Месть Альбиона - Александр Григорьевич Домовец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уложив часы с детонатором в коробку со взрывчаткой, Арсений набросил тужурку и, оглядываясь, прошёл в соседний вагон. Там располагалось отделение с плитой. Напротив неё стоял длинный разделочный стол, под которым в специальном коробе хранился запас дров. На ночь дверь в плиточную закрывалась на автоматический замок, однако накануне Арсений выпросил ключ у Тимофея Тихоновича, — хочу, мол, встать пораньше и разжечь печку. Тот не возражал и даже похвалил за усердие.
Теперь Арсений проворно разгрёб дрова под столом и, затаив дыхание, аккуратно устроил жестянку на самое дно короба. Прислушался. Часовой механизм работал почти бесшумно. В кухонной суете никто ничего не расслышит. Завалил жестянку поленьями. Накануне заготовил дров с избытком, хватит надолго, и до бомбы в ближайшие часы уж точно никто не доберётся. А потом и добираться станет некому…
Всё. Вылез из-под стола и вытер потное лицо. Сердце колотилось бешено. Вот ведь хреновина! Знает же, что раньше установленного срока не взорвётся, но один чёрт, — не по себе…
Когда, зевая и почёсываясь, заспанные повара пришли на кухню, их встретил Арсений со вскипевшим самоваром. Пантелеич оживился.
— Угодил, Коля, соображаешь! С утра чаю не напьёшься, весь день ходишь квёлый, — одобрительно сказал он, принимаю горячую кружку.
— Ты пей, Пантелеич, пей на здоровье! Специально пораньше встал самовар вскипятить, — откликнулся Арсений, заулыбавшись.
Пантелеич работал рядом с разделочным столом. Стало быть, когда рванёт, его одним из первых уложит. А то и на куски разнесёт благодетеля…
В девять пятнадцать поезд остановился в Тарановке.
— Тимофей Тихонович, можно я покурить выйду? — спросил Арсений смотрителя. — И подышу заодно. Прямо благодать, а не осень…
— Выйди, только недолго, — буркнул тот, не отрываясь от бумаг. — Стоять будет всего двадцать минут, и так от графика отстаём.
Небольшой перрон станции был оцеплен полицией. Арсений, дымя на ходу, неторопливо направился к приземистому вокзальному зданию. В буфете спросил папирос со спичками и поинтересовался, где тут отхожее место. Указали во внутренний двор. В неказистой деревянной будке Арсений на короткое время затаился, потом вышел и, оглядевшись, перемахнул через невысокий забор, опоясавший станцию. Ещё раз огляделся, — никого. Спокойно зашагал в деревню.
До отправления поезда оставалось минут пять. До взрыва — меньше часа. Его, конечно, вот-вот хватятся. И на здоровье. Кто же будет из-за отставшего работника тормозить царский состав? Пусть гадают о причинах исчезновения. Пусть даже заподозрят неладное. Если успеют…
Возле деревенского трактира стояла неприметная телега, запряжённая неприметной же лошадью. Арсений остановился рядом, закурил. Лошадь скосила на человека равнодушные карие глаза. Из трактира вышел бородатый мужик в поддёвке, с кнутом за голенищем грязного сапога, и, вытирая на ходу мокрые губы, взгромоздился на облучок.
— А что, дядя, не ты ли будешь Афанасием Ивановичем? — окликнул Арсений, подходя.
Мужик оглянулся.
— Ну, я, — сказал нехотя. — А ты небось Лёшка, Порфирия сынок?
— Он самый, — с облегчением произнёс Арсений. Легко запрыгнул в телегу. — Поехали, что ль…
План работал, как часы.
Лёжа в телеге на сене и глядя в серое небо, готовое вот-вот разродиться осенним дождём, Арсений чувствовал, как отпускает напряжение, расслабляется тело, наваливается усталость. Ничего, в поездах отоспится… Мужик вёз его в Змиев, — уездный город верстах в тридцати от Тарановки. Там предстояло взять билет до Киева. Из Киева — в Москву. А уж из Первопрестольной в столицу. Неблизкий путь, сплошные кружева, ну да ладно: бережёного Бог бережёт…
— А сколько теперь времени, дядя? — спросил Арсений. Свои-то часы — вернее, часовой механизм — запихал в коробку со взрывчаткой.
Мужик достал из кармана громко тикающий кружок со стрелками, присмотрелся.
— Десять часов двадцать минут.
Уже минут пять, как рвануло. Где-то на полпути между Тарановкой и Борками…
Людская молва сплошь и рядом опережает официальные сообщения. О провале покушения Арсений узнал уже вечером, в Змиеве. Послал телеграмму Льюису и невольно поёжился, представив лицо англичанина, читающего безобидный внешне текст. Винить себя было решительно не в чем, но всё же, всё же… Кто мог предположить, что геркулесова сила императора спасёт и его самого, и семью, будь он проклят? Как такое просчитать?..
Окольный путь в столицу занял неделю. Против ожидания, Льюис встретил вполне доброжелательно, — успел, конечно, успокоиться. Крепко пожал руку и долго слушал подробный рассказ Арсения.
— У меня к тебе претензий нет, — резюмировал он задумчиво. — Действовал отлично. И план в целом выполнен от и до. — Подошёл к разожжённому камину, вгляделся в багровую глубину. Повернулся к Арсению. — Дьявольски жаль, что не вышло. Я бы даже сказал, что это несправедливо, — после всех трудов-то… Но стреляться не будем, это точно.
— Твоё начальство, наверно, материлось, — осторожно предположил Арсений.
Льюис махнул рукой с неизменной сигарой между пальцами.
— Не без этого… Однако отметили главное. Был придуман и разработан остроумный, вполне жизнеспособный план. Практически реализован. Главное же, — по первой информации, катастрофу списали на технические причины. И мы, будем надеяться, вне подозрений. Опять же новый тип взрывчатки опробовали… А что Александр уцелел, — так это дикий случай. Ну что тут сделаешь? В общем, нам по-прежнему доверяют. Больше того: от нас ждут новый план.
— Даже так?
— А ты как думал? Разведка Её Величества рук никогда не складывает. Так что вот твоя премия. — Льюис передал конверт, и Арсений с удовольствием ощутил его тяжесть. — Две недели отдыхай, а потом работаем дальше.
Арсений поднялся.
— Так я пойду?
— Да уж иди, — сказал Льюис со смехом. — Там тебя кое-кто уже заждался.
Джейн… Она его встретила, как героя. И той же ночью вознаградила, как могла. Ох, как она могла…
Сообщение правительственной комиссии спустя месяц Арсений читал с мрачным удовлетворением. Главного добиться не удалось… но кое-чего они всё же добились. Взрыв остался незамеченным, вот что важно. Эксперты сочли причиной катастрофы поезда аварийное состояние пути и ошибки в комплектовании состава… Значит, первоначальный план, видоизменив, можно положить в основу нового покушения.
Когда ему передали болтовню художника Белозёрова о том, что жандармы подозревают взрыв и ведут негласное следствие, Арсений буквально остолбенел. Что получается: власти хитрят? Для вида опубликовали отписку, а тем временем докапываются до реальной причины и, значит, ищут исполнителей покушения?
Привычное чувство безопасности покинуло напрочь. Арсений понимал, что в принципе весь его путь — от Тарановки до Санкт-Петербурга — отследить можно. Это только вопрос времени и усилий. А ведь если речь идёт о покушении на императора, то ни усилий, ни времени жандармы жалеть не
