М значит Магия - Нил Гейман

– О, – проговорил Бод, – значит, ты все-таки не была ведьмой.

Девушка взглянула на него блестящими, похожими на бусинки глазами и усмехнулась одной стороной губ. Она все еще была похожа на гоблина, только теперь на симпатичного гоблина. Бод подумал, что ей совсем не нужно было колдовство, чтобы приворожить Соломона Поррита, с такой-то улыбкой.

– Какая чушь! Конечно, я была ведьмой. Они узнали об этом, как только отвязали меня от позорного стула, почти мертвую, в водорослях и тине. Я закатила глаза и прокляла всех и каждого, кто этим утром выволок меня в поле, сказала, что ни один из них никогда не будет похоронен в могиле. Я сама удивилась, насколько легко проклятие слетело у меня с губ. Это было как танец. Как будто ноги сами начали выбивать ритм, который уши раньше никогда не слышали, просто так, ни с того ни с сего. – Она встала, подпрыгнула и закружилась, босые ступни засверкали в лунном свете. – Я прокляла их с последним вздохом заполненных водой легких. А потом умерла. Они сожгли мое тело в поле. Потом выкопали яму на кладбище для нищих, ссыпали туда пепел и закопали. Они даже не потрудились поставить на могилу хоть какой-то камень с моим именем. – Она наконец замолчала и на мгновение задумалась.

– И никто из них не был похоронен в могиле? – спросил Бод.

– Никто, – сверкнув глазами, ответила девушка. – В следующую же субботу, после того как они утопили и поджарили меня, мистеру Поррингеру доставили ковер, прямо из Лондона. Это был чудесный ковер, из прочной шерсти, добротный, но в его узорах притаилась чума, и уже к понедельнику пятеро из моих убийц кашляли кровью, кожа их стала черной, как моя при сожжении. Через неделю чума забрала большинство жителей деревни, и их тела как попало побросали в яму, которую вырыли далеко за городом.

– Все жители деревни умерли?

Она пожала плечами.

– Все, кто смотрел, как меня топят и жгут. Как твоя нога?

– Лучше, – ответил он. – Спасибо.

Бод медленно встал, хромая, отошел от компостной кучи и облокотился о железную изгородь.

– Так ты всегда была ведьмой? – спросил он. – И до того, как их прокляла?

Она фыркнула:

– Можно подумать, для того чтобы заставить Соломона Поррита кружить вокруг моего дома, нужно колдовство.

«Ведьма», – подумал Бод про себя, так и не получив ответа на свой вопрос.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– У меня нет даже надгробья, – произнесла она, и уголки ее губ опустились. – Я могу быть кем угодно, так ведь?

– Но у тебя должно быть имя.

– Лиза Хемпсток, если ты так настаиваешь, – огрызнулась она и добавила: – Разве я много хочу? Всего лишь какого-то знака на моей могиле. Я же там, внизу, под землей. А надо мной одни сорняки. – Она на мгновение показалась Боду такой грустной, что ему захотелось ее обнять. И когда мальчик уже пролезал сквозь прутья забора, его осенило. Он найдет Лизе Хемпсток камень и высечет на нем ее имя. Он сделает так, чтобы она улыбнулась.

На склоне холма Бод оглянулся, чтобы помахать ей рукой, но Лизы уже не было.

На кладбище валялось огромное количество обломков от памятников и статуй с могил других людей. Но Бод был уверен, что принести один из них на могилу сероглазой ведьмы будет совершенно неправильно. Нужно гораздо больше. Он решил не рассказывать никому о своих планах, небезосновательно полагая, что ему могут не разрешить.

Следующие несколько дней в его голове роились планы, один сложнее и необычнее другого. Мистер Пеннивос приходил в отчаяние.

– Мне кажется, – объявил он, почесывая пыльные усы, – что у тебя получается все хуже и хуже. Ты не исчезаешь. Ты торчишь, как прыщ на подбородке, тебя трудно не заметить. Если бы ты подошел к людям в компании фиолетового льва, зеленого слона и алого единорога, да еще и в сопровождении короля Англии в полном королевском облачении, люди смотрели бы на тебя и только на тебя, не обращая внимания на остальных.

Бод молча слушал учителя. Его интересовало только одно – есть ли в округе магазин для живых людей, в котором продаются памятники, и как его найти, а Исчезновение заботило его меньше всего.

Он воспользовался тем, что миссис Борроуз охотно отвлекалась от грамматики и сочинений, чтобы поболтать о чем-нибудь другом, и спросил ее о деньгах – для чего они нужны, как можно получить в магазине то, что ты хочешь. У Бода было много монеток, он находил их на протяжении всей своей жизни и уже знал, что лучшее место для поиска денег там, где в густой кладбищенской траве кувыркаются и целуются влюбленные парочки. После них он часто находил монетки. Бод решил, что настал момент использовать найденные деньги.

– Сколько может стоить надгробье? – спросил он у миссис Борроуз.

– В мое время, – ответила она, – оно стоило около пятнадцати гиней. Сейчас – не знаю. Но, по-моему, больше. Гораздо больше.

У Бода было пятьдесят пенсов. Он был абсолютно уверен, что этого не хватит.

С тех пор как Бод ходил на могилу Индиго, прошло уже четыре года – почти половина его жизни. Но он все еще помнил дорогу. Бод взобрался на самую вершину холма, оставив далеко внизу город, старую яблоню и даже колокольню разрушенной церкви, туда, где, как гнилой зуб возвышался склеп Фробишера.[12] Мальчик скользнул внутрь и стал спускаться все ниже и ниже по узеньким каменным ступеням в центр холма, пока не добрался до каменной пещеры у самого его основания. Там было темно как в могиле, темно, как в глубокой шахте, но Бод видел так, как видят мертвые, и пещера раскрыла перед ним свои секреты.

Черный Страж притаился у стен пещеры. Бод еще помнил, какой ненавистью и жадностью было пропитано это место. Только теперь ему не было страшно.

– БОЙСЯ МЕНЯ, – шептал ЧЕРНЫЙ СТРАЖ. – Я – хранитель несметных сокровищ.

– Я вас не боюсь, – сказал Бод. – Помните? Мне нужно кое-что отсюда взять.

– Отсюда ничего и никогда не унести, – донеслось из темноты. – НОЖ, БРОШЬ И КУБОК. Я ХРАНЮ ИХ В ТЕМНОТЕ. Я ЖДУ.

В центре пещеры возвышалась груда камней, на них-то и лежали сокровища – каменный нож, брошь и кубок.

– Извините, что спрашиваю, – проговорил Бод, – но это ваша могила?

– ХОЗЯИН ПРИНЕС НАШ ПРАХ СЮДА, НА РАВНИНУ, ЧТОБЫ МЫ БЫЛИ СТРАЖАМИ, ОН ЗАКОПАЛ НАШИ ЧЕРЕПА ПОД ЭТИМ КАМНЕМ, ОН ПРИКАЗАЛ НАМ ХРАНИТЬ СОКРОВИЩА ДО ЕГО ПРИХОДА.

– Он наверняка уже забыл о вас, – заметил Бод. – Я уверен, что он давно уже умер.

– Я ЧЕРНЫЙ СТРАЖ, Я СТОРОЖУ СОКРОВИЩА.

Боду стало интересно, сколько же времени прошло с тех пор, как склеп, спрятанный теперь глубоко в холме, располагался на равнине, наверное, очень-очень много. Он чувствовал, что ЧЕРНЫЙ СТРАЖ насылает на него волны страха, которые обвивают его, словно хищное растение щупальцами. Стало холодно, закружилась голова, Бод почувствовал себя так, будто его в сердце укусила арктическая гадюка, и отравленная кровь постепенно стала растекаться по телу.