В мечтах о швейной машинке - Бьянка Питцорно
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У неё всегда было много посетителей. Иногда заходил и барон Салаи, строивший из себя властелина мира, а потому критиковавший всё и вся. Придирчиво оглядев картину через монокль, он заявлял, что перспектива нарушена, а цвета категорически не сочетаются друг с другом. Однако Мисс, вопреки обыкновению, защищала свою работу, не принимая никакой критики, а однажды в моем присутствии даже послала его к чёрту.
Когда картина наконец была закончена, Мисс решила не отправлять её по почте, а лично отвезти в Г. и провести некоторое время в этом городе, где у неё жила подруга, муж которой разводил лошадей.
– Конные прогулки на свежем воздухе пойдут мне на пользу, – говорила она, собирая чемодан.
В итоге отдых оказался не таким уж коротким. Мисс Бриско отсутствовала больше месяца, и вернулась совершенно изменившейся: всё такой же стройной, но загоревшей от частых прогулок, окрылённой – и успокоившейся. Она даже купила невиданную в наших краях шляпу – весьма элегантную, украшенную шёлковыми розами, павлиньими перьями, восковыми вишнями и другими фруктами. Филомена проболталась, что Мисс перестала принимать лекарства от бессонницы, а с наступлением весны ежедневно совершала длительные велосипедные прогулки, хотя привычных пучков цветущих трав больше не привозила. Более того, она попросила меня помочь ей уложить гербарий в небольшой сундучок вместе с несколькими старыми книгами, фотокамерой и принадлежностями для печати фотографий, а после велела снести сундучок на почту и отправить на адрес её банка в Англии. Нам с Филоменой оставалось только гадать о намерениях Мисс. И, что ещё больше нас поразило, выдвинув как-то ящик её тумбочки в поисках пуговицы, оторвавшейся от ночной сорочки, я обнаружила там пистолет – небольшой револьвер, из тех, что можно носить в кармане или в дамской сумочке.
Мисс застала нас растерянно передающими этот опасный предмет из рук в руки, но не разозлилась (чего мы, надо сказать, опасались), а только сказала, что сама виновата: нужно было запереть ящик. Однако на случай, если мы вдруг снова увидим пистолет, трогать его категорически запретила. Хорошо ещё, он разряжен, не то, чего доброго, выстрелил бы и убил кого-нибудь.
– И зачем же Вам в доме пистолет? – поинтересовалась Филомена, особа куда более наглая, чем я.
– Ты права, как-то ведь я раньше без него обходилась, – рассмеялась Мисс. – А этот купила в Г.: мы с подругой и её мужем собирались погулять по окрестным лесам, где, по их словам, нас могли подстеречь бандиты. Что за чепуха! Ну да, мы видели нескольких оборванцев, но это были пастухи, и всё, чего они от нас хотели, – чтобы мы попробовали и купили у них вкуснейшего сыра...
– Но пользоваться-то Вы им умеете? – не унималась Филомена.
– Да, ещё с детства. В Америке никто не пускается в путь без оружия. И разрешение у меня есть, иначе никакого пистолета мне бы в Г. не продали. Но, наверное, стоит отнести его в банк, пусть хранится в сейфе.
Однако вскоре мы поняли, что она этого не сделала.
Через пару дней после случая с пистолетом Мисс отозвала меня в сторонку и спросила, приму ли я в подарок её велосипед.
– Филомене я его отдать не могу – муж ни за что не позволит ей кататься. Но у тебя мужа нет, а ходить, как я заметила, приходится много и часто, велосипед был бы очень кстати. И багажник у него удобный.
«Ради всего святого! – подумала я. – Да надо мной весь город будет смеяться! А вдруг кто усомнится, что я – девушка честная? И потом, мне что, надевать эту смешную юбку-брюки?»
Но, конечно, сказать ей это в лицо я не могла: мыслимое ли дело – отвечать на щедрость оскорблением!
– Я и ездить на нём не умею... Ещё упаду, поранюсь... Так что спасибо большое, не нужно. Но прощу прощения за любопытство: почему Вы решили его отдать?
– Пока это тайна, не говори никому, но через месяц я уезжаю. Возвращаюсь в Америку.
– Как и два года назад, проведать сестру, да? Но ведь Вы вернётесь, и велосипед может дождаться Вас в подвале...
– Больше я не вернусь. Квартиру придётся освободить, аренду я уже отменила и теперь хочу раздать всё, что не могу взять с собой.
Я так расстроилась, что Мисс взяла меня за руку и усадила рядом.
– Я и так пробыла здесь слишком долго, – сказала она. – Больше десяти лет. И оно того не стоило. Рано или поздно мне пришлось бы принять это решение. Моя подруга из Г. убедила меня, что сейчас самое время. Но, знаешь, я счастлива. Уехать – всё равно что начать новую жизнь, оставив позади все печали и горести.
Мы были не настолько близки, чтобы спрашивать, что это были за печали и горести, а сама она объяснять не стала.
– Очень жаль. Мне будет Вас не хватать, – пробормотала я.
– О работе не беспокойся, – кивнула Мисс, крепче сжав мою руку. – Я велела своему поверенному в банке ежемесячно выплачивать тебе ту сумму, что ты получаешь обычно, как если бы ты по-прежнему занималась моим бельём. И округлила её до сорока лир, чтобы им было проще считать.
