Ванга. Величайшая пророчица XX века - Борис Соколов

Я почувствовала себя крайне неуютно и подумала: а зачем мне все это нужно, что, собственно, Ванга мне может сказать такого, чего я сама о себе не знаю? Но было поздно. Ванга уже взяла мой сахар и громко спросила, есть ли у меня отец. Я кивнула. Она даже не слышала моего голоса, а уже твердила: "Да, но он умер, вот он тут стоит. А у отца есть брат Иван?" Да, братьев было несколько, и Иван тоже. И ее голос: "Да, но он умер, вот он стоит. А у матери есть еще муж?" Я кивнула. "Да, но он тоже умер, вот он стоит…" И все присутствующие это тоже слушают… Я шепнула Любену, что не хочу, чтобы она говорила о моей судьбе. Ванга как бы это почувствовала и стала разговаривать с Любеном о нем самом, о его науке. Она сказала, что ему не нужно заниматься политикой и писать доклады для других, что он должен работать над книгой по философии, и стала в разговоре употреблять какие-то современные философские термины, которых она и не должна была бы знать. Любен стоял перед ней, как школьник.

А потом, не переключаясь, она заговорила обо мне. Спросила вдруг, почему она видит меня в военной форме, и описала костюм Ангелики из фильма "Щит и меч". Она не знала, что я актриса. Я сказала, что это роль, одна из ролей. Она спросила: "А что ты здесь делаешь?" — "Приехала с театром на гастроли". — "А много ли вас приехало?" — "Человек сорок", — говорю. "Нет, больше, я вижу, что там около ста". Потом мы подсчитали, действительно, так оно и было. "А какой вы сегодня играете спектакль?" — "Добрый человек из Сезуана". — "Как по-твоему, есть добрые люди?" Я говорю, не знаю, может быть, и есть. Она мне: "Нет, нет добрых людей. Впрочем, это шутка". Потом встала, обняла меня, сказала какие-то вещи, казалось бы, ничего не значащие в жизни, провела рукой по моей спине и велела не ходить на каблуках, и все будет хорошо. Голос у нее все время был уверенный.

Когда мы вышли от Ванги, Любен закурил, у него тряслись руки. А я думала о том, что неправильно сыграла сцену ясновидения. Нужна была другая сила уверенности и другой голос.

…В Москву вернулась совершенно другой, меня никто не узнавал. Вернулась человеком более спокойным. У меня не было вопроса отца Сергия — есть ли что-то там, за чертой, а был ответ Гамлета — да, есть.

Откуда в человеческой психике страсть к мистике, к чуду? Может быть, в нас атавизмом аукается древняя духовная традиция? Но ведь наша культура — это всего лишь совокупный духовный опыт человечества. Всегда в культуре разных эпох сосуществовали разум и чудо, знание и слепая вера, прагматизм и романтика, рассудочность и интуиция, аскетизм и чувственность".

Встреча не прошла бесследно для звезды театра и кино. Она рассказывает, что вернулась в Москву обновленная, полная сил и совершенно здоровая. Уверовав в таинственный дар Ванги, актриса говорила, что неведомое и запредельное реально существуют. А еще — что она занимается не своим делом. И активно перешла к написанию мемуарных книг. Ну а откуда Ванга узнавала детали биографии своих клиентов, мы скажем чуть погодя.

Автор всемирно известного детективного романа "Семнадцать мгновений весны", ставшего особенно популярным после появления одноименного телесериала, ныне покойный писатель Юлиан Семенов получил от Вангелии такой совет: "Обязательно напиши продолжение книги, а потом по нему снимут очередные серии фильма. Но я знаю, ты пока к этому не готов, не хватает материала. Поезжай в Испанию и найди там некоего Владимира. Он подскажет, какие интересные моменты надо включить в книгу". И Семенов действительно написал продолжение похождений Штирлица. Только вот роман "Семнадцать мгновений весны" отнюдь не был первым романом о советском разведчике Исаеве-Штирлице. И нигде и никогда Юлиан Семенов не заявлял, что именно романом "Семнадцать мгновений весны" он собирался завершить свою шпионскую сагу. Этот роман был третьим из серии романов об Исаеве-Штирлице. Он был опубликован в 1969 году. А следующий роман, "Бомба для председателя", появился уже в 1970 году, и действие там происходило в 60-е годы XX века, но не в Испании, а в Западном Берлине. Правда, что интересно, одним из эпизодических героев "Бомбы для председателя" был болгарин Павел Кочев, аспирант московского профессора истории Максима Максимовича Исаева, бывшего Штирлица. А в романе "Испанский вариант", опубликованном в 1973 году, действие действительно происходит в Испании, а одного из эпизодических героев зовут Курт Ванг. Так что нельзя исключить, что знакомство с Вангой отразилось в творчестве Юлиана Семенова.

Свой визит к Ванге Юлиан Семенов даже перед своими родными не афишировал. Дочь писателя Ольга свидетельствует: "Папа говорил, что любопытство писателя сродни женскому любопытству. Он не столько верил в предсказания, сколько хотел познакомиться с очередным паранормальным феноменом. У Ванги, насколько я знаю, папа побывал лишь однажды. В России был знаком с экстрасенсами Сафоновым, Глобой и Джуной. А однажды принял на даче испанскую гадалку — бывшую подругу Фиделя Кастро. Она-то и предсказала, что отец не доживет до старости".

Кинооператор Александр Кармен вспоминал свои разговоры с Юлианом Семеновым о Ванге и утверждал, что писатель неоднократно бывал у болгарской ясновидящей: "Сейчас все было иначе. Что-то в нем надломилось, сделало его осторожным и осмотрительным. Где крылась причина этой осторожности, напрочь вытеснившей былую семеновскую удаль и бесшабашность, которую многие осуждали и которой я втихаря завидовал по-черному?

После некоторых колебаний я все-таки не утерпел и спросил его: "Чего это ты стал бояться скорости? Неужто какая-нибудь гадалка подсказала? Или ты был у Ванги?"

О том, что он посещал болгарскую ясновидящую, я знал, и мне давно хотелось поговорить с ним об этом. А тут вроде сама судьба выводила на эту тему.

Юлиан ответил не сразу. Так же молча и отвлеченно он смотрел на пролетавшие мимо пейзажи. Но брошенная мной наживка не осталась без внимания.

— У Ванги я был, и не раз, — минут через пять, неожиданно, будто наш разговор вовсе и не прерывался, сказал он. — Она мне много интересного наговорила.

Чтобы хоть как-то отмазаться за явно не понравившийся ему вопрос о его осторожности, я, так сказать, "на злобу дня" спросил, а не говорил ли он с ней о наших делах государственных.

— Ты, наверное, слышал, — не отрываясь от бокового окна, сказал он, — Ванга политические прогнозы делать не любит. Все это знают и стараются к ней с этим не приставать. Но я же — "не все". Мне же обязательно надо влезть, куда другим неповадно. Вот я и спросил однажды…

— И что же она тебе сказала? — не вытерпел я.

— Да вот вспоминаю, — сказал Юлиан. — Ну, в общем, может быть, и не дословно, но фраза ее прозвучала примерно так: "Сменятся у вас четыре главы, и наступит хаос". Вот я и думаю: двое уже сменились — Брежнев, Андропов… Кто же те двое, что остались на очереди?