Дорога любви - Эйна Ли

Через некоторое время она вновь толкнула его.

– Я поняла, что в ней кажется странным, – сказала она, – ее походка.

Томас опустил журнал.

– Ты бы стала ходить иначе, если бы прожила жизнь в турецком гареме?

Она кинула на него взгляд, полный досады: как можно быть таким непонятливым?

– Никто из женщин так не ходит, поверь мне. Ты же доктор. Разве ты не видишь разницу?

– Разницу в том, как ходят женщины? – устало переспросил он. – Конечно. Некоторые двигаются маленькими шажками, некоторые шагают широко, некоторые покачивают бедрами, некоторые размахивают руками…

– Я говорю о разнице между мужчинами и женщинами, – нетерпеливо прошипела она.

– Я никогда не пытался различать мужчин и женщин по их походке. Мне важно только, что ты, Роури, – точно женщина.

– Говорю тебе, что эта женщина ходит, как мужчина, и в ней чувствуются мужские мускулы. Я не удивлюсь, если утром проснусь с перерезанным горлом.

Томас с тоской вздохнул.

– Если у тебя, Роури, сейчас не самое удачное время месяца, я могу дать тебе пилюлю, которая устранит чрезмерную раздражительность.

– Вы ошибаетесь, доктор Грэхем. И, кроме того, с девушкой этот предмет настоящий джентльмен обсуждать не станет.

– Что ты девушка – это не моя вина, – сокрушенно покачал он головой.

Видя, что все ее доводы на него не действуют Роури сложила руки на груди и откинулась на спинку сиденья.

– Ну, погоди. Не говори потом, что я тебя не предупреждала, Томас Грэхем.

– Я и не смогу, если мое горло будет перерезано, – заметил он и вновь поднял журнал.

Молодая пара, адвокат Дэвид Селлер и его жена Барбара, сидевшие в соседнем отделении, предложили им партию в вист. Роури и Томас пересели к ним за стол, составив пару против своих новых знакомых.

Следующие два часа пролетели быстро, поскольку адвокат и его жена оказались интересными собеседниками.

Внезапно по вагону пронесся вздох удивления. Пассажиры стали вскакивать со своих мест, чтобы выглянуть в окно. И действительно, было на что посмотреть: гигантское стадо бизонов закрыло склон большой горы. Решив, что вид стада вызывает интерес у большинства пассажиров, кондуктор поезда дал команду замедлить ход, чтобы каждый мог увидеть это редкое зрелище.

– Боже, их здесь, похоже, тысячи, – пробормотал адвокат. – Вот это вид!

Грохот выстрела заставил всех вздрогнуть. За ним последовали новые и новые выстрелы. Барбара вскрикнула, увидев, что бизоны начали падать на землю.

Томас сразу понял, кто стреляет. Он бросился к двери и обнаружил на открытой платформе, прицепленной к вагону, трех охотников, торопливо посылающих в стадо пулю за пулей.

– Вы их только разъярите! – крикнул Томас.

Но охотники, всецело поглощенные своим «спортом», оставили его предупреждение без внимания. Томасу даже на миг пришла мысль, что они оглохли от выстрелов. И будто в подтверждение правоты его слов стадо, сотрясая копытами землю, двинулось по направлению к железнодорожному пути.

Машинист увидел опасность слишком поздно. Он поспешил прибавить скорость, поезд стал набирать ход, но гораздо медленнее, чем катилась со склона разъяренная лавина.

Казалось, началось землетрясение. Только сейчас пассажиры с ужасом поняли, какая опасность им грозит. В разных концах вагона раздались выкрики и визг, однако все понимали, что бежать некуда. Оставалась одна надежда – что поезд успеет набрать ход прежде, чем стадо достигнет железнодорожного полотна.

Томас поспешил назад к Роури, отдернул ее от окна и ткнул головой в подушки сиденья.

– Держи голову в этих подушках, – приказал он.

Поезд, казалось, полз по сравнению с поднимающими облако пыли бизонами. Томас услышал приглушенные возгласы, пассажиры начали в панике метаться по вагону.

Какое-то мгновение казалось, что поезд уже оторвался от стада – по крайней мере паровоз и большая часть вагонов. Но последний, тормозной, вагон от столкновения увести не удалось. Оно было страшным. Удар столкнул вагон с пути, и он потянул с рельсов багажный вагон и один из пассажирских. Пассажирский вагон накренился, а затем рухнул на землю. В этом столкновении несколько бизонов упало, и их мгновенно затоптало несущееся стадо. Остальные обогнули поезд и пронеслись мимо, оставив густое облако пыли.

– С тобой все в порядке, Роури? – спросил Томас, поворачивая к себе ее голову. Она только кивнула, не в силах произнести ни слова.

– Мне придется тебя покинуть. Уверен, что там требуется доктор, – сказал он. Достав из-под сиденья свой медицинский саквояж, Томас поспешил из вагона, чтобы присоединиться к машинисту, кондукторам и проводникам, бегущим вдоль поезда к месту крушения.

Роури решила отправиться следом. Из перевернувшегося вагона слышались крики. Через разбитые окна пассажиры пытались выбраться наружу.

Багажный вагон продолжал стоять вертикально, упираясь в небольшой холм. Те, кто находился в этом вагоне, выпрыгивали прямо из окон. Томас заметил кровь на некоторых из них, кое-кто явно был в шоке от происшедшего. Правда, раздавались и радостные возгласы, когда люди находили своих близких.

Вскоре Томас услышал тихое ржание лошадей – из багажного вагона удалось вывести лошадей охотников за бизонами.

Судьба оказалась благосклонной к пассажирам – только двое из них пострадали более или менее серьезно: один сломал руку, у другого было легкое сотрясение мозга. Множество людей получили порезы, выбираясь из разбитых окон. Несмотря на запрет Томаса, Роури осталась с ним, пытаясь помочь тем, кому могла.

Для того чтобы извлечь из багажного вагона почту и багаж и перегрузить их в другие вагоны, понадобился час. Никто не выразил никакого недовольства, когда охотники на бизонов взобрались на своих лошадей, чтобы последовать за стадом.

– Хорошей прогулки, – напутствовала их Роури.

Обоих серьезно пострадавших Томас провел в свой вагон, где он мог бы за ними присмотреть. Все были рады, что опасность миновала.

Позднее, правда, нашлась одна девушка, которая не пожелала скрывать свое неудовольствие. Это была Роури. Ее место занял один из пострадавших, а ей самой предложили устроиться ночевать с той женщиной, в которой Роури подозревала мужчину.

Свое недовольство Роури высказала Томасу, когда незадолго до отправления поезда они вышли на открытую платформу.

– Роури, это только на сегодняшний вечер. Я охотно отдал бы свою полку этому человеку, но где я буду спать сам? Ведь только вы двое – женщины в этом вагоне.

– Я не возражала бы, если бы разделила эту полку с тобой, – решила поддразнить его она.

– Это хорошая мысль, – произнес он серьезно. Затем привлек ее к себе, и она подумала, что этот поцелуй – прекрасное успокоительное после всех пережитых волнений. Но поцелуй затянулся, и это уже не было успокоительное. Хотя, надо признаться, от такого волнения она ни за что бы ни отказалась.