Миссия в Москву. Воспоминания доверенного лица президента Рузвельта о советской стране, ее лидерах и народе. Совершенно секретные донесения Белому дому - Джозеф Эдвард Дэвис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В соответствии с протоколом, принятым в таких случаях, произносились тосты. Как хозяин, я предложил тост за Красную армию как армию граждан, рабочих и крестьян, которая является «народной армией, преданной миру превыше всего». Маршал Ворошилов ответил экспромтом, на русском языке, мастерски, в простой, но весьма впечатляющей манере. Он говорил по-русски, и каждое предложение переводилось по мере того, как он его произносил. Он сказал, что может лично подтвердить, что Красная армия – это армия, которая в первую очередь стремится к миру. Он заявил, что в Красной армии нет ни одного человека, от солдата до маршала, который бы с радостью не снял свой мундир и не бросил оружие, если бы мог. Он сделал бы это, если бы не необходимость защищать свой дом и сохранить мир на своей земле – в том безумном мире, где свободы наций подвержены непрерывным нападкам со стороны обезумевших от войны агрессоров.
После ужина смотрели кино.
_________________________________
СОВЕТСКИЙ НАРОД ПОДДЕРЖИВАЕТ СВОБОДНЫЙ КИТАЙ
Журнал Москва, 26 марта 1937 года
Перед отъездом у меня была возможность побеседовать с послом Китая, г-ном Цзян Тинфу. Посол Тинфу – выпускник Корнеллского университета, весьма дружелюбно относится к Соединенным Штатам. Он пришел на свою нынешнюю должность с поста секретаря президента Китая г-на Лиу Шена. Мое впечатление таково: отношения между Китаем и Советским Союзом неизмеримо улучшились за последние несколько дней, было достигнуто определенное понимание. Существует договоренность о том, что Советский Союз будет воздерживаться от коммунистической деятельности в Китае, которая антагонистична нынешнему китайскому правительству. Это, в частности, подразумевает, что СССР не станет оказывать поддержку никаким независимым коммунистическим китайским военным силам или местным правительствам. Это очень много значит для Китая и дает большие надежды на укрепление положения в стране. Со своей стороны китайское правительство примет меры, чтобы позаботиться о тех, кто окажется лишен средств поддержки.
_________________________________
Дневник Париж, 29 марта 1937 года
Прибыли сюда по пути домой в прекрасный пасхальный понедельник. Вечером пошли на оперу «Маруф, сапожник из Каира», но надолго не задержались. За исключением пения и одного танцора-мужчины, все остальное выглядело довольно низкопробно и не могло сравниться с русской оперой в Москве или в Ленинграде.
_________________________________
Дневник В море, 30 марта 1937 года
Отплыли из Шербура на корабле «Куин Мэри» на родину.
Часть вторая
Вашингтон и восточные направления
5 апреля – 20 июня 1937 года
_________________________________
Дневник Нью-Йорк, 5 апреля 1937 года
Прибыл в Нью-Йорк. Сразу же по прибытии отправился навестить старого друга, полковника Хауса, который сейчас нездоров. На протяжении всех этих лет я всегда считал его советы мудрыми и дальновидными. Он сказал, что очень рад тому, что президент попросил меня поехать в Россию; это, по его словам, одна из крупных потенциальных сил, влияющих на мир во всем мире, и что было бы крайне важно составить мнение, основанное на личном знании фактической силы советского правительства, их лидеров и их армии. В отношении Советов в Европе слишком много «предвзятых суждений», и это ошибка. Руководствоваться предрассудками вместо фактов не очень хорошо. Это очень важно и в связи с японским вопросом. Он выразил сожаление по поводу того, что Додд так мало добился в Берлине. По его мнению, лучшим типом дипломатического представительства является то, которое всегда твердо придерживается политики и идеалов своей страны, но при этом признает, что одной из главных целей является оказание влияния на правительство, при котором оно аккредитовано, в направлении, способствующем интересам своей страны и, в частности, мира во всем мире. Было серьезной ошибкой позволить себе занять настолько враждебное положение, чтобы оказаться не у дел в стране, в которой аккредитован. Додд – человек способный и принципиальный, и мой друг вынужден с сожалением заключить, что Додд не справляется со своими обязанностями, тем более что в свое время сам рекомендовал Додда президенту. По словам полковника, он очень рад желанию нашего президента отправить меня в Германию после сразу после службы в России. Он считает, что еще есть шанс выработать между Германией, Англией и Францией некий базис соглашения, который сохранит мир в Европе. Этот шанс, сказал он, становится все меньше и меньше, а ситуация ухудшается с каждым днем. Как ни жаль, но, если не удастся ничего придумать, война неизбежна. Мы хорошо провели время и вспомнили старые добрые годы правления Вильсона. И от души посмеялись над тем, как присутствовали на заседании вместе с президентом Вильсоном, где он принимал решение о составе Федеральной торговой комиссии. Полковник сказал: «Помните, Дэвис, как Вильсон сказал: „Не хочу, чтобы в этой комиссии были юристы; они загубят любое доброе начинание. Мне жаль, что вы юрист, Дэвис, но я хочу, чтобы вы были председателем4'». И он засмеялся.
На меня также произвело впечатление, что, хотя я близко знал полковника Хауса больше четверти века, он ни разу не произнес ни единого недоброго слова о нашем великом лидере, президенте Вильсоне, несмотря на их разногласия в более поздние годы.
Сразу после этого отправился в Вашингтон, чтобы отчитаться перед Государственным департаментом.
_________________________________
Дневник Вашингтон, 6 апреля 1937 года
Сразу по прибытии в Вашингтон я подробно и обстоятельно доложил обо всем государственному секретарю Корделлу Халлу. Мне было приятно, что госсекретарь отметил проделанную мной «тяжелую работу» и инициативу, которую я проявил в своей работе, особенно в тех длительных поездках вглубь страны, «чтобы лично убедиться» в том, как обстоят дела за пределами [советской] столицы. Относительно качества моей работы он не скупился на лестные комментарии.
Вечером ужинал с Джорджем и Мэри Холмс, Стивом и Хелен Эрли и Гарри Хопкинсом, Джессом и миссис Джонсами. Все они собрались на ужин в неформальной обстановке, и Джордж настоял на том, чтобы я тоже присоединился к ним. Джордж Холмс был на высоте. Он провел свой привычный и хорошо известный «Открытый форум», где «крышка была снята» и все были выложены на «сковородку». Мы отлично провели время. Гарри Хопкинс и Джесс Джонс особенно интересовались Россией. И разговорили меня на эту тему. Им хотелось знать мое мнение о достижениях страны, промышленные объекты которой я проинспектировал.
Было совершенно очевидно, что они с трудом верят собственным ушам. Шестью месяцами ранее то же самое было со мной. И я бы не поверил, если бы не увидел все собственными глазами.
_________________________________
Дневник Вашингтон, 7
