Виртуоз - E-light

Как раз вовремя, чтобы заметить, как неумолимо сходятся, запирая его, тяжелые каменные плиты.

Глава 11

Фонарь, зависнув в воздухе, мерно постукивал о тускло светящийся в темноте «потолок», выбивая маггловский SOS. Не самые сложные чары - обычный домовой «полтергейст».

Любимая забава мальчишей-плохишей, пугающих магглов в ночь на Хэллоуин.

Это было лучшее применение для сломанной вещи, какое Гарри только смог найти. Прогнутая металлическая сетка, защищавшая фонарь от случайных ударов об пол, не выдержала падения с высоты в три ярда; стекло разлетелось вдребезги и лежало теперь осколками по всей яме вперемешку с щебенкой. К счастью, Маска Ночи позволяла своему владельцу сносно видеть даже при полном отсутствии света.

Не обращая внимания на беспорядок - углубление в полу с рваными краями, разбросанные всюду камни (некоторые были довольно крупными, способными зашибить быка, не то что человека), - аврор сосредоточенно водил палочкой вдоль правой руки.

В свое время он учился выполнять заклинания левой рукой, подготовка в режиме «альфа» подразумевала обязательное двуручное владение палочкой; и все же делать кропотливую работу левой было не слишком удобно, а прорывающаяся сквозь анестезирующие чары боль сосредоточению на лечебных чарах и вовсе не способствовала.

Гарри правильно расположил обломки кости, представил, как они срастаются, аккуратно прошелся по взлохмаченному мясу, «причесывая» его, «уговорил» кровь перестать сочиться и мирно течь, как ей полагается, по венам. Закончив, он откинулся, задыхаясь, на стену: по лицу градом лил пот, рубашка прилипла к спине, неприятно холодя тело, а рука ощущалась сгустком боли, живущим своей отдельной, самостоятельной жизнью, пульсирующим и время от времени выкидывавшим протуберанцы к сердцу. Обычно такие травмы лечили зельями и за более длительный период: повышенная болезненность стала закономерной расплатой за интенсивность терапии.

Отдышавшись и утихомирив лихорадочное биение сердца, Гарри открыл глаза и огляделся, твердо приказав себе не обращать внимания на острую боль в руке. Западня, в которую он так по-глупому попал, была сработана ее создателями с тщанием и любовью: пол (если не считать недавно появившейся ямы) и стены были ровными, гладкими, как стекло, словно над ними не один час трудились резцом, а сходящиеся плиты с внутренней стороны были облицованы мифрильными листами.

Идеальная ловушка для магов. Мифрил отражал пущенные в него заклинания, действуя подобно зеркалу-щиту. Хорошо, что первым заклинанием Гарри стало не «explodo», а банальная «алохомора». Ощутив покалывание вернувшейся назад магии, с дальнейшим применением магических сил аврор был осторожней.

И совершенно правильно. Яма, оставшаяся в каменном полу после применения взрывного заклинания, убедительно это доказывала.

Гарри внимательно осмотрел темные стены. Если попробовать трансфигурировать отколотые камни в стальные крюки, вбить их в стену и подняться наверх, как по лестнице…

Сумеет ли он раздвинуть плиты руками?

Хотя вопрос, конечно, оставался риторическим. Независимо от результата попробовать было нужно. В этой дыре время растягивалось волшебным образом: Гарри проверил это по часам на экране мобильника и ударам своего сердца. Одна минута здесь равнялась пятнадцати секундам снаружи. Любая помощь может просто запоздать: вентиляции для подачи свежего воздуха в ловушку гоблины при строительстве не предусмотрели.

Аврор вновь достал безотказный Sony Erickson, изделие изобретательных и трудолюбивых японцев: надежный, ударопрочный и водостойкий аппарат, способный функционировать в любой среде и обладавший набором таких качеств, которые счастливому владельцу в жизни не пригодятся. Но на этот раз «форс-мажор» все-таки наступил, и телефон не подвел: на экранчике как ни в чем не бывало высвечивалась синяя надпись «Поиск сети», часы в углу показывали 12:42.

Гарри отключил мобильник: Мерлин знает, на сколько хватит зарядки. Судя по индикатору, батарея была разряжена уже наполовину.

Через час сорок восемь минут авроры Ковентри отправятся их искать. Около трех часов дня они будут здесь. В ловушке к этому времени пройдет девять субъективных часов.

На карте она не отмечена. Никто о ней не знает. А плиты, обитые мифрилом с наложенными на него чарами, вполне способны не пропускать звук наружу.

Гарри бросил вычислять, на сколько ему хватит запаса здешнего застоялого, спертого, почти не содержащего кислорода воздуха, и склонился над камнем, пытаясь вообразить металлический конусообразный штырь, тяжелый, острый и достаточно крепкий, чтобы выдержать вес человека. Когда от напряжения у него уже поплыло перед глазами, камень вытянулся, превращаясь в тускло поблескивающий серый «колок». Любой альпинист посмеялся бы над таким снаряжением, но Гарри смотрел на свою невзрачную надежду со слезами радости на глазах - или слезы выступили от боли? Только в обморок упасть ему сейчас не хватало.

Мерный стук наполнял уши, сливаясь с единым ритмом тока крови в теле; Гарри размеренно забивал колышки трансфигурированным из каски молотком. Сначала он пробовал наложить на них те же чары, что и на фонарь («полтергейст»); затем попытался вгонять клинья в стену «ступефаем», но, в конечном счете, убедился, что дедовские методы - самые надежные. Через четверть часа он уже намозолил ладони; зато физическая работа не оставляла места депрессивным мыслям и отчаянию по поводу своего будущего: на панику элементарно не хватало ни времени, ни сил.

Гарри аккуратно вбивал колышки, балансируя на ненадежных «ступеньках», понемногу продвигаясь вверх, к заветным плитам, и пытался отвлечься от боли в правой руке размышлениями о вампире и Зике.

Куда пропал Зик? Его устранил вампир?

Быстро, качественно и бесшумно? А не был ли сам Мэдривер тем, кто столкнул…

Ерунда.

Чушь. У Зика была масса возможностей расправиться с Гарри без всяких проблем: «петрификус тоталус» в спину и делай дальше с напарником, что хочешь.

Если он боялся проверки палочки в аврорате, можно было поступить просто и незатейливо, по-маггловски, - опустить камень на чужой затылок. Или трансфигурировать дубинку из фонаря. Да хотя бы та же бутылка с витаминизированным соком вполне подойдет…

Гарри поморщился, зашипев и грязно выругавшись, когда боль прострелила насквозь локоть, и аврор пошатнулся, едва не выронив молоток. Он постоял немного, чувствуя, как дрожат у него колени.

Ничего, падать тут невысоко. Не убьется…

А все-таки, что произошло с Зиком? Где он сейчас, Мэдривер?

Лежит на дне какой-нибудь не отмеченной на картах ямы-ловушки? Высосан досуха этой сукой, гребаной маугли волшебного мира?

Впрочем, не исключено, что Гарри Поттера ждет та же участь - если он не сумеет выбраться из западни. Прикинув расстояние до потолка, Гарри с удвоенной силой принялся вбивать колышки на уровне чуть ниже высоты собственного роста, если мерить сверху. Надо будет попробовать упереться в плиту плечами.

* * *

Он попробовал снова. И снова. И опять. За последние полчаса он пробовал уже столько раз, что сбился со счета, и с каждым разом его попытки становились слабее и слабее. Здравый смысл требовал остановиться и передохнуть, но слепая паника гнала и гнала вверх, заставляя биться о плиту, отбивая руки.

Мер-лин… Неужели ему суждено сгнить здесь, неужели он не выберется отсюда?!!

Гарри, тяжело дыша, снова взялся за металлические «распорки», всунутые им в зазор между каменными плитами, там, где он сумел отогнуть накрывающий щель мифрильный лист. Заклинания на столь мизерную незащищенную поверхность по-прежнему не действовали, отражаясь от сияющего серебристым светом металла. Вот когда Гарри возненавидел мифрил.

«Магоковкость - 9,5 баллов по шкале Фламеля…»

Чтоб эта магоковкость гоблинам расплавленным свинцом из горла вылезла…

Стесанные ладони кровоточили и невыносимо болели, но даже если бы его правая рука сейчас отлично работала, и опорой под ногами был надежный каменный пол, а не колышки, и распорки были значительно толще…

Стоп. А если их раздуть?!

Когда-то он раздул свою тетушку Мардж, но тогда он наполнил ее воздухом, и вышло это случайно…

Гарри сжимал в ладони железные прутья, пожирая их глазами: «Растите. Растите… Плодитесь и размно… нет, не то. Увеличивайтесь. Разбухайте… Пожалуйста, ну!»

И они действительно начали расширяться, медленно утолщаясь; Гарри с бешено стучащим сердцем следил за прибавлением каждого миллиметра. Но, не достигнув в диаметре и дюйма, прутья расти перестали.

Должно быть, неорганика имеет свой предел расширения. Плиты, закрывающие проклятую яму, даже не сдвинулись.

Гарри устало сполз по колышкам вниз и, с трудом трансфигурировав аврорскую мантию в одеяло, постелил его на каменный пол. Лег и глянул вверх, на ненавистные плиты.