СЕЗОН ОХОТЫ - НИКИТА ВОРОНОВ

- Кстати! - Майор достал рацию и, прежде чем отдать ее, запросил город: - Диспетчер, это я опять. Как там с доставкой?

- Нормально… Только что выехал из квадрата «Е-пять», «Евгений-пять», и движется вслед за вами.

- Отрегулировали, значит, карбюратор…- прыснул в кулак неизвестно отчего развеселившийся Освальд. - Больше атмосферу не загрязняет!

- Держи, юморист. Часа полтора в запасе имеем…

Когда из-за деревьев, рыча и отплевываясь, выкатился «Москвич» Шерешевина, часы Владимира Александровича показывали почти семь. В длинном ряду машин перед забором свободного места практически не оставалось.

- Подожди! Я откачусь, попробуешь втиснуться… - Водителя, который привез Виноградова, звали Вадимом, и пахло от него свежеупотребленной «Синопской».

- Вы уезжаете? - поинтересовался Шерешевин.

- Куда это я поеду? - удивился Вадим. - Выпивши-то? Нет, пьяный за рулем - преступник! - Он от души матюгнулся, сел за руль и, перегазовывая, сдал назад: - Заползай…

- Спасибо! - Медленно, на первой передаче, Аркадий Борисович занял освободившееся пространство между автобусом строительного управления и «Нивой». - А вы?

- Я завтра с утра, все равно раньше всех. - Теперь машина, на которой приехал Виноградов, наглухо загораживала «Москвичу» выезд.

Майор улыбнулся - с первой задачей водитель справился великолепно.

- Здравствуйте… Вадим, где помидоры?

- Я же тебе отдал!

- Нет - соленые, в банке? - Владимир Александрович поскользнулся и неловко задел приподнятую крышку соседского багажника: - Ой, простите… С наступающим!

- Ничего страшного. Вас также - с праздничком! - В полночь открывался сезон, этого дня представители значительной части мужской половины человечества ждут месяцами.

- Ишь, спаниели… - с добродушным пренебрежением сплюнул Вадим. - Птичек вам не жалко!

- А вы не охотник? - удивился Шерешевин. Он уже запер машину и стоял, как навьюченный корабль пустыни.

- Еще чего! Рыбак я… Это вон Вовка - любитель.

- Володя! - представился майор. - А это - Вадим.

- Аркадий… очень приятно.

Руки не подал - за неимением таковой в свободном состоянии.

- О, Борис-сыч-ч… - Первый, кого они встретили на территории базы, был, конечно же, егерь. И конечно же, пьяный в дымину. - С друзьями? Путевки давайте.

- Дядя Леша! - поддержал норовящего рухнуть мужика Виноградов. - Ты чего - совсем ку-ку? Мы же уже отметили!

- А по пла… плот… полтинничку?

- И по полтинничку пили, и по второму… - Владимир Александрович покачал головой и доверительно сообщил «новому знакомому»: - Ну ваш дядя Леша дает! В обед он еще соображал что-то…

- А вы давно здесь? - поинтересовался по пути к вагончикам Аркадий Борисович.

- Давно… Днем приехали.

- Нет, я имею в виду - вообще. На этой базе?

- Да первый раз! - Виноградову было известно, что Шерешевин со своим институтским другом охотились на этом месте испокон веков. При них сменились пять егерей и два лесника - безусловно, все завсегдатаи были наперечет и блефовать не имело смысла. - Раньше на Раковые озера ездили. Приходилось?

- Нет, но говорят, что там классно…

- Еще бы. - Майор мечтательно закатил глаза. - Утиный рай. Но в этом году опоздали маленько: звоним, а все уже занято! Говорят - послезавтра пожалуйста, но на открытие сезона… Хорошо, хоть Андрюха Власенко помог - сюда устроил.

Аркадий Борисович удовлетворенно кивнул - обычное дело, все по блату! Тем более что упомянутая фамилия ему была знакома и отрицательных эмоций не вызвала.

- Здесь тоже нормально…

База принадлежала обществу охотников и рыболовов - не самая престижная в области, но одна из самых старых. Под вечер, в самый канун открытия сезона, она напоминала нечто среднее между партизанским лагерем и походной стоянкой княжеской дружины. Цивилизация оставалась снаружи, за калиткой, вместе с автобусами и машинами. Внутри же, на огороженном символическим забором пространстве, дымились костры, и по узким тропинкам между строительными вагончиками туда-сюда сновали мужчины - с охапками валежника, с веслами наперевес, с какими-то ведрами и котелками.

Пахло вовсю уже заработавшей рыбацкой коптильней - для любителей «тихой охоты» строгих временных рамок практически не существовало, и они уже пожинали плоды трудов своих. Те же, кто приехал пострелять, или занимались обустройством, или, успев употребить положенные граммы, травили повторяющиеся из года в год байки.

Никто почти не расставался с оружием - причем иностранного почти не было, в основном отечественные «тулки» да «ижаки». Пижоны с карабинами и помповыми ружьями выезжали обычно в другие места.

У кромки воды, в стороне, упражнялся по банкам из пневматички пацан лет двенадцати. Судя по результатам, у него было большое будущее.

Под ногами суетились радостно-возбужденные, под стать хозяевам, собаки. Вырвавшись за город, они то и дело взлаивали от полноты чувств - и затевали короткие, без крови и злобы, потасовки с местными четвероногими собратьями за внимание по уши грязной спаниелихи.

- Саныч! Толкнись-ка… - Вадим уже сидел в лодке, прилаживаясь к уключинам. На корме, ничем не прикрытая даже для приличия, зеленоватой кучей распласталась сеть.

- Где взял? - удивился Виноградов.

- Привез. На всякий случай.

Для конспирации это было идеально, но неприятности с рыбнадзором в задачу Владимира Александровича не входили.

- Может, не стоит?

- Ерунда… - Действительно, на волнах везде, куда хватало глаза, покачивались чьи-то вешки и белые пенопластовые поплавки.

- А, была не была! - Соблазн оказался сильнее чувства долга. Уперевшись резиновыми сапогами в песок, он успел запрыгнуть в тронувшуюся с места лодку. - Дай, я погребу…

- Только пошустрее, ладно? А то надо еще до темноты успеть. - Здесь существовала своя иерархия, как в бане, поэтому водитель без возражений уступил непрестижное место за веслами.

Ладога равнодушно перекатывала из-за горизонта однообразные и неповторяющиеся одновременно шеренги волн. То и дело повсюду на серой поверхности озера вспыхивали короткие стрелки пенных гребней. Небо к вечеру стало серым и низким - как раз на птичий перелет… Пахло водяными брызгами и ветром.

…Каждый по отдельности старался вести себя потише, но все равно база гудела, как поднятая по случаю приближения шведов рать Александра Невского. Впечатление усиливалось лязгом металла и похмельным рычанием окружающих.

- Вставай, Саныч! Зорьку прозеваешь.

- Который час? - За окном еще не было и намека на рассвет. Виноградов посмотрел на пустую койку Шерешевина, перевел взгляд на склонившегося рядом Вадима: - Давно?

- Только что… - Хотя больше в протопленном за ночь помещении никого не было, оба старались говорить шепотом. Из доклада водителя следовало, что «объект» взял только самое необходимое: ружье, патронташ, самопальный ножик. Запихнул в рюкзак что-то из еды и солдатский ватник - остальное оставил.

- Должен вернуться. - На одеяле горкой лежали различные мелочи далеко не первой необходимости. - А я так и спал?

- Что же, после вчерашнего-то…

Они не то чтобы перебрали вчера - но выпить пришлось по традиции много: за открытие долгожданного сезона, за здоровье егеря, отдельно - за первый выстрел… Одних только обязательных тостов набралось около полудюжины. Приняли их в соседскую компанию удалых пенсионеров Асфальто-бетонного завода - Шерешевин же резвился в другом вагончике и лег только во втором часу. Вообще, несмотря на соблазн постоянно находиться рядом, Владимир Александрович старался свести их общение к минимуму.

- Ты куда сейчас? - Спали, естественно, без постельного белья, поэтому времени на одевание тратить не пришлось. Сунул ноги в «болотники» - и готов!

- Сетку сниму… Это недолго.

- Хорошо. Знаешь, что делать, если клиент раньше срока вернется?

- Как договаривались… Техника готова. А вы куда?

- В камыши. Постою маленько, вдруг повезет. - Голос майора звучал несколько виновато: по идее следовало находиться на базе и ждать Шерешевина. Но соблазн был велик, а человек слаб. Тем более, если верить психологам-аналитикам и личным наблюдениям Виноградова, их клиент сейчас тоже не мог удержаться, чтобы не постоять на зорьке с ружьишком в ожидании «налета». - Нет, он раньше десяти не вернется!

- Ну и ладно. Я-то вообще - быстренько. Сплаваю, сниму…

Каждому свое - кому чешуя, кому перья…

А некоторые предпочитают человечинку. Но таких, по счастью, не так уж много.

* * *

Все-таки Владимир Александрович вернулся на базу позже Шерешевина. Ровно настолько, чтобы не вызвать подозрений - и в то же время не подвести напарника.

Вадим и без того нервничал:

- О, Вовка! Наконец-то…

- Чего стряслось? - Остановленный окриком на половине пути, он не стал заходить в вагончик и сразу свернул на стоянку: - Доброе утро!