Том 28. Письма 1901-1902 - Антон Чехов

Приехал Миролюбов (бывш<ий> певец Миров)*, был сегодня у меня.

Наши (Маша и Арсений) уходят в театр, понесут это письмо. В театре идет «Лес», играет m-me Татаринова.

Сегодня читал в «Новостях дня» пародию* на пьесу Немировича. Немножко грубо. Вероятно, теперь Лужский будет звать Немировича Аникой-воином*.

Ну, целую тебя, собака, обнимаю, целую и опять обнимаю. Не забывай.

Твой муж Антон.

О «культе писателей».

В Ялте, где живет теперь А. П. Чехов, обретается, по словам «Сар<атовского> л<истка>», целая армия бестолковых, но невыносимо горячих поклонниц его художественного таланта, именуемых здесь «антоновками». Эти святые души бегают по набережной Ялты за писателем, изучают его костюм, походку, стараются чем-нибудь привлечь к себе его внимание и т. д., словом, производят целый ряд нелепостей. Идеал этих безобидных существ весьма скромен: «видеть Чехова», «смотреть на Чехова».

Белоконскому И. П., 28 декабря 1901*

3600. И. П. БЕЛОКОНСКОМУ

28 декабря 1901 г. Ялта.

28 дек. 1901.

Милостивый государь Иван Петрович!

Простите, что так запаздываю ответом на Ваше письмо. Уже прошло месяца полтора, как я не работаю — по болезни, и едва ли скоро начну работать как следует. И когда примусь за работу, то придется оканчивать уже начатое, на что уйдет немало времени, так что написать рассказ для Вашего сборника* едва ли успею. Простите, пожалуйста.

Желаю Вам всего хорошего.

А. Чехов.

Книппер-Чеховой О. Л., 29 декабря 1901*

3601. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

29 декабря 1901 г. Ялта.

29 дек.

Глупая ты, дуся. Ни разу за всё время, пока я женат, я не упрекнул тебя за театр*, а, напротив, радовался, что ты у дела, что у тебя есть цель жизни, что ты не болтаешься зря, как твой муж. Не пишу тебе о своей болезни, потому что уже здоров*. Температура нормальная, ем я по 5 яиц в день, пью молоко, не говоря уж об обеде, который, пока Маша здесь, стал вкусным. Работай, дуся, и не хлопочи, а главное — не хандри.

Не выписывай «Мир искусства», сей журнал у меня будет. У нас в Ялте тепло, всё распускается, и если такая погода продолжится еще неделю, то всё зацветет.

Маша сердится, что ты ей ничего не пишешь.

Посылаю тебе фотографию, изображающую двух буров*.

Скоро в Москве будет Альтшуллер*, доктор, которому я советую пообедать у тебя. Приедет он в Москву на съезд* в среду. Предупреди Машу (кухарку свою), чтобы она в твое отсутствие сказала ему, когда ты будешь дома.

Будете ставить «Мещан»?* Когда? В этом сезоне или в будущем?

Ну, замухрышка, прощай, будь здорова! Не смей хандрить и петь Лазаря. Смейся. Я тебя обнимаю и, к сожалению, больше ничего.

Вчера не было от тебя письма. Какая ты стала лентяйка! Ах, собака, собака!

Ну, дуся моя, жена хорошая, славная, целую тебя крепко и крепко обнимаю еще раз. Я думаю о тебе очень, очень часто, думай и ты обо мне.

Твой Antonio.

Сергеенко П. А., 29 декабря 1901*

3602. П. А. СЕРГЕЕНКО

29 декабря 1901 г. Ялта.

29 дек. 1901.

Милый Петр Алексеевич, пусть студент Гриневич приезжает*. Я уже говорил с Благотворительным обществом; оно будет содержать его, а ты потом заплатишь. Гриневичу придется жить на частной квартире, а не в доме Благ<отворительного> о<бщест>ва, так как все места заняты, больных очень, очень, очень много; всё занято, всё израсходовано, каждый день приходят всё новые письма, извещающие о приезде безденежных больных… Если Гр<иневич> приедет в Ялту после 5 янв<аря>, то пусть он обратится к г-же Бонье, Софье Павловне, собств<енный> дом, — она устроит его, квартира для него будет уже найдена. Расскажи ему, где магазин Синани: здесь покажут ему квартиру Бонье. (Это на случай, если извозчик не знает, где она живет.)

Спасибо большое за карточку*. Голубчик, пришли еще*; я пошлю жене, брату. Очень уж хорошая фотография.

Я был нездоров месяца полтора, не выходил из дому, нигде не был, но знаю очень хорошо, что и как с Толстым*. Он здоров. Доктор, который лечит его*, бывает у меня очень часто и рассказывает всё, что нужно. Т<олстой> как-то захворал, и серьезно, потом поправился и теперь молодцом. Но старость заметно овладевает им; это значит, что он может прожить еще лет 20 и может умереть от малейшего пустяка каждый день. В его положении теперь каждая болезнь страшна, каждый пустяк опасен. Кроме старости, у него никаких других болезней нет и, вероятно, не было. Крым ему продолжает нравиться, он очень доволен.

Ну, будь здоров, благополучен и покоен. Поздравляю с новым годом и желаю счастья.

Пришли же фотографии.

Твой А. Чехов.

Если Гр<иневич> очень слаб и не может ходить, то лучше бы он не приезжал в Крым. Пусть едет только в том случае, если посылают врачи и если он ходит. Очень жаль, что ты не написал, какая у него температура.

Книппер-Чеховой О. Л., 30 декабря 1901*

3603. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

30 декабря 1901 г. Ялта.

30 дек.

Дуська моя, прилагаемое письмо передай Раевской*. Если увидишь Альтшуллера, то купи фунтик конфект у Абрикосова и пришли с ним. Купи мармеладу также.

Скучно без тебя. Завтра нарочно лягу в 9 час. вечера, чтобы не встречать Нового года. Тебя нет, значит, ничего нет и ничего мне не нужно.

Погода изменилась к худшему. Ветер, холодно, снежком попахивает. Очевидно, начинается зима. Немировичу буду писать*.

Дуся моя, пиши мне, умоляю! Я поздравлял тебя с новым годом? Нет? В таком случае крепко целую тебя и шепчу тебе на ухо разные глупости.

Не забывай своего мужа. Он ведь сердитый, дерется!

Ну, обнимаю мою супружницу.

Муж Antonio.

Чехову И. П., 30 декабря 1901*

3604. И. П. ЧЕХОВУ

30 декабря 1901 г. Ялта.

Милый Иван, поздравляю тебя, Соню и Володю с новым годом, с новым счастьем, желаю здоровья. Очень жалеем, что ты не приехал в Ялту на праздник. Здесь только сегодня холодновато, всё же время была совершенно летняя, тихая, теплая погода.

Ну, будь здоров. Всего хорошего!

Твой А. Чехов.

30 дек. 1901.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Ивану Павловичу Чехову.

Миусская пл., Городское училище.

Сергеенко П. А., 30 декабря 1901*

3605. П. А. СЕРГЕЕНКО

30 декабря 1901 г. Ялта.

Милый Петр Алексеевич, для больного, о котором ты писал, уже есть у меня 35 р. Это хватит почти на месяц.

Ну, будь здоров. Желаю всего хорошего.

Твой А. Чехов.

30 дек<абря> 1901.

На обороте:

Луховицы Рязанск. губ. Петру Алексеевичу Сергеенко.

Книппер-Чеховой О. Л., 31 декабря 1901*

3606. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

31 декабря 1901 г. Ялта.

31 дек.

Милая моя жена, я совершенно здоров*, совершенно! Ем за десятерых, уже стал полнеть, и, чего у меня давно не было, желудок работает превосходно. Не беспокойся, родная; честное слово, я не вру, говорю правду.

Сегодня у меня был пианист Самуэльсон. Он устраивает в Ялте концерт*. Брат его*, который держит на Аутке аптекарский магазин, торгует плохо, выручает по 6 рублей в день. Жалобы.

Альтшуллер в Москву не поедет*.

Получил письмо от Мейерхольда*. Пишет он хорошо, даже талантливо отчасти, и лучше, чем писал раньше. Ему бы следовало сотрудничать в газетах.

У нас в Ялте появился новый артист, некий доктор Балабан*. Писал я тебе о нем? Читает великолепно, мои рассказы жарит прямо наизусть. И актер он, по-видимому, хороший, настоящий. Я советую ему поехать в Москву, показаться Немировичу.

Сегодня от тебя нет письма! Бессовестная!!

Опять в Ялте чудесная погода. Сегодня сидел на лавочке в саду и дышал.

Ну, моя радость, целую тебя крепко. Не забывай меня, вспоминай, крокодильчик мой, за это я тебя вознагражу. Обнимаю, дуся!