Аугенблик - Евгений Анатольевич Сотсков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Господи, – оторопел я от такого ее предположения, – какое-то извращение прям!
– А пойдем в кабинет этой, кадровички, к мадемуазель Лили пойдем!
Тонечка сияла от заманчивой перспективы, сулящей необычные ощущения. Я «пожевал» в уме такой вариант.
– Ну… я не знаю… – согласился я Тонечкиным способом.
Тонечка достала коробку с ключами, порывшись, нашла ключ от коморки нашей бывшей кадровички.
В коморке Лилианы Владимировны был относительный порядок. Никто туда не заходил после ее самоувольнения. В маленьком помещении было действительно тесно. Несмотря на крошечное пространство, много места занимал довольно немаленький стол. На столе почти ничего не было, а то, что было, мы убрали к стенке. Я спустил с Тонечки трусики и нежно поцеловал ее в пупочек. Тонечка деловито забралась на этот стол, села, свесив сжатые ноги.
– Расслабься, радость моя, – ласково произнес я, раздвигая ее несильно сопротивляющиеся коленки.
Мы начали очень медленно. Тонечка Воробьева довольно долго была какой-то безучастной, не могла прийти в себя. Я нежно ласкал ее, заводился сам и заводил мою подругу. Тонечка постепенно оттаяла. О чем думала она, я не знал, но ко мне в голову лезли интересные мысли. Почему-то возникло предположение, что вот точно также, на этом же столе злодей Дима пользовал Лилиану Владимировну. Наверняка ее зад занимал куда больше места, чем элегантная Тонечкина попка.
«Милый, милый… так! Да!» – шептала воображаемая Лилиана Владимировна.
– Милый, милый… так! Да, давай, еще… Ой, Женька! – шептала настоящая Тонечка Воробьева.
Стол слегка поскрипывал.
« В мониторке, наверное, слышно» – подумал я.
Тонечка обхватила меня ногами и сильно сжала. Коленки ее заметно дрожали. Дыхание ее, итак неровное, на несколько секунд остановилось, затем она глубоко вздохнула, коротко застонав на вдохе, напряглась всем телом.
«Кончает, – с удовольствием понял я,– славная моя, кончает!»
– А-а-а-й, Кончаю… – длинно выдохнула моя партнерша.
Тонечка распахнула свои глаза, и я провалился в ее бездонный взгляд. Полетел в бесконечность. Во мне, во всем моем теле, в мозгу взорвался тугой комок удовольствия. Почему-то именно в этот раз так мощно, что я был ошарашен!
Внизу скрипнула входная уличная дверь. Это мог быть Коля, который ходил курить только на улицу. Это мог быть кто-то пришедший.
Залаял пустобрех Мишка. По его визгливому лаю я понял, что кто-то все-таки пришел и этот кто-то из «своих».
Мы быстро оправились и кое-как убрали следы нашей страсти.
Тонечка заскочила к себе, я поспешил вниз. Предположив, что пришедший еще на улице, я осторожно продвинулся в мониторку.
Коля с кем-то разговаривал и его собеседников было двое. Довольно толстые стены мониторки, оббитые вагонкой, звук пропускали плохо. Слов не разобрать. Однако я узнал голоса обоих. Один мужской, принадлежал Главному инженеру Постнову, второй голос женский. Я оторопел! Постнов пришел с Леночкой – лаборанткой.
«Они же ушли, – подумал я, – забыли, что ли что-то?»
Коля по тупости своей, за несколько дней работы, не успел понять, что у нас иногда и вне рабочего времени сотрудники возвращаются, никого не хотел впускать.
Я вышел из мониторки. Михалыч и Леночка что-то ему объясняли, Коля на все отвечал утвердительно.
– Во как! – принял я участие в их беседе. – Что-то случилось, Михалыч?
– Случилось! – с раздражением ответил он. – Исаев набирает уродов. Двух уже набрал!
Заметно не совсем трезвый Коля смотрел на меня.
– Коля, в чем дело? – пошел я в наступление. – Ты здесь умнее всех, что ли?
Коля не отвечал, однако в сторону отошел.
Впоследствии оказалось, что, при приеме на работу, с Колей Исаев говорил сам. Он акцентировал внимание на произошедшей краже металла и строго настрого приказал в ночное время быть особенно бдительным. Вот эту бдительность, подогретый алкогольными парами Коля, и проявил… по-своему.
Михалыч прошел в мою мониторку, Леночка пошла наверх.
Я успел подумать про Тонечку, но не успел ее предупредить.
– Жень, – начал заговорщицким тоном Постнов, – нам хорошую поставку металла обещают… понимаешь? Не совсем легально. День пропустишь, другим уйдет. Цена хорошая, упускать нельзя. Мы образцы взяли, надо срочно анализ сделать. Исаев в курсе.
– Чего ты мне объясняешь, Михалыч, – удивился я, – это вот я этому идиоту потом объяснять буду.
– Ладно, – успокоился Постнов. – Там немного, за пару часов все сделаем.
– Михалыч, – начал я совершенно безразличным тоном, – там наверху Антонина. У нее с компом нелады.
Постнов напрягся.
– Только с ее компьютером? А лабораторный?
– Не знаю, – ответил я, – причем тут лабораторный?
Я вдруг осознал, насколько опасен и непредсказуем наш мир! Вот трахались бы мы сейчас с Тонечкой в лаборатории, вот Коля не переусердствовал бы… и Леночка точно нас застукала, прямо в своей лаборатории!
Через полчаса приехал Лешка. Мы посидели в мониторке, я напоил его чаем. За стеной Коля несильно, но заметно похрапывал. Я рассказал Лешке о бдительности нашего нового охранника. Посмеялись.
– Да, – протянул Лешка с досадой, – шеф нихрена не разбирается в людях. Коля ваш… Ладно ничего не делает, так хоть не мешал бы.
– Леш, – согласился я, – не думаю, что он у нас надолго задержится.
– Дай Бог! Дай Бог! – с надеждой в голосе ответил Лешка.
Через полтора часа Лешка увез всех троих. Перед этим Тонечка Воробьева зашла попрощаться. Она посмотрела мне в глаза и тиха проговорила:
– Спасибо, Женечка, спасибо тебе!
– Да за что же?! – изображал я удивление, опуская свои руки с Тонечкиных плеч по ее спине. Добравшись до попки, я сжал тугие ягодицы и притянул ее к себе.
– За все! – выдохнула Тонечка.
– Обращайся! Всегда рад помочь!
Тонечка улыбнулась и поцеловала меня.
– А ты у меня молодчина! – похвалил я свою еврейскую подругу.
– Правда? – улыбалась она. – В чем же?
– Правда! – твердо ответил я, еще крепче сжимая ее ягодицы.
– Женька, синяки останутся, перестань!
– Представляешь, – серьезным тоном продолжил я, – вот мы с тобой там бы в Ленкиной лаборатории. И вот она входит, и вот она видит…
– Ты только за это меня похвалил? – лукаво спросила она?
– Нет, не только, – спохватился я, – ты молодчина во всем!
– Я знаю, – протянула Тонечка. – Пусти… пора!
– Не беспокойся на счет компьютера, – сказал я Тонечке, выпуская ее из своих объятий. – Все будет хорошо.
– Я уже не беспокоюсь, – ответила Тонечка, потупив глаза.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
На следующий день утром я с нетерпением ждал Исаева.
Я хорошо знал особенность своего начальника всегда делать вид, что он компетентен в любой области и может поддержать в беседе любую тему. Исаев постоянно переспрашивал, задавал вопросы по только что сказанному. Иногда, в своей беседе с ним, я иронизировал по этому поводу и подпускал уже
