Струны - Дэйв Дункан

— Мне казалось, что так надо.

Леденящий взгляд переместился на Седрика.

— Неужели? Вот уж чего я не ожидала. Никогда не нужно смешивать дело с развлечениями. Кроме того, здесь присутствуют и другие личности. Я абсолютно уверена в стопроцентной надежности как доктора Норт, так и доктора Багшо, да и Седрика, пожалуй, тоже — его непродолжительная карьера произвела на меня самое выгодное впечатление. Однако, Ваше Высочество, бывают секреты, обладать которыми опасно.

— Да, директор.

— Разглашение вашего секрета не пойдет на пользу никому, только во вред.

— Извините, пожалуйста. В будущем я постараюсь быть осторожнее.

— Вот и прекрасно, — удовлетворенно кивнула Агнес. Быстрый, как у ящерицы, кончик языка увлажнил бледные сухие губы и спрятался. — Седрик, ты управился с этими жлобами гораздо лучше, чем я могла предположить.

— Ты надеялась, что они сожрут меня живьем? Взгляд голубых холодных глаз обжег Седрика, как пощечина.

— Если не умеешь — или не хочешь — грести, всегда можно выплыть по-собачьи.

— Прости, пожалуйста.

— Ладно. Так что же ты теперь планируешь?

— Они хотят получить доступ к Системе. Агнес Хаббард болезненно поморщилась:

— Поговори с Лайлом.

— С Лайлом?

— Доктор Фиш. Это тот, чьему изображению ты пытался пожать руку, помнишь? Только допусти этих бездельников к Системе, они всю ее загадят вирусами. Но если Лайл знает способ избежать такой опасности — валяй.

Сердце Седрика радостно подпрыгнуло. Здорово, как здорово!

— И мне потребуются советы. Нет ли у тебя каких-нибудь консультантов?..

— С этим — в отдел кадров.

Это значит — к толстой развратной негритянке, как там ее? К доктору Уитлэнд. Такая перспектива заставила Седрика зябко поежиться. И все же его радостное возбуждение не пропало.

— А деньги? Сколько могу я…

— Сколько угодно, только потом отчитайся, на что ты их потратил. У тебя теперь неограниченный кредит — и закажи, ради всего святого, какую-нибудь пристойную одежду.

Наглая, преднамеренная несправедливость.

— И постричься, наверное?

— Если будешь двигаться побыстрее, успеешь к четырехчасовому поезду сделать и то и другое.

— Поезд? — тупо переспросил Седрик. Что-то тут не так, она просто не дает времени подумать.

— Ты поедешь в Кейнсвилл уже сегодня, чтобы успеть вернуться, — сам же созвал эту шушеру к десяти утра, никто тебя за язык не дергал. Принцесса Элия, я хочу, чтобы вы ознакомились с Рейном — окно будет в два ноль-ноль.

Элия слегка поморщилась, искоса взглянула на Джетро. Тот безразлично молчал.

— Доктор Хаббард, я не думаю, чтобы Рейн представлял для нас какой-нибудь интерес. Агнес Хаббард встала. Она была выше Элии.

— Вы вполне уверены? Весьма многообещающий вариант.

Элия нерешительно молчала.

— Ставки, дитя мое, очень высокие.

— Да, — обреченно кивнула Элия, — лучше уж увериться окончательно.

Она взглянула на Седрика, хотела что-то сказать, но Агнес ее опередила:

— Приходите ко мне в кабинет и обдумаем программу на ближайшие дни. Седрик, можешь делать все, что тебе заблагорассудится, но при первой же ошибке я вышвырну тебя, как ненужную тряпку.

— С семнадцатого, например, этажа? — ощетинился Седрик.

— Это было бы верхом гуманности, — холодно отпарировала Агнес. — Провали эту работу — и тебя ждет блестящая карьера донора. Кое-кому твои органы придутся очень кстати.

— Дедушка…

— Ветхая ржавая посудина. Ваше Высо…

— А правда ли он мне дедушка? — перебил ее Седрик. — Как это вышло, что я родился через пять лет после смерти родителей?

Невиданная в стенах Института наглость была вознаграждена презрительным, почти брезгливым взглядом.

— Ко мне попало все наследство твоего папаши, состоявшее из шести грязных рубашек и замороженного эмбриона. Последнюю драгоценность я разморозила и поместила в искусственную матку — хотела посмотреть, что же такое из нее вырастет. Было это двадцать лет тому назад, и я все еще жду ответа.

— А-а-а…

— И это все?

— Все?

— А я вот думала, что у тебя возникнет желание поблагодарить бабушку за заботу.

— Спасибо. Большое спасибо за все. Его сарказм прошел впустую. Агнес Хаббард сверкнула безжалостной, удовлетворенной улыбкой и повернулась к Элии:

— Ваше Высочество, я приглашаю вас в свой кабинет. Нам нужно о многом поговорить.

Элия молча сжала локоть Седрика и пошла к двери, за ней последовали охранники и бородатый Джетро.

И тут Седрик вспомнил об еще одной проблеме:

— Бабушка, там Пандора Экклес намекала, что у нее на сегодня что-то такое приготовлено. Не просто твоя пресс-конференция, а что-то особенное.

— Да неужели? — фыркнула Агнес Хаббард. — Думаю, нам не стоит особенно волноваться на этот счет, во всяком случае — в ближайшее время. Администрация WSHB обязательно прогонит вопрос через Систему и получит ответ подождать до завтра — или даже дольше. Две бомбы в один день — это явный перебор.

— Так ты знаешь, в чем там дело?

— Догадываюсь. Я знала, что украден некий диск, но не имела никакой уверенности, кто его купил. Это ты тоже обсудишь с Фишем.

Дверь закрылась. Теперь в комнате остались только Седрик и Багшо.

— Бабушка?

«Ну что там у тебя еще?” — только так можно было истолковать тяжелый вздох Агнес, но спросила она просто:

— Да?

— Зачем ты это сделала? Зачем ты выставила дураками и меня, и всех этих важных людей?

Прошло несколько секунд. Седрику уже казалось, что бабушка не ответит, но она все-таки заговорила:

— Нет, этого я не могу объяснить. Можешь, кстати, порадоваться — ты чуть было все не испортил.

— Я? Как?

— В тебе оказалось значительно больше мужского, чем я ожидала, — хмуро усмехнулась Агнес. — Я-то надеялась, что ты начнешь размазывать слезы и сопли. Будем надеяться, что больше ты меня так не подведешь.

— Ты хотела, чтобы я провалился? Доктор Хаббард пожала плечами и исчезла. Экран погас, превратился в тускло-серый прямоугольник.

— Вот же сука подлая! — скрежетнул зубами Седрик.

— А ты что, только догадался? — спросил Багшо.

— Да, — вздохнул Седрик. А затем вздохнул еще раз, по другому поводу — времени до поезда оставалось совсем мало, так что отдохнуть не придется.

— Мне нужна одежда.

— Еще бы, — кивнул немец. — Готовую на твой, коротышка, рост не найдешь, но ты можешь заказать. Выберешь сейчас ткань и стиль, отправишься в Кейнсвилл в чем есть, а там к приезду все будет готово.

Багшо не шевелился, словно ожидая, что его подопечный сделает что-то еще.

Ну конечно.

— Система. — Седрик перешел на командные интонации. — Есть в архиве моя ДНК?

— Да, имеется — и хромосомная ДНК, и митохондриальная, — откликнулся гнусавый восточный голос.

— Имеется ли в архиве ДНК Уиллоби Хейстингза?

— В каталоге есть три личности с таким именем. На этот раз голос звучал чуть-чуть ехидно. Эта Система обладала зачатками личности, куда там мидоудейлской примитивщине.

— Меня интересует Генеральный Секретарь.

— Конфиденциальная информация. Недоступна для низших рангов, по второй включительно, — гулко раскатилось в голове Седрика. На этот раз ответ пришел через заушник.

Ничего, внутренне усмехнулся Седрик, у меня оперативный первый.

— Отмена запрета.

— Подтверждаю.

— Проанализируй его хромосомную ДНК и мою. Доложи, насколько они сходны.

— Подождите.

В голосе — тоскливая обреченность. А как же иначе, ведь работа предстоит огромная.

Седрик напряженно ждал. Если бабушка соврала — и если об этом запросе ей уже доложено, — она обязательно вмешается. Господи, ну что же это так долго?

— ДНК — штука сложная, — заметил Багшо. — Быстро не просмотришь.

— Сравнение закончено, — сказал бесплотный голос. — Анализы идентичны с точностью до третьей значащей цифры.

Копия. Он — клонированная копия Уиллоби Хейстингза.

Багшо не мог ничего слышать, но увидел, как изменилось лица Седрика. Увидел и поспешно отвернулся, чтобы скрыть улыбку.

Глава 11

Самп/Кейнсвилл, 7 апреля

Погруженная в свои мысли, Элия не видела ничего — ни стен коридора, ни ковровой дорожки под ногами, ни широкой, надежной спины Бренды Норт, ни шагающего рядом Джетро. И лишь тогда, когда эскалатор прервал монотонность пути, а заодно и размышления принцессы, заметила она выражение узкого смуглого лица.

— Секс тут абсолютно ни при чем! — прошипела Элия с неожиданной для самой себя яростью.

— О, простите, пожалуйста, Ваше Высочество! Аккуратные, как две черные зубные щетки, усики изогнулись в двусмысленной улыбке.

Кобель проклятый! Вон как доволен собой, как уверен в своем — абсолютно ошибочном — предположении, и еще это отвратительное, невыносимое выражение снисходительного превосходства, ну так бы вот прямо взяла и.., и тут Элия переключила свой гнев на саму себя. Ну кому, собственно, какое дело, что там думает этот нечистоплотный тип, этот грошовый поденщик? Пусть себе барахтается в своих предубеждениях, как свинья в грязной луже! Пусть себе считает, что каждая женщина — шлюха по своей природе, а я только и мечтаю, чтобы прыгнуть в постель Седрика Хаббарда, — и сделаю это при первой же возможности. Кому интересно, что он там думает и считает?