Раздвоенное сердце - Беттина Белитц

- Давай вернёмся на улицу? - спросил он, когда моя жажда была утолена.

Я кивнула и покинула вместе с ним дом. Естественная темнота успокаивала. Радуясь, что избежала яркого электрического света, я наклонилась вперёд и сняла контактные линзы. Здесь снаружи было всё равно, хорошо я видела или нет. Всё вокруг нас было серо-голубым и мягким.

Беззвучно Колин сел на деревянную скамейку. Я робко опустилась рядом с ним. Тепло раннего лета ласкало нас. Иногда молния освещала поляну и бросала причудливые тени на гравий подъездной дороги. Но гнетущая духота ушла. А луна нашла разрыв между нагроможденных туч и баловала нас своим голубоватым мерцанием.

Я притянула колени и обернулась к Колену, который сидел молча возле меня. Я снова замерла. Его лицо выглядело иначе, чем в свете фонаря на конюшне. Намного мягче, а так же кожа была менее бледной и безжизненной. Казалось, она расцвела. Его черты всё ещё были характерными, но такие одушевлённые и живые, что я была поражена. Медленно он повернул свою голову, и я смогла посмотреть ему в глаза. Они сверкнули, забавляясь.

- Ты хорошая актриса, Эли. Но не достаточно хороша для меня, - сказал он внезапно.

- Что ты имеешь в виду? - заикалась я.

- Ты знаешь, о чем я, - ответил он, не отрывая от меня своего иронического взгляда. С трудом я отвела глаза на Мистера Икс, который сидел между нами и, мурлыча, тёрся своей тяжёлой головой о руку Колина.

- Но я ничего не разыгрываю, - защищалась я.

- Нет, сейчас вероятно нет. В остальном же без перерыва. Скорее всего, даже перед родителями.

- Как? - возмущённо я встала и попыталась над ним возвыситься. Его улыбка усилилась. - Откуда ты это можешь знать?

- Я хорошо разбираюсь в людях. И ты - это не ты.

"О. Господин хорошо знает людей. Конечно. Собственно, чего господин не умел?" - подумала я сердито.

Но когда мои глаза начало щепать, я поняла, что он попал в самую точку. "Нет, ты сейчас не заплачешь", - убеждала я себя. Тогда это буду настоящая я, а плакса никому не нужна - и менее всего будущему лесничему с ужасающими кабанами в подвале.

Вздохнув, я снова села рядом с ним и провела нервно по волосам.

- Если бы я была сама собой, тогда ... тогда ... Это было бы катастрофой, - пробормотала я. - Так не пойдёт. Это никто не захочет пережить. А ты разве не притворяешься? - спросила я воинственно.

- Нет, - сказал он тихо, почёсывая живот Мистера Икса.

- Хм. Тогда ты, скорее ... - я замолчала.

- Кто я? - его улыбка становилась для меня слишком провокационной.

- Очень странный. Мягко говоря, - я скрестила руки на груди и немного от него отодвинулась.

- Я не когда не отрицал то, что я странный. Да я странный. В прямом смысле этого слова, - теперь его улыбка исчезла, и крошечная резкая складка образовалась в левом углу его рта.

Он отвернулся от меня и перевёл взгляд на луну, которая просвечивала за высокими ёлками. Снова подлетел мотылек. Он опустился на щёку Колина. Его тонкие усики ощупывали кожу Колена, как будто он пил там вкусный нектар.

Самоуверенность Колина плохо влияла на меня. В уголках моих глаз всё ещё дрожали слёзы. Я не хотела, чтобы он проводил здесь со мной терапию. И он был абсолютно прав. Странный – это мягко сказано, по отношению к нему. Я решила взять реванш. Теперь он должен объяснить мне пару вещей.

- Почему ты оставляешь свою лошадь у Майке? Я имею в виду - это ведь не подходящая конюшня для такого наездника, как ты, не так ли? - я решила начать по возможности с несущественной темы.

- Я не оставляю Луиса у Майке, - возразил он. - Конюшня принадлежит её дедушке.

- А дальше? - упрямо спросила я. Это было хуже, чем выдёргивать зубы. Колин долго смотрел на луну, прежде чем ответить мне.

- Старик слеп.

- Ах, - я ничего не поняла.

- Он меня не видит, - Колин сухо рассмеялся. - С начала он сказал, что я дьявол. А дьяволу лучше не отказывать. Это опасно.

- Я могу понять этого человека, - сказала я холодно.

- Но потом одним вечером он услышал, как я скакал верхом. И он сказал, что должен извиниться передо мной. Он сказал, что я не дьявол, а падший архангел. По крайней мере, когда дело касается лошадей. И ему нужны мои деньги, а мне иногда нужен манеж. Так всё просто, - закончил Колин.

- Почему ты не нашел другую конюшню с другими лошадьми и людьми?

- Луис - жеребец, - объяснил Колин коротко.

Слишком показывает свой характер. И это всё? Только потому, что Луис был жеребцом, он находился один посреди леса, окружённый лохматыми пони, которым уже не помочь?

- Как давно Луис уже у тебя? - спрашивала я дальше.

- Я его вырастил, - голос Колина стал мягким. – Вообще он родом из Англии, но однажды случайно оказался на пастбище. Фризский жеребец забрёл к племенным кобылам. Но я сразу увидел потенциал, который был в нём. Я захотел его. В итоге я его объездил.

Неужели Колин был старше, чем я думала? Или он один из этих гениев, которые уже в возрасте четырёх или пяти лет бесстрашно скачут по полям?

- У тебя было уже много лошадей? - вопрос мне показался абсурдным, но я всё-таки спросила.

- Да. Много, - ответил он.

Подозрительно я покачала головой. Кем был этот тип - обманщиком? Разбирается в людях, учиться в университете, имеет собственный дом, лошадь из Англии, Тьфу. Он хотел меня обвести вокруг пальца.

- Сколько тебе лет?

Он отвёл глаза от луны и посмотрел прямо на меня, не моргнув. На его щеке всё ещё находился мотылек, как живая татуировка.

- Двадцать, - сказал он тихо.

Так и есть. Значит, я правильно оценила его возраст. Он позволил мне рассмотреть его критическим взглядом. По его лицу нельзя было определить его возраст. Его руки тоже выглядели молодо, хотя они были отмечены лёгкими мозолями на некоторых частях пальцев – там, где ложиться узда.

- Но почем? Как это возможно, я имею в виду? Лошади ведь живут намного больше пятнадцати лет ...?

Я растеряно головой. Одно мгновение Колин выглядел так, будто вёл какую-то внутреннёю борьбу и проиграл. Потом он поднялся, зашёл в дом и вышел несколько секунд спустя с двумя фотографиями. Он, должно быть, взял их с камина - это были пожелтевшие, чёрно-белые фотографии.

Мои глаза привыкли к темноте, так что я могла рассмотреть их без труда. На одной фотографии Колин стоял на лугу с великолепной белой лошадью; на другой он скакал на ней - с его обычно гордой, достойной и элегантной осанкой, которая так же отличалась небрежностью.

- Это была моя первая лошадь. Кобыла из Аравии. Прекрасное животное. По бумагам она была не моей. Но в сердце - да.

В моей голове всё смешалось. Да, он выглядел на фотографии моложе. Волосы были короче, но рост у него уже был такой же, как сейчас. Что, чёрт возьми, он делал со своими лошадьми, если за такое короткое время они умирали? Он что, использовал их только как спортивное снаряжение?