Короли старшей школы - Меган Брэнди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С ним?
Может быть. Если бы Перкинс забрал своего сына, когда была убита мать Кэптена, у Грейвена было бы два принца для роли пешки на выбор, Коллинз или Кэптен.
Может быть, все пошло наперекосяк. Может быть, изначально это должен был быть не Мэддок, а именно Кэптен.
Тайный Брейшо и тайный Грейвен.
Я качаю головой.
Притворяться, что веришь в это, даже на секунду, неправильно на всех уровнях.
Моя любовь к Мэддоку не была ошибкой.
Это было неизбежно.
Мы были неизбежны.
Тем не менее ничто из этого не меняет положения, в котором мы сейчас находимся.
Я открываю глаза, и веки Кэптена опускаются, но я смотрю на него, а он на меня.
– Ты никогда не лгал своим братьям, Кэп, ты не начнешь сейчас, определенно не из-за меня.
– Рэйвен…
Я качаю головой, прерывая его:
– Я не уйду. Я не хочу, – уверяю я его. – Черт, даже если бы хотела, я бы не смогла.
– Мы делаем с тобой то, что твоя мама делала всю твою жизнь. Обращаемся с тобой как с ненужной вещью.
– Даже близко нет. Моя мама никогда ни черта ничем не жертвовала ради меня. Она эгоистична, эгоцентрична и настолько жадная, насколько это возможно. Вы трое так далеки от всего этого, что даже сравнивать глупо. Просто посмотри на себя, Кэп. Посмотри, в какой ты сейчас позиции, готов отказаться от всего, чего ты когда-либо хотел, только чтобы сделать мою жизнь немного легче.
– Мы сделаем для тебя все что угодно.
– Знаю. – Я киваю. – И даже если бы ты не предложил им себя, если бы Мэддок отказался принять это или если бы Ройс потребовал иного, я бы осталась, вышла замуж за Коллинза, просто чтобы быть в том же месте, что и вы, ребята. – Я слегка улыбаюсь, продолжая: – Именно поэтому Донли все еще хотел заполучить меня после того, как узнал, что я не девственница. Вот почему ваш отец сначала привел меня к вам, вместо того чтобы отдать им напрямую. Возможно, причины у них были разные, но они оба пришли к одному выводу.
– Какому?
– Что я прошла бы сквозь огонь, если бы это уберегло вас от ожогов. Ваш отец хотел, чтобы я сблизилась с вами, чтобы, когда меня обойдут, кто-нибудь со стороны Донли присматривал за вами троими. Донли хотел получить меня, потому что впервые почувствовал, что забирает у Брейшо что-то ценное.
Он считал, что обладать мной – значит обладать властью над всеми вами, над этим городом и именем Брейшо. Ты только подумай, Кэп. Он хотел, чтобы моя мама была девственной невестой, которая любила бы своего будущего мужа, и все же он был готов взять использованную меня и заставить выйти замуж за Коллинза, если бы ему пришлось? – Я качаю головой. – Он хотел получить меня только потому, что знал, что если он выставит кого-нибудь из вас передо мной, то мной можно будет управлять, как марионеткой, заставлять делать меня все, что он попросит, когда попросит. Быть его маленькой куколкой.
Кэптен подходит ближе:
– Ты не будешь куклой, или трофеем, или инструментом. Ты будешь получать уважение от каждого человека в каждой комнате, везде, где бы мы ни оказались, я обещаю.
– Тебе даже не нужно это говорить, Кэп. Я знаю это и доверяю тебе.
Кэптен кладет руки на мои бицепсы.
– Да, не нужно… но что нам делать с…
Мэддоком.
Давление нарастает у меня в голове, в груди появляется боль, поэтому я слегка пожимаю плечами.
Лицо Кэптена искажается, боль и страдание пронизывают каждый дюйм его тела.
Я уверена, что его потеря причиняет ему такую же боль, как и моя – мне, может быть, даже сильнее, если это вообще возможно.
Мой разум мечется, и то, к чему он меня ведет, одновременно успокаивает и каким-то образом жалит.
Больше нет такого понятия, как хороший ход, только более легкий, и тот, что я думаю, проще, но не для меня.
Для него. Для Ройса.
Я опускаю глаза на бетонный пол:
– Я тут подумала. Я знаю, что мы ничего не можем поделать с тем, что произойдет после, как мы чувствуем или реагируем на ситуации, но… Я думаю, мы можем избавить всех нас от множества ненужных огорчений. – Я встречаю его пристальный взгляд.
Он изучает меня и через минуту соглашается.
– Я думаю, ты права. – Он колеблется мгновение, а потом говорит: – Я знаю кое-кого, кто может помочь.
– Сейчас?
Его лоб напрягается, но он кивает.
– Звони, Кэп.
* * *
Я не спала, но, когда солнце уже нельзя игнорировать, я открываю глаза и встречаю сонные глаза Кэптена напротив.
Он слегка улыбается, лоб напряжен.
– Прекрати, – шепчу я, протягивая руку, чтобы стереть это выражение.
Он берет мою руку, сжимает ее, беспокойство с каждой секундой растет в его глазах.
– Ты в порядке?
Я киваю, прижимая свою руку к его груди.
С тяжелым вздохом он соскальзывает с кровати и тихо исчезает в ванной.
И падает первая слеза, за ней другая, и не успеваю я опомниться, как закрываю лицо подушкой, чтобы заглушить собственные рыдания.
Я жалкая.
Мои слезы бессмысленны, и если бы я не слышала себя, и если бы тепло от каждой упавшей слезинки не согревало мои щеки, я бы даже не поняла, что плачу. Я ничего не чувствую, ничего не чувствовала прошлой ночью. Даже не сожалею, что, может быть, хуже всего.
Тяжесть наваливается мне на грудь, я задыхаюсь, ища воздух, который не могу найти.
Я бросаюсь к маленькой раковине, быстро плещу водой на лицо и растираю ей шею.
Я завязываю волосы сзади и смотрю на себя.
Кэптен выходит из ванной и мрачнеет при взгляде на меня.
Через мгновение он подходит к кровати, хватает мои пижамные шорты с пола, приносит их мне.
Я надеваю их и позволяю ему взять меня за руку. Он ведет меня к балкону, но мы не выходим. Он открывает двери, мы садимся на краешек одного стула.
– Рэйвен.
– Не надо, Кэп. Я в порядке, правда. – Я поднимаюсь на ноги, поворачиваюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.
Он смотрит на меня минуту, а потом опускает взгляд на ковер под ногами.
С тяжелым выдохом я тяну его за руку, чтобы он встал, и ступаю ближе к солнечному свету. Я подхожу к нему,
