Одинокий рейд - Александр Плетнёв

Хотя Андропов оставил о себе впечатление адекватного и умного человека. Правда не долго ему…. Вот и надо, пока он у власти определиться и решить все вопросы».

Скопин уже мягче посмотрел на Забиркина:

— Вопрос актуален. У Терентьева тоже, кстати, голова болит о нашем будущем. Так что не бои́сь — в обиду не дадим.

«Скомкáлось и окончательно обвалилось» — так бы прокомментировал Скопин своё настроение. Неприятно, но факт — ничего конкретного он им сказать и наобещать не мог.

Покинув информационный центр, поднялся наверх в ходовую. Кивнув вахтенному, вышел на левый сигнальный мостик, расхристанный слёту хапнув холодного ветру, набрав в уши целую гамму из свиста в антеннах и басистого рокота океана.

Огляделся — сумерки ещё цеплялись за серые надстройки, безнадежно сползая в океан, обтекая редкие барашки на волнах, и уже в ста метрах от крейсера царила непроглядная тьма.

Было муторно — бродило на душе ощущение неуверенности и затаившегося бессилия перед государственной машиной далёкого СССР. Большая страна (в противовес урезанной и едва набравшей треть от былого России), о величии которой вспоминалось-грезилось с гордым трепетом, показалась бездушным монстром, который ради своего сохранения и… развала, не задумываясь перемелет маленькие песчинки людей.

Холод пробрал до костей, выстудив голову так и не освежив, не развеяв дурных мыслей.

«Что душа русского человека требует в такие моменты хандры? Правильно! Только не этого сиропу-«фернету», и даже не коньяку из запасов командира, а обычной водки. Но за неимением сойдёт и «шило». А у кого можно разжиться сей неприхотливой выпивкой? Совершенно верно! У летунов! Будем надеяться, что к этому времени закончатся их «загадочные» регламенты».

Так, забивая голову разговором с самим собой, целенаправленно двигал на корму, попутно отрабатывая субординацию приветствий с редкими встречными.

Совершенно на «автомате» отмечая нюансы о местоположении на 250-ти метровом (в длину) крейсере по ряду малозаметных, но привычных признаков.

В «гараже» продолжался маленький аврал — технари деловито потрошили «камовы», проверяя, перепроверяя, меняя, тестируя. Поэтому потеснившись, сели в каюте. Вскрыли консервы, ломтями — хлеб, пахнуло солёными огурцами из бочки, булькал кипятильник в кастрюльке с бабатом и картофаном (аргентинскими, кстати). Начали потихоньку с классического «по пять капель» и «между первой и второй».

Обожгло холодным, потом по пищеводу расползлось тепло, занюхали, закусили.

— Давай, делись подробностями, а то мы тут как в глухомани — сначала предполётная накачка, потом над океаном в режиме молчания, — Харебов испытывающее взглянул на хмурного Скопина, — ты как?

— Да как? Ничего особенного, — начал кисло, но попытался отшутиться, — городов не брал, сердец не разбивал, вершин не покорял, миллионов не воровал. Так себе: разрушил Содом и Гоморру, потоптался по гарему шейха Эмиратов, слетал на Марс — побродил в скафандре по Олимпу, ну и по ходу дела вынес Форт Нокс.

— Мда-а-а, не задался денёк!

Хмыкнули — оценили, но давно зная старпома, видели — гнетётся.

— Говори, чего мы не знаем? Вроде сообщали — англы сами подтвердили, что наша плюха прилетела.

— Да, там-то всё нормально, — отмахнулся, хотя ещё час назад готов был обсасывать каждый штрих и нюанс, — в умах нашего доблестного экипажа брожение.

— Диссиденты?

— Скажешь тоже…, - покосился на фляжку, — тут другой случай.

Харебов его правильно понял, разливая:

— Давай ещё по одной, как говориться, на всякий случай против всех случаев.

— Частим! Мне тогда по половинке — «собака» впереди.

Крякнули, хрустнули солёным, обожглись парящим рассыпчатым картофелем.

— Укропчика не хватает. А батат — фигня какая-то! — Скопину почему-то не хотелось вываливать на друзей свои возможно раздутые тревоги. Тянул. Но видя, что от него ждут продолжения, вкратце озвучил суть вопроса. В концовке его слегка повело на крепости напитка, и он смешно заплетаясь языком, довёл свои размышления:

— Ладно, когда тебя строит дуболом контр или целый адмирал, но мы-то уже испорчены перестройкой. И про кровавую гэбню и прочее наслышаны — спасибо дерьмократам. Теперь тяну́ться перед очередным партийным слугой народа, зная об их привилегиях, зажратости и воровстве невыносимо противно. Хотите сказать, что были среди партийной элиты порядочные? Единицы! Ведь именно сейчас, в восьмидесятые началось гниение правящих в СССР. И именно эти (нынешние) вскоре распилят, разворуют, продадут и, в конце концов, просрут.

— Бог не выдаст, свинья не съест.

— Вот Андропов вроде не дурак был, хотя не без загибов. Примаков — порядочнейший человек! Горшков…, - неожиданно быстро захмелевший Скопин, казалось, только услышал брошенную майором поговорку, — говоришь: Бог не выдаст, свинья не съест? Только бог в нашем случае точно не Андропов. Главком ВМФ Горшков! Придём в Союз — надо под его крыло. Своих не бросит.

— Не знаю, что на тебя нашло, но ныне тут мы, — Харебов выделил это «МЫ», ткнув кулаком в перегородку каюты, обозначив тем самым весь корабль с экипажем, — и не будет теперь ни Горбача, ни ублюдочного пропойцы Ельцина. Давай по «крайней» и иди-ка ты мил-человек поспи. А утро вечера мудренее, хоть и добрым бывает редко.

Поворот.

Говоря о чём либо: «я это знаю!», ты загоняешь себя в ловушку постоянства, по сути, занимая оборонительную позицию. И не только потому, что всё подвержено изменениям и твоё «я знаю» устареет. Просто даже оборона эффективней, когда активная.

Утро как утро. Намаявшийся с сушняком, терзаясь душевным дискомфортом, Скопин выдал самый дурной прогноз:

— Подтянут бритты свою «Резолюшн», да кэ-эк зафигачат нам в отместку баллистическим «Поларисом» с ядерной головкой и концы в воду!

Тем не менее, сутки наматывали часы. И день как…, в общем, тянулся без особых историй. Просмотрев с командиром предсобытия в компе, пришли к выводу, что ничего серьёзного в ближайшее время не произойдёт. Англы видимо замывали разбитые носы, пытаясь наладить более эффективную противоздушную оборону. Погода оставалась штормовой с ограниченной видимостью, такой, что и аргентинцы попритихли. По крайней мере, Буэнос-Айрес, подтвердив успешность ракетной атаки и поражение британского авианосца, никаких сообщений непосредственно для русских не адресовал. «Пьедро Буэна» периодически вёл неинтенсивные переговоры со своими, и командир эсминца счёл обязанным известить русских коллег, что на эсминце заканчивается топливо и им пришлют замену.

Наступила пауза.

Это не значит, что экипаж пребывал в безделье и блаженстве. Война всё же, несмотря, что окраина и до Фолклендов километромили. Планово совершались полёты «камовых» на противолодочный поиск, выжигая моторесурс (кстати, с «Пьедро» тоже гоняли свою «вертушку» на «дело»), регулярно ловили «эРэЛэСками» сквозь толщу тумана и облаков непонятные самолёты. Аэропорт Рио-Гранде периодически выпускал и пассажирские лайнеры, но вряд ли их маршруты пролегали столь далеко к югу. Несомненно, это были британские разведчики, рядившиеся в том числе и в чилийскую «шкуру» — то бишь «Канберры». Ходили кругами, порой по два самолёта, полосуя РЛС из-за серой хмари. Один из любопытствующих оказался настолько навязчивым, что пришлось придавить его средствами РЭБ — нехрен пялиться! В общем, шла обычная боевая работа.

После полудня принесли перехваченную шифровку на «Пьедро Буэна», что фрегат, шедший им на замену, завернули назад. При этом на эсминце по сему факту отмолчались.

— Здесь, — «секретчик» указал на распечатку, — добавлены значки, которых ранее не наблюдалось. Вероятно условные, что предполагает особый статус телеграммы. Шифруются.

Терентьев лишь кивнул, не придавая этому значения.

Однако ближе к трём на станции радиотехнической разведки «отбивается» отметка с северо-запада. Параметры как у обычной судовой навигационной РЛС. Если провести линию, то прямёхонько совпадёт с направлением на аргентинскую базу Ушуая — стало быть, кто-то оттуда идёт.

Затем радиометрист с «Вайгача» доложил: «Обнаружена цель!». Через полчаса рассчитали дистанцию и время подхода. Что любопытно на «Пьедро Буэна» по-прежнему молчали.

Проходит время, сигнальщики уже напряглись у визиров, посудина близко, но видимость только ухудшается, потому доклады пока не поступали.

«Секретчики» предоставили на ГКП новую телеграмму: «Пьедро Буэна» получил приказ идти на базу.

Эсминец незамедлительно вывесил флажки, прощаясь, и показав корму, задымил в сторону материка.

— Сделайте запрос о принадлежности судна, — приказал Терентьев.