Огонь желаний - Барбара Картленд

«Я люблю тебя», — хотела произнести Вада, но не осмелилась.

Любовь заставляла ее сердце биться так, что у нее перехватывало дыхание. Любовь, переполнявшая девушку, огнем горела в ее груди.

Пьер мог не обнимать, не целовать ее, — Вада и без того вся трепетала, словно струна музыкального инструмента, вибрируя в руках великого мастера.

Они еще долго бродили, глядели по сторонам, болтали, и когда, наконец, Пьер проводил девушку в отель, у нее почти не оставалось времени, чтобы переодеться к вечеру.

— Я все время думала: куда же вы пропали? — воскликнула Чэрити, увидев Ваду в прекрасном настроении. — Но потом решила, что вы пошли знакомиться с городом.

Вада не стала разочаровывать свою служанку. Она ощущала себя так, будто время, проведенное с Пьером в саду Тюильри, прошло для нее в некой сказочной стране. Сейчас она едва могла припомнить, о чем они говорили. Девушка чувствовала, что есть много такого, о чем она не знает, многое ей еще предстоит для себя открыть, и часы, проведенные с Пьером, делали ее взрослее, умнее и счастливее.

«Я люблю его! Я его люблю!»- вновь и вновь на разные голоса повторяла Вада.

Переодеваясь, девушка понимала, что для нее провести вечер в компании маркиза или кого-то другого — бессмысленная потеря времени, лучше бы ей быть рядом с Пьером.

Но как истинная женщина она помнила восхищение маркиза, когда он увидел ее в белом платье в салоне Уорта, в минуты их первой встречи.

Сегодня, несмотря ни на что, она не наденет ни один из тех великолепных туалетов, созданных мастером, которые уже висели в ее шкафу. Вада выбрала белое платье, привезенное из Америки, в нем она казалась совсем юной и, как выразился бы маркиз, очень невинной.

Когда девушка спустилась в вестибюль, где ее ждал маркиз, она выглядела так, словно только что сошла с полотна Чарльза Гибсона. Вада заметила, что маркиз пристально разглядывает ее своими темными глазами. Сойдя с лестницы, она протянула ему руку в перчатке и слегка улыбнулась.

— Мои друзья очень хотят встретиться с вами, мисс Спарлинг, — любезно сказал маркиз, — и я буквально считал часы, пока увижу вас сегодня вечером.

«В том, как он говорит, есть какая-то приторность и преувеличение», — подумала Вада. Она знала, что в устах Пьера те же слова имели бы конкретный смысл, который вызвал бы в ней ответный трепет.

У подъезда отеля их поджидал экипаж маркиза, и, удобно устроившись, они поехали через площадь Согласия по Елисейским полям.

— Куда мы едем? — спросила Вада.

— К дому графа де Рошгюда, — ответил маркиз. — Он мой хороший друг, и его столовая намного просторнее, чем в моей сравнительно небольшой квартирке.

— Так, значит, у нас сегодня большая компания? — заключила Вада.

— Да, думаю, соберется человек тридцать.

Девушка очень надеялась, что она будет выглядеть не хуже других — элегантных, с шиком одетых дам, приглашенных к обеду.

Однако, к ее удивлению, присутствовали в основном мужчины. Среди гостей, правда, находились четыре дамы среднего возраста, и хотя одна из них была разодета экстравагантно, другие, несмотря на высокие титулы, оказались немодными и скучными. Мужчины были всех возрастов; один за другим, как бы стараясь превзойти друг друга, они отвешивали Ваде поклоны и говорили комплименты.

Все время девушку не покидала мысль, доставлявшая ей удовлетворение, что если бы Пьер действительно захотел, чтобы она встретилась с другими мужчинами, то сегодня вечером его желание осуществилось бы сполна.

Дом графа де Рошгюда впечатлял своими большими размерами. Вместе с тем, подумала девушка, его атмосфера пронизана глубоким унынием. Потолки комнат были слишком высокими, гобелены, украшавшие деревянные панели стен, смотрелись тоскливо. Освещение было тусклым и низким — в основном от свечей на стенах. Все это отличалось от пышной обстановки ее отеля.

Когда Вада и маркиз приехали, все уже собрались и поджидали их. Почти тотчас гости вышли из гостиной, где их принимал граф, и по коридорам направились в другую часть дома, в просторный банкетный зал. Вада подумала, что он сильно отличается от тех столовых, которые ей приходилось видеть. Это помещение в доме графа напомнило ей Баронский зал, с окнами, тщательно зашторенными кроваво-красными портьерами. На стульях девушка увидела незнакомые ей кресты и гербы; длинный стол украшали позолоченные и серебряные кубки разных форм и размеров, расставленные на столе, как на выставке. Слуги, в этот вечер прислуживавшие гостям, были одеты в средневековые костюмы и разносили еду на золоченых подносах. Вада внимательно осматривала зал, пытаясь запомнить в нем каждую мелочь, чтобы потом все рассказать Пьеру и попросить его объяснить, что все это означает.

Она была уверена, что расставленные на столе кубки и убранство зала тесно связаны с орденом «Креста и Розы».

Девушка не хотела сразу расспрашивать маркиза об уставе ордена, чтобы не смущать его, тем более в такой светской обстановке, как званый обед.

Это пиршество, подумала Вада, она сохранит в памяти на всю жизнь. Никогда еще ей не приходилось видеть такого разнообразия невиданных блюд и вин. К каждому блюду подавали особое вино, и казалось, все яства приготовлены из необычных продуктов. Одни были превосходного вкуса, другие Вада откладывала на край тарелки, избегая пробовать их и надеясь, что этого никто не заметит.

Маркиз, сидевший рядом, все время уговаривал Ваду попробовать то одно, то другое вино, а поскольку ей не очень удобно было все время ему отказывать, она понемногу отпивала из каждого предложенного ей бокала.

К счастью, кубки, из которых гости пили вино, — а некоторые из них были украшены драгоценными камнями, не выдавали Ваду и то малое количество, которое она пила; будь те кубки стеклянными, все было бы видно.

Девушка ела очень мало, и ей не могло не броситься в глаза, как обильно ели и пили другие гости. Она даже подумала, что все они перед тем, как приехать сюда, были довольно голодны и томимы жаждой.

Ваду поразило, что собравшиеся за столом почему-то мало разговаривают. Она ожидала, что будет присутствовать при остроумной, оживленной беседе, но ничего подобного не происходило.

Наконец надолго затянувшаяся трапеза подошла к концу. Слуги погасили все свечи на стенах, оставив зажженными только те, что стояли на столе. Вада обратила внимание на лица людей, сидевших за столом, — на них вдруг появилось зловещее выражение. В это время маркиз сказал:

— А сейчас я предлагаю тост за нашу уважаемую гостью — прекрасную, юную, невинную и непорочную деву — мисс Нэнси Спарлинг!