делам, до конца не дорасследованным».
И еще:
«Особое Совещание, будучи чрезмерно перегруженным большим количеством дел, не обеспечивает тщательного, всестороннего их рассмотрения и иногда допускает грубые ошибки.»
Завалили подчиненные министра делами и он не в состоянии тщательно и всесторонне их рассмотреть, допускает грубые ошибки. Сам министр Сталину признаётся в том, что он по ошибке осудил кучу народа! Не успевал все дела внимательно рассматривать! И тут же предлагает:
«В связи с этим Министерство государственной безопасности СССР, обсудив вопрос о работе Особого Совещания, считает необходимым:
а) впредь все следственные дела, расследуемые органами Министерства государственной безопасности, как правило, направлять на рассмотрение в соответствующие суды по подсудности…»
Я представляю реакцию Иосифа Виссарионовича, если бы он получил эту писульку:
— Гражданин Игнатьев, объясните мне, грузину, плохо владеющему русским языком, такой момент: вы предлагаете ВСЕ следственные дела направлять в суды или КАК ПРАВИЛО их направлять? Как я, Коба Джугашвили, должен понимать эту фразу? И второй момент: на кой черт ты мне это вообще написал? Ты министр или хвост поросячий? Возьми и прикажи своим подчиненным направлять дела в суды, а не тебе на Особое совещание. Хоть ВСЕ, хоть, КАК ПРАВИЛО. Или они тебе в МГБ устроили бойкот и на все твои распоряжения требуют согласования с товарищем Сталиным?
Следующее предложение Игнатьева:
«б) на рассмотрение Особого Совещания при МГБ СССР направлять дела только о таких преступлениях, доказательства по которым в силу их особого характера не могут быть оглашены в судебном заседании (агентурные данные, материалы оперативной техники, документы, не подлежащие рассмотрению в суде, показания лиц, которые ввиду важных оперативных соображений, не могут быть допрошены в судебном заседании).»
Тушите свет. Агентурные данные стали уже доказательствами. Покажите мне следственное дело, в которое подшиты сообщения агентов! Очень хочу видеть это! И материалы «оперативной техники», оказывается, нельзя в суд нести! Вау! А куда их девать, ведь это же прямые доказательства,
