Турист - Олен Стейнхауэр

— Я сяду сзади. А вы ступайте вперед. Тут у меня старый друг. Я поеду с ним.

— Что еще за старый друг?

— Ливанский танцор, — сказал Мило и усмехнулся, заметив ее удивленное выражение. — Шучу. Просто старый друг. У него для меня кое-что есть.

Тине это не понравилось, но он с самого начала предупреждал, что работа у него особенная, и с этим, как ни крути, им всем придется считаться. Вот только какие могут быть тайные встречи на курорте?

— Ты нам его представишь?

— Конечно. — Тина заметила, что у него дрогнула нижняя губа. — Если у него будет время.

Стефани развела руками.

— А разве здесь кто-то куда-то спешит?

«Верно, малышка».

Они прошли вперед, где на платформе стояли два поезда. Каждый состоял из двух узких вагончиков с тремя расположенными одно за другим сиденьями. Мило поцеловал дочь и жену и сказал, что приедет следующим поездом. Паренек в форме повел их к первому вагончику, но Мило шепнул ему что-то, продемонстрировал значок и занял предпоследнее сиденье во втором вагончике второго поезда. Тина, сев позади дочери, обернулась, однако не увидела мужа из-за других пассажиров. Она попыталась привстать, чем привлекла внимание девушки в форме.

— Мэм, пожалуйста, оставайтесь на месте. Ради вашей же безопасности.

Тина поблагодарила ее за заботу.

— Ты тоже так думаешь? — спросила Стефани.

— Что, милая? Я плохо тебя слышу.

— Ты тоже думаешь, что мы взаправду полетим в космос?

— Может быть.

Тина еще раз оглянулась, пытаясь отыскать глазами Мило, но тут поезд дернулся и медленно покатился вперед, к темнеющему зеву туннеля.

Следующие три минуты Тине было не до таинственного друга ее мужа. Космическая музыка, проносящиеся мимо астероиды и звездолеты, световые эффекты внутри огромного купола — все это заставило отвлечься на время от проблем реального мира. И даже Стефани позабыла весь свой сарказм и только счастливо пищала, когда их уносило вверх и швыряло вниз.

— Поедем еще раз! — заявила она, когда поезд наконец остановился и они, пошатываясь, вышли из вагончика.

— Дай сначала отдышаться.

Потом они долго стояли у стальной оградки, ожидая Мило.

— А почему он не приехал на втором поезде? — спросила Стефани.

— Может, его друг опоздал. — Она прижалась подбородком к ограждению и тут же подняла голову. — А вот и он!

Первые четыре места оккупировала семья, все в ярких оранжевых рубашках, а пятое занимал Мило — напряженный, как ей показалось, и с каким-то безучастным выражением на застывшем лице. За его спиной сидел старик лет семидесяти, морщинистый, широкоскулый, с глубоко посаженными, тяжелыми глазами и бритой седой головой с коротким «ежиком» на макушке — когда-то, наверное в семидесятые, такой стиль предпочитал и ее отец.

Несмотря на возраст и кажущуюся хрупкость, старик поднялся сам, а когда вышел из вагона, Тина поняла, что ее первое впечатление оказалось обманчивым — он был высок и статен. Подойдя ближе, мужчины улыбнулись, и старик как-то странно махнул рукой, словно отгонял муху. Не успел Мило открыть рот, как его спутник заговорил с сильным русским акцентом.

— Рад познакомиться с вами, миссис Уивер.

С этими словами он галантно склонился к ее руке.

— Евгений Примаков, — представил Мило. — Евгений — это Тина, а это, — он поднял на руки Стефани, — величайшая исполнительница шансона со времен Эдит Пиаф. Будьте знакомы — Стефани.

Примаков с улыбкой поцеловал и вторую предложенную руку и рассмеялся, когда Стефани вытерла ее о шорты.

— Правильно делаешь, у меня могут быть вши.

— Так вы старый друг Мило? — спросила Тина.

— Можно и так сказать. — Он снова улыбнулся. — Давно уговариваю вашего мужа работать на меня, а он ужасно упрям. Патриот.

— Выпьем? — вмешался Мило. — В горле пересохло.

Русский покачал головой.

— Я бы с удовольствием, но мне еще надо найти своих. А вы идите. Может быть, еще встретимся. — Он повернулся к Тине. — Мило много говорил о вашей красоте. Теперь я вижу, что он скромничал.

— Спасибо, — пробормотала она.

— Осторожно, Евгений, — улыбнулся Мило и повел семью к выходу.

Странный этот эпизод пробудил ее любопытство, и в конце концов Мило признался, что Примаков тоже агент, только уже в отставке, и что «в свое время он был одним из лучших, и многому меня научил».

— Русский агент? Как он мог чему-то тебя научить?

— Мастерство не знает границ. К тому же Евгений больше не русский агент и работает в ООН.

— В ООН? И чем может заниматься в такой организации бывший шпион?

— Наверное, сумел найти себе достойное применение.

Тина уже заметила, что встреча с русским серьезно обеспокоила мужа. От его недавней веселости не осталось и следа.

— Вы говорили об Энджеле?

— По большей части. — Мило вздохнул. — Евгений знал ее. Спрашивал, что случилось.

— И что ты ему сказал?

— Почти ничего. — Он повернулся к Стефани. — Ну, кто у нас проголодался?

Обедать отправились в один из ресторанчиков при отеле, и Мило даже удалось вовлечь Стефани в шуточное обсуждение достоинств и недостатков «Космической горки». В номер вернулись в половине десятого. Все вымотались, а потому Мило с Тиной быстренько ополоснулись, уложили дочку спать и легли сами. На секс сил не осталось, и они просто лежали, глядя через застекленную террасу на повисшую над озерцом луну.

— Тебе здесь нравится? — спросил Мило.

Тина кивнула.

— Хоть немного отдохну от библиотеки.

— В следующем году давай съездим в Швейцарию. Ты никогда там не была.

— Если сможем себе позволить.

— Ограблю банк.

Она рассеянно усмехнулась.

— Мило?

— Да?

Она села — пусть поймет, как это важно.

— Я не хочу, чтобы ты злился.

Он тоже сел. Простыня скатилась с груди.

— Ну так не зли.

Она надеялась на другой ответ.

— Послушай. У меня плохое предчувствие.

— Что-то болит?

Тина покачала головой.

— Здесь что-то не так. Я в этом уверена. Этот русский… Откуда он вдруг взялся? И мне кажется, ты что-то от меня скрыл.

— Ты мне не веришь.

— Дело в другом.

— Нет, не в другом, а в этом самом, — сказал Мило, но не встал и не попытался уйти, как делал иногда, когда они спорили. И только взгляд его ушел за окно.

— Откуда ты так хорошо знаешь русский?

— Что?

— Ты бегло говоришь по-русски. Как будто это твой родной язык. Это Том так сказал.

— Я учил языки. Ты это знаешь. У меня способность к языкам. Может, я не очень хорош в остальном…

Тина устало вздохнула. Все, что он говорил, не имело смысла, не убеждало, звучало фальшиво. Но как облечь в слова то, что сидело гнетущим беспокойством, что грызло изнутри?

Оба вздрогнули — на прикроватном столике замигал и завибрировал телефон. Мило протянул руку.

— Да? — Лицо его напряглось, глаза — он все еще смотрел на нее — слегка расширились. — И Адама. — Пауза. — Сейчас? Но я… — Черты застыли. — О'кей.

Мило положил телефон, но по-прежнему смотрел на нее. Нет, поняла вдруг Тина, не на нее, а сквозь нее. Потом он поднялся и, не одеваясь, шагнул к двери, ведущей на террасу. Выглянул, вернулся к комоду и начал торопливо, как будто отель уже горел, одеваться.

— Мило?

Он натянул рубашку.

— Послушай, я не могу сейчас все объяснить. Некогда. Было бы время, объяснил бы. Все. — Он шагнул к шкафу, открыл, достал чемодан и, опустившись на корточки, повернулся к ней. — Ты права. Я слишком скрытен. И мне очень жаль. Но сейчас я должен уйти.

Тина тоже встала.

— Я с тобой.

— Нет.

Он очень редко говорил таким тоном. Она тут же легла и натянула на себя простыню.

Мило подошел к кровати.

— Пожалуйста, не надо. Тебе нужно остаться. Сюда скоро придут, меня будут искать. Отвечай на все их вопросы. Без утайки. Они все равно все узнают.

— Узнают что? Что ты натворил?

Он опять замкнулся, спрятался за ничего не выражающей маской. Потом усмехнулся.

— Сказать по правде, ничего. По крайней мере, ничего по-настоящему плохого. Но послушай меня. Слушаешь? Я хочу, чтобы ты уехала в Остин. К родителям. Побудь там несколько дней. Может быть, неделю.

— Почему?

— Потому что тебе нужно отдохнуть. Вот и все. Договорились?

Она смогла только кивнуть.

— Вот и хорошо.

Мило вернулся к чемодану, достал маленький рюкзак и начал складывать в него вещи, которые брал каждый раз, когда собирался в командировку. Потом положил айпод и проволочную вешалку из шкафа. Зачем? На все ушло не больше полутора минут. Он застегнул рюкзак, сунул в карман сотовый и присел на край кровати. Поднял руку — Тина инстинктивно вздрогнула. В глазах Мило мелькнуло такое отчаяние, что ей сделалось не по себе.