Таверна «Ведьмино Зеркало» - Сиана Келли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Она жива, — пошутил Годфри.
Мгновение спустя Клайв уже сидел на краю сиденья у окна, положив руку мне на лоб.
— Никакой лихорадки. Как ты себя чувствуешь?
Проверяя, я двигалась и сгибалась, находя больные места.
— В основном нормально. Ключица пока ещё болит. Плечо чувствует себя прекрасно. Голова ещё не совсем пришла в норму, но не более чем головная боль. Я в порядке.
Наклонившись, он поцеловал меня. Мягкий, нежный, по-своему исцеляющий, поцелуй быстро превратил постель больного в будуар. Только некоторое время спустя, когда мы оказались прижатыми друг к другу, я вспомнила, что у нас была аудитория.
Оттолкнув его, моё лицо, без сомнения, пылало, я обыскала библиотеку в поисках мужчин.
— Куда они делись?
— Я отослал их прочь.
Улыбаясь, я провела кончиками пальцев по его идеальной челюсти.
— Ой.
Его губы снова были на моих, и я потеряла всякую мысль, пока снова не набрала воздуха. На этот раз я была на нём сверху, глядя в его бурные серые глаза.
— Здесь нет стены. Любой может пройти мимо и увидеть нас.
— Не тогда, когда им приказали уйти.
Его взгляд был пылким, когда он провёл руками по моей спине, прежде чем опустил их на мою задницу.
— А им было приказано.
Оседлав его, я слегка потерлась об него, от чего он застонал. Он скользнул руками под толстовку и нашёл мою грудь, лифчик ему не мешал, так как я не одела его. Когда его большие пальцы коснулись моих сосков, я была близка к тому, чтобы сбросить с себя одежду и стянуть с него штаны, но я ни за что не собиралась раздеваться в таком открытом месте.
Я положила свои руки поверх его, успокаивая их.
— Наверху. Не на открытом месте, как сейчас.
Он открыл рот, чтобы возразить, а потом всерьёз посмотрел на меня.
— Конечно.
Он поднял меня на руки, а затем почти взлетел по лестнице в нашу спальню. Я добилась большого прогресса после нападения. Я любила Клайва и доверяла ему. Я могла бы обнажиться и быть с ним близка. Однако я не зашла так далеко, чтобы быть незащищённой и уязвимой рядом с окружающими. Страх заставил бы меня бороться с тошнотой и отвлёк от всего, что он делал.
Как только мы остались одни, за закрытыми дверями, характер наших занятий любовью изменился. Глупая, захватывающая скорость внизу превратилась в длинные, целебные поглаживания наверху. Наша одежда упала на пол. Клайв повёл меня к кровати.
К тому времени, как мы упали на простыни, часть глупости и насущности вернулась. Он всегда мог сделать это — исцелить и воспламенить поцелуем, лаской. Когда его клыки скользнули по моему горлу, я стряхнула с себя беспокойство. Перекатив нас, я снова оседлала его, отчаянно растянувшись по всей его длине.
Переплетя наши пальцы, я напряглась, сменила позу и приняла его, сделала его частью себя, нас. Мы быстро нашли наш ритм, и когда его руки снова оказались на мне, я уже воспарила. Всё ещё в агонии, он перевернул нас обратно, вколачиваясь в меня сильно и быстро, захватывая нас обоих.
Он скатился, и я прижалась к нему.
— Подожди. Если все слышат моё сердцебиение, значит ли это, что все они знают, когда мы… ах, к чёрту это.
— Вот это правильное отношение.
Он ухмыльнулся, собственнически положив руку мне на бедро.
— Итак, что это был за серьёзный разговор, который я прервала?
— Хмм?
Он рукой лениво поглаживал меня по спине.
— О, мы обсуждали террористку. Сама по себе она не представляет никакой важности. Она не стоит за планом Амелии в Новом Орлеане или этим. Нет, она на кого-то работает.
— Много женщин, — размышляла я.
Клайв замер.
— Что ты имеешь в виду?
Я взглянула на его очень сосредоточенное выражение лица.
— Просто размышляю. Я хочу сказать, мы начали с Летиции, потом Амелия, потом, возможно, Лиан, а теперь… как зовут эту?
— Анна.
— Верно. Теперь Анна. Я к чему, оцени свой собственный ноктюрн. Женщин-вампиров не так уж много. Отличается ли твой ноктюрн от других? У тебя просто здесь необычно много мужчин?
— Нет. Вампиров мужского пола больше, чем женского. Это похоже на гендерное неравенство у оборотней.
— Хорошо, отбросив в сторону тот факт, что женщины явно умнее, чтобы избегать всей этой сверхъестественной ерунды, у тебя появилось много женщин, работающих вместе в заговоре против тебя притом, что их всего немного. Мне это кажется важной подсказкой.
Он перевернул меня и крепко поцеловал.
— Блестяще.
Чувствуя прилив сил и лишь лёгкую боль, мы привели себя в порядок и спустились вниз, где Рассел и Годфри ждали в кабинете. Они обсуждали многих женщин и их возможные причины для заговора, но, поскольку я никого из них не знала, мои мысли блуждали.
— Не разумнее ли было бы спросить женщину? — вмешалась я.
Все трое мужчин уставились на меня.
— Что? Вы здесь пытаетесь понять, у кого на тебя зуб и почему. Однако вы мужчины, мужчины, которые существуют уже сотни лет. Скорее всего, ты не обратил внимания на первоначальное оскорбление или отмахнулся от него, так как это была всего лишь женщина.
У всех троих хватило приличия выглядеть смущёнными.
— Поскольку ты пытаешься вспомнить или собрать воедино что-то, что ты, вероятно, забыл, как только это произошло, не разумнее ли спросить женщину? У тебя есть целый ноктюрн вампиров, который ты мог бы использовать для получения информации. Почему в этих дискуссиях участвуете только вы трое?
— В прошлом месяце у нас произошёл переворот, мисс Куинн, — просто сказал Годфри. — Доверие сейчас невелико.
— Я понимаю и знаю, что являюсь частью проблемы, — я повернулась к Клайву. — Я должна просто вернуться в «Убиенную Овечку». Реконструкция завершена. Моя квартира…
— Нет.
— Ты упрямишься. Ты, правда, хочешь иметь дело с восстанием твоих собственных людей, пока пытаешься выяснить, кто стоит за нападениями? Твои люди успокоятся, если я уйду.
Клайв уже собирался вступить в спор, когда Рассел заговорил первым:
— Я не согласен, мисс Куинн. Вы с Хозяином скоро принесёте клятву на крови. Это священная церемония для нашего народа. Они должны знать, что это навсегда. Вы соединены навсегда. Ваш уход из ноктюрна открывает вопросы о серьёзности ваших отношений.
Я посидела с этим минуту.
— Хорошо, — я повернулась к Клайву. —
